белый капюшон, вообще все белое. Плаща нет. И меч зеленый, светится. Эй, парень, тебя спрашивают.

Он протянул мне сотовый.

— Добрый вечер, — поздоровался я. — Или доброе утро, как вам больше нравится.

— В двух словах — ты в курсе, который час? — недовольно осведомился в трубке мужской голос.

Я удивленно приподнял бровь.

— Если что-то не нравится — полчаса назад я разговаривал с Оружейником, и он уверял, что Протекторат мне все простит, если я пойду к ним, — ложью это было только наполовину, потому что технически я действительно полчаса назад встретился с Оружейником. — Просто у них что Мисс Ополчение чурка арабская*, что два нигера в Стражах.

— Ладно, ладно, — смягчился голос в трубке. — Можешь подождать немного? Мне нужно оповестить кое-кого рангом повыше. К нам не каждый день новички приходят.

— Подождать? — Я оценивающе оглядел сидящих за столом мужиков. — Если немного, то могу. Думаю, в течение часа я смогу сопротивляться соблазну достать из ваших людей костный мозг и уйти по своим делам.

— Хо, серьезно подходишь к делу, — голос усмехнулся. — Кстати, тебя как зовут?

— Магистерий.

— Виктор. Скоро будем.

Раздались короткие гудки. Я вернул телефон владельцу и вложил меч в ножны. Спокойно, Конрад, спокойно. Они старше, их больше, они крупнее и сильнее, они все вооружены. Но у меня есть моя сила, и при желании я справлюсь с ними без труда. Это не я должен бояться, это меня должны тут бояться.

Я придвинул к столу еще один стул и уселся на него, после чего достал из кобуры пистолет и положил его рядом с собой.

— Что? — спросил я. — Пушку под рукой держать не обязательно? Мне показалось, у вас тут так принято.

— Да держи, если хочешь, — буркнул один из нацистов.

— Погоди, — сказал другой. — Это у тебя «Sig Sauer» P226? Где достал?

— Понятия не имею, как он называется. А где достал… — я неопределенно махнул рукой. — Тряхнул недавно желторожих из АПП.

Я нервно хихикнул, в надежде, что сказанное прозвучало круто. К счастью, маска полностью скрывала мое лицо и приглушала звук голоса, так что мой смешок бандиты, видимо, восприняли как злодейский смех. А содержание слов им понравилось еще больше. На злобных рожах, с которыми бы я точно не хотел столкнуться при свете дня, появились признаки доброжелательности.

— Ну так это… чего делать будем. Ждать-то долго, — я обвел комнату взглядом и остановился на разложенных картах. Нужно было как-то сымпровизировать, отвлечь внимание непосредственно от себя. — Правила объясните?

— А деньги-то есть на ставку? — осведомился бородач.

Я порылся в подсумках.

— Семнадцать баксов.

— На пару партий хватит, — другой нацист собрал карты и принялся раздавать по новой. — Короче, есть восемь основных комбинаций…

Пятнадцать минут спустя

— Так, еще раз. Четверка бьет фул хаус, фул хаус бьет флеш, флеш бьет стрит? Все правильно?

— Ага, — ответил бандит, сдававший карты в первой партии.

— Ладно.

— Так не честно, — заявил другой. — Он в маске.

— Да уймись, Хэнк, парень первый раз карты в руки взял.

— Ты сказал, он пару партий продержится. А ты смотри…

Рядом с моей левой рукой уже лежала небольшая стопка мятых мелких купюр, придавленная несколькими четвертаками — двадцать шесть долларов в сумме.

— Новичкам везет, — отозвался я, изучая свои карты. — А еще я единственный, кто тут трезвый.

— А ты маску сними, и мы тебя напоим.

— Я несовершеннолетний, — для убедительности я поставил рядом с собой гранату с «ноктюрном».

— Все, уймись, — повысил голос бородач. — Белого мальца ни спаивать, ни накуривать нельзя. Ему еще детей делать.

Имперцы расхохотались, а я сосредоточился на своей вторичной силе. С одной стороны, она поставляла мне очень ограниченный объем информации, только состав конкретного вещества и его количество. С другой, этого оказалось достаточно.

Масти на картах, которыми мы играли, были нанесены двумя разными красками — черной для пик и треф, красной для червей и бубен. Для каждого сочетания масти и номинала карты использовалось разное количество краски. Различие было небольшим, несколько микрограммов, но для моей силы оно оставалось очевидным. Спустя три партии я запомнил соответствия для всей колоды, и теперь был во всеоружии. Главное — не дать понять, что я буквально вижу чужие карты насквозь.

Сорок минут спустя

Шла девятая партия с момента, когда я сел за стол, и дело определенно шло к кульминации. Ну, то есть к тому, чтобы я раздел эту кучку простаков догола, или же проиграл все, что имел. Не то, чтобы мне было жалко семнадцать баксов, просто обидно немного.