Поворачиваюсь, вижу мальчиков и сестру. Как им удалось подобраться бесшумно? Или я так была увлечена «подслушиванием», что не заметила их?

От неожиданности выпускаю стакан из рук. На звук разбитого стекла сразу реагирует Солнцев. Отключает телефон и оглядывается. Шагает к двери, за которой мы скрываемся. Я же обхватываю себя руками, пытаясь унять мелкую дрожь.

- Ой, я занята, - закатывает глаза сестра. – Сами езжайте, - и спокойно к Солнцеву навстречу идет. Кажется, она не слышала его разговор.

Сделав глубокий вдох, выдавливаю из себя приободряющую улыбку.

- Конечно, мальчики, собирайтесь, - подмигиваю им.

*

Покидаю ночной клуб после смены. В кармане – зарплата за все время работы. Наконец-то! Я не надеялась, что вообще получу ее, ведь работаю неофициально. После отъезда Солнцева я вынуждена скрываться с детьми. Ни денег, ни профессии, ни личности.

Но никто не отберет у моих мальчиков Новый год! Даже их отец!

Тупая боль в затылке заставляет меня покачнуться. Поскальзываюсь на ступеньках и лечу на спину. Больно бьюсь спиной об обледеневший асфальт, еще раз головой приложившись.

- Передай привет мужу, - звучит грубый голос.

Чужие руки обыскивают меня, нащупывают выстраданные деньги.

- А это в счет долга…

*

- Кто такой Ильясов? – балансируя на грани воспоминаний и реальности, лепечу я.

Легкое головокружение и очередная неприятная вспышка в животе вынуждают меня сползти по двери вниз, пока сильные руки не обхватывают меня за плечи. Рывок – и я в объятиях Ника.

- Та-ак, девочка моя, - он заботливо по голове меня гладит. – Еще что вспомнила?

«Ильясов ментов натравил на меня», - фраза Солнцева всплывает в мозгу. И хоть он, судя по всему, тот еще подонок. Но и Ник не лучше.

- Не верь ему, - манипулирует мною. – Желательно, ничего не подписывай. Не участвуй в его схемах. Солнцев – мошенник. И я выведу его на чистую воду…

Уверена, что так и есть. Но не хочу участвовать в их разборках. Главное для меня сейчас - оградить детей от всей этой грязи.

От Солнцева нужно бежать. Нику я не верю. Информации все еще слишком мало, но мысленно я прорабатываю план действий. И первым делом…

- Мне нужно к мальчикам, - произношу твердо и выкручиваюсь из рук Ника.

Он отпускает меня, а сам достает что-то из кармана. Вкладывает мне в руку – и сжимает, накрывая своими ладонями.

- Что это? – недоуменно свожу брови. Раскрываю ладонь и вижу флешку. – Очередной маячок? Может, хватит использовать меня?

Поднимаю на Ника вопросительный взгляд исподлобья. Чего он добивается? Прищуриваюсь недоверчиво.

Вместо ответа Ник головой укоризненно качает, протягивает руку к моему лицу, костяшками пальцев по щеке проводит. А потом наклоняется ко мне, парализуя близостью.

- Весь компромат на Солнцева теперь в твоих руках. Поступай, как знаешь, - шепчет мне на ухо. Почти невесомо касается губами шеи, заставляя меня покрыться мурашками. – Только помни, что я говорил тебе. Что бы ни случилось…

«Что бы ни случилось, я люблю тебя», - врезаются в сердце его слова, сказанные той ночью. И глаза застилают предательские слезы.

- Что бы ни случилось, ты всегда можешь ко мне обратиться. Я помогу тебе, - иначе заканчивает фразу Ник.

Заключает мое лицо в ладони, целует меня аккуратно – и сразу отстраняется.

Делает шаг назад, пока я хватаю ртом воздух, предоставляет мне полную свободу. И даже руки на груди складывает, намекая, что не будет останавливать меня. Дает мне выбор.

Ярослава

Чаша весов склоняется в сторону детей. Как обычно. Я всегда выбираю Колю и Митю. Жертвую собой ради них. И сегодня – не исключение.

- Прощай, Ник, - рявкаю уверенно.

Знаю, что мы не увидимся. Ни с ним, ни с Солнцевым. Я подгадаю подходящий момент – и мы с детьми уедем. Как можно дальше отсюда. Однажды у нас почти получилось. Если бы не травма и амнезия. Если бы не Ник… Мы бы уже были далеко от города.

Разворачиваюсь и цокаю каблуками по мраморной плитке. Пытаюсь игнорировать боль в груди, шум в ушах, пульсацию в голове и… спазмы внизу живота. В последнее время я так много нервничаю, что эти симптомы стали неотъемлемой частью моего состояния. Из-за стресса у меня, кажется, даже цикл сдвинулся. С того момента, как я очнулась в больнице, у меня так и не было «женских дней».

Мой организм настолько плохо себя чувствует?

Или…

Касаюсь рукой живота, оглядываюсь, ожидая увидеть в коридоре Ника, но его и след простыл.

Нет. Глупости…

Встряхнув волосами, поворачиваю за угол, но впечатываюсь в щуплую фигуру Солнцева. Он тут же хватает меня за локоть – и ведет за собой к выходу.

- Как же счета? И перевод средств? – хлопаю ресницами испуганно.

Мне не нужны его деньги. Я согласна отдать все, лишь бы он оставил меня в покое.

- Ты не имеешь права распоряжаться счетами Ярославы, - странно говорит в третьем лице. - Дома мне об этом расскажешь, - плюется ядом. – В деталях. И только рискни солгать мне опять.

- Ай, - прижимаю руку к животу. – Больно, - жалуюсь, когда мы преодолеваем ступеньки, на которых я едва не падаю.

- Плевать, - отрезает Солнцев и к машине меня подводит.

- Что случилось? – с нескрываемым беспокойством охранник сканирует меня. Какого черта? Мы ведь выяснили, что между нами все кончено! – Может, в больницу отвезти?

Солнцев открывает пассажирскую дверь – и заталкивает меня на заднее сиденье. Устраиваюсь там полулежа, потому что спазмы не отпускают. Тем временем голову будто разрывает изнутри, а сердце в груди бешено скачет.

Я слишком перенервничала сегодня.

- Домой, Лев, это приказ, - гаркает Никита, наплевав на меня. – Мне надо поговорить с этой… - скрипит зубами. – Наедине.

- Вдруг у нее аппендицит, - становится на мою сторону громила. – От него и умереть можно, если вовремя не прооперировать.

Солнцев замирает на пару секунд, косится на меня. Риски оценивает. И, наверное, деньги мысленно пересчитывает, которые на счетах застряли. В итоге, выносит вердикт:

- Черт с ней, давай ее в клинику, - подумав, соглашается недовольно. – Сам тогда! И чтоб ни на шаг от нее там не отходил. Я пока в главный офис съезжу. Один.

Хлопает дверью, оставляя меня наедине со Львом. Мне слишком плохо, чтобы проанализировать ситуацию. Поэтому просто роняю слезы безысходности.