— Он сел в «Порше»?

— В «Порше»? У нас сегодня «Порше» не было. — Служащий поднял руку, чтобы предупредить следующий вопрос, и оглушительно свистнул своему напарнику. — Эй, Грег, не мог бы ты помочь этим людям? Спасибо! Он сейчас же подойдет, мэм. Извините, что пришлось немного подождать. — Затем он снова повернулся к Эриэл. — Тот парень вышел отсюда с какой-то женщиной.

Девушка обмерла:

— С женщиной? Он был с женщиной? С какой?

— Вам нужна машина или как?

Эриэл села в свою машину и поехала домой, чувствуя себя просто раздавленной. Проезжая мимо кафе, в котором предложила ему выпить кофе, она покраснела от стыда. И потом — разве может такой мужчина зайти в подобную забегаловку?

Она вела себя как полная дура. Через сколько секунд после ее идиотского махания рукой он ушел? Через десять? Через пять? Было унизительно представить, как он обрадовался, когда дурочка извинилась и отправилась в туалет, предоставив ему возможность сбежать…

Эриэл бросила сумку на пол, переступила через нее и пошла в спальню. Она сняла офисный костюм, сбросила туфли на высоких каблуках и надела любимую старенькую пижаму, а ноги сунула в тапочки. Сегодня она уже никуда не пойдет… И завтра, возможно, тоже, даже если позвонят подруги и позовут ее куда-нибудь. У нее нет ни сил, ни желания одеваться, идти пить кофе и болтать о пустяках. Самооценка Эриэл, и так не слишком высокая, была в нокауте.

Она достала из морозильной камеры коробку мороженого, взяла ложку и пошла в гостиную. Села, подобрав ноги, на диван и включила телевизор.

Ей было очень стыдно за свое легковерие… Сейчас Эриэл даже не рассказала бы об этом позоре Кэрол, а ведь они ничего друг от друга не скрывали. «Впрочем, — подумала она, — не позвонить ли подруге?» Задушевный разговор над большой коробкой мороженого — первый шаг к улучшению настроения.

Она протянула руку к трубке, но тут телефон зазвонил сам. Эриэл посмотрела на определитель. Номер не высветился. Впрочем, она не сомневалась в том, что знает, кто это.

— Вот зараза!

Она не стала снимать трубку, а набрала полную ложку мороженого и сунула ее в рот. Телефон замолчал, но всего на несколько секунд. Номер опять не высветился. Это повторилось еще три раза, и Эриэл не выдержала — взяла трубку.

— Чтоб ты сдох! Перестань трезвонить!

А она-то думала, что этот тип ушел навсегда и о нем можно забыть! Когда он позвонил первый раз, Эриэл удивилась, как это у человека хватает нахальства. Он назвался, и тут же последовал залп из всех орудий — Эриэл объяснила ему, кто он такой. Врун, обманщик, мерзавец! Ни одна нормальная женщина не подпустит его к себе на пушечный выстрел! Она сказала, чтобы он исчез с горизонта и никогда больше не появлялся. Если не хочет, чтобы она заявила на него в полицию, пусть никогда не звонит.

Но он звонил и продолжает звонить.

Он никогда ей не угрожал. После первых попыток он вообще перестал разговаривать, но его молчание было наполнено раздражением, а угроза, которая в нем таилась, действовала на нервы, особенно сейчас, когда Эриэл осталась в квартире одна.

Она пожалела, что не может позволить себе охранную систему своей же компании. Ее бюджет не потянет даже самую простую, без всяких финтифлюшек… Однако очень успокаивало, что за время отсутствия Кэрол она сменила замки. Подруга ее поддержала, сказав, что лучше переусердствовать, чем потом пожалеть, и согласилась заплатить свою половину за замки и особые защелки, установленные на окнах. Но сегодня все это не успокаивало Эриэл. Кроме того, она была очень расстроена вчерашним обломом. И опять этот мерзавец со своими звонками!

Теперь, когда все шлюзы ее жалости к себе были открыты, девушка не стала сдерживаться:

— Ты просто жалок, понимаешь? Считаешь себя настоящим мачо, но ни один уважающий себя мужчина не станет звонить, чтобы подышать в трубку! Убирайся туда, откуда пришел! К чертям собачьим! И перестань наконец звонить!

Эриэл бросила трубку и почувствовала себя значительно лучше, сумев так здорово его отшить. Снова занявшись мороженым, она пришла к выводу, который показался девушке глубоким. В общем и целом все мужчины подлецы.

Стоило Джули подумать о том, что хуже этот день уже быть не может, как данная максима была опровергнута.

Конференц-зал, где общественная организация проводила благотворительный аукцион, оформили как ханский шатер. С центра потолка свешивались полотнища из яркого шелка и расходились к углам, а на стенах красовалось множество зеркал, из-за которых помещение просто сверкало. Официанты были одеты в восточные костюмы. Вместо цветов на столах стояли композиции из павлиньих перьев.

У Джули оказалось очень мало времени, чтобы оценить все эти изыски. Первым, кого она увидела, войдя в зал, был Митчелл.

Рядом с ним стояла красивая рыжеволосая женщина в платье изумрудного цвета, вышитом стеклярусом. Смотрелись они потрясающе. Дерек и его спутница стояли в группе других гостей, потягивали шампанское и болтали.

Митчелл поймал взгляд Джули, и несколько секунд они смотрели друг на друга. Может быть, Дерек, как и она, удивился, почему их пути стали постоянно пересекаться, хотя раньше они ни разу не встречались? Или встречались, но не обращали друг на друга внимания? Это вряд ли. Если бы она видела его раньше, до того как села в самолет в аэропорту имени Шарля де Голля, то запомнила бы.

Рыжая что-то сказала, и Митчелл снова повернулся к ней.

Сознание того, что в зале находится Дерек, делало для Джули этот и без того длинный и совсем неинтересный вечер еще длиннее. К сожалению, она пообещала организаторам аукциона остаться до конца и даже задержаться.

Хорошо хоть, не предполагалось утомительного ужина за столом, только фуршет. Сначала будет представлено новейшее оборудование для детской онкологической больницы и показан душераздирающий видеофильм, подчеркивающий необходимость наличия в лечебном учреждении такой аппаратуры, взывающий к щедрости присутствующих. Картина, которую Джули пожертвовала для аукциона, была одним из сорока лотов, самыми дорогими из которых оказались путевки, гарантирующие респектабельный отдых, и подвеска с бриллиантом в десять каратов.

— Привет, Джули.

Голос послышался сзади. Она обернулась и увидела Дуга и Шэрон Уиллер. Дуглас слегка приобнял подругу своего покойного брата. С Шэрон они поцеловались, точнее, коснулись друг друга щеками. Жена Дуга была в красном шифоновом платье, на шее и в ушах — бриллианты.

— Прекрасно выглядишь, — искренне сказала Джули.

— Спасибо. Ноги уже болят… — Шэрон высунула одну ногу из-под длинного, в пол, платья, чтобы показать Джули свои туфли.

— Ради таких туфель можно и потерпеть.

Довольная Шэрон улыбнулась:

— Я тоже так подумала, но сейчас, когда простояла в них несколько часов, совсем другого мнения.