— «Букс энд Брукс». Чем могу, быть вам полезна?

— Милли, это я, мама.

Милли тяжело вздохнула.

— Доброе утро, мам. Что-нибудь случилось?

Боже, только бы не сказала, что Крис снова звонил ей…

— Ты знаешь, что Джуди Ангер выходит замуж?

— Я даже не знаю, кто такая Джуди Ангер, — ответила Милли.

— Не может быть, чтобы ты не помнила Джуди. Хорошенькая такая девчушка, которая жила через два дома от нас на Норт-стрит.

— Мама, мне было тогда восемь лет!

— Я продолжаю приятельствовать с ее родителями, и они сообщили мне эту чудесную новость.

— Я рада за нее.

— Вот видишь, другие женщины в твоем возрасте тоже считают, что брак — это замечательно. Нам надо только найти тебе правильного кавалера, и ты изменишь свое отношение к замужеству.

Милли застонала.

— Мама, я тебя умоляю, не начинай все сначала!

— Моя дорогая, я ведь думаю только о тебе. Поверь мне, это лучшее время в жизни женщины — когда она уже невеста, но еще не жена.

Кому же и верить, как не тебе? У тебя такой опыт в этом деле, подумала Милли, но придержала язычок.

— Я ценю твою заботу, мама, но у меня правда, все в порядке. В полном порядке.

— Я не говорю, — продолжала миссис Леру, будто не слыша слов дочери, — что ты должна вешаться на шею первому встречному. Однако тебе не повредит больше бывать на людях, знакомиться с мужчинами…

Ну, уж нет, у нее хватает проблем и с теми мужчинами, с которыми она уже знакома. С нее вполне достаточно…

— Я не говорила тебе еще, мама, что снова занялась водными лыжами? И записалась на участие в Весеннем фестивале на Мерри-Айленде?

— О, моя дорогая… — Явное разочарование прозвучало в голосе миссис Леру. — Думаешь, это благоразумно? У тебя разовьются сверх меры бедренные мышцы, а это так неженственно, так непривлекательно. Конечно, это лучше, чем горный велосипед, но тоже… Если тебе непременно надо заниматься спортом, почему бы не выбрать теннис? Там девушки носят такие сексуальные короткие белые юбочки!

— Мама, мне нравятся лыжи. И я делаю это для себя, а не для мужчин.

— Продолжай в том же духе и закончишь жизнь одинокой старухой. А у меня не будет внуков…

— Тебе пора завести собаку. Что-нибудь вроде пуделя, веселое и забавное. Прости, я должна идти, в магазине полно народа.

Милли положила трубку на рычаг и обессилено опустилась на табурет около кофейной стойки.

— Почему ты не расскажешь ей про Деза? — спросила Люси. — Она бы перестала тебя изводить.

— Нет, что ты, слишком все ненадежно между нами.

— Да брось, Милли, он без ума от тебя, это видно.

— Нет, Люси, он без ума не от меня, а от той, которую себе придумал. Он уверен, что это настоящая я постучалась в его номер на Мерри-Айленде, и понятия не имеет, о Милли, — скромной тихоне. Как я могу быть уверена, что он не бросит меня, когда узнает правду?

— Никак. В этом-то и заключается прелесть состояния влюбленности. Всегда есть элемент риска… К тому же в тебе больше смелости, чем ты хочешь признаться себе.

Может, Люси и права, подумала Милли. И все же она боялась… боялась разочаровать Деза.

Милли открыла дверь, и Дез сразу понял: что-то не так. Она стояла перед ним, прекрасная как никогда, но вовсе не в вечернем платье, а в голубой футболке и джинсах, обрезанных выше колен.

— Ты забыла, что мы идем обедать? — спросил он, зайдя в комнату.

— Нет, не забыла. — Милли схватила со стола сумку и повернулась к нему. — Я готова, тренер.

Тренер! Значит, она решила держать его на расстоянии вытянутой руки. Как будто какие-то слова и старенькая футболка в состоянии это сделать!

— Я думал повести тебя к Фантоцци. Там прекрасные спагетти, а равиоли просто выше всяких похвал, — сказал Дез, доставая из кармана ключи от машины. — И то, и другое прекрасное питание для спортсмена.

— У меня другое предложение. Есть новый ресторанчик, который я давно мечтала посетить, давай пойдем туда.

Через полчаса они сидели за столиком в «Мартовском Зайце» и изучали меню — тоффи моркоффи, ретти шпинатти, фасолли ассорти… Дез просмотрел все заново, и желудок его возмущенно заурчал.

— Что-то не так? — поинтересовалась Милли.

— Я не вижу ни одного мясного блюда, — пожаловался он.

Она рассмеялась.

— Конечно, это же вегетарианский ресторан!

— Знаешь, я часто слышал о них, но сам ни разу не бывал…

— О, мне говорили, что здесь прекрасная кухня! — Голос Милли был полон энтузиазма.

Дез совсем приуныл. Почему она насмехается над ним?

Наконец они сделали выбор, и официантка принесла их заказ — Милли какой-то нарядный салат, Дезу вегетарианский бургер, хотя бы внешне напоминающий мясо.

— Я сегодня видел список участников Мерри-Айлендских соревнований, — сказал он, когда официантка, наконец, оставила их наедине с едой.

— Как тебе удалось? — изумилась Милли.

— Мой клуб — один из спонсоров. Я узнал некоторые имена. Синди Роберте и Кэти Винкс. Они ведь были с тобой и Робом в одной команде, правда?

— Да, я хорошо помню обеих. Очень сильные спортсменки…

— Ты не слабее их, Милли.

— Как ты можешь так говорить? Я не занималась почти четыре года!

— Я видел тебя на воде, не забывай. К тому же у тебя прекрасный тренер.

Милли промолчала, занялась едой и глубоко ушла в свои мысли. Наконец отодвинула тарелку и вздохнула.

— Тебя что-то беспокоит? — спросил Дез.

— Не знаю, стоило ли сразу выходить на такие соревнования. Может, надо было выбрать, что-то поскромнее?

— Брось, Милли, у тебя прекрасный шанс.

— Да, прекрасный шанс выставить себя дурой. Кажется, у меня особый талант именно в этом виде спорта.

— Почему ты так говоришь? — Дез отложил наполовину съеденный бургер, и взял ее за руку.

— А разве не это я уже один раз сделала на Мерри-Айленде?

— Милли, я не считал так ни одной секунды. И даже не подозревал, что ты так думаешь! — Он не отпускал ее руку, хотя она и делала попытки высвободиться.

В ее глазах появилось вызывающее выражение.

— Знаю, — сказала Милли. — Ты полагаешь, что я своего рода сорвиголова, отчаянная. На самом деле это не так. Я обычная, заурядная, даже пугливая женщина.

— Сколько бы ты так ни говорила, я вижу тебя совсем другой. — Дез провел пальцем по ее ладони, слегка погладил запястье. — То, что случилось со мной и с тобой, — далеко выходит, за рамки заурядного.