колония может набрать едва ли достаточно людей, чтобы сформировать одну полноценную когорту, при чем никто из них не будет моложе сорока пяти лет. Они опытные парни, конечно, но уже давно не в расцвете лет.

- Я думаю, твоему другу Макрону было бы не очень приятно услышать, что ты так его описываешь. Только минуту назад ты говорил мне, что нет лучшего солдата, которого ты хотел бы иметь рядом с собой в изнурительной кампании, в которую мы собираемся вступить.

Катон проклинал себя за то, что предоставил этот аргумент своему командиру, и пытался найти выход из получившейся ловушки. - Я не сомневаюсь в пригодности Макрона, господин. Я говорил о тех, кого он должен будет призвать под штандарты. Пожилые люди и те, у кого есть раны и болезни, оставшиеся после долгой службы в легионах. Я переживаю за безопасность колонии. Кроме того, существует более широкая ситуация.  Гарнизон Лондиниума состоит из самых отбросов из вспомогательных когорт провинции. Несколько сотен ненадежных людей, которые будут с легкостью отброшены в сторону, если они когда-либо столкнутся с решительным врагом. То же самое касается большинства других гарнизонов, так как я полагаю, что вы лишили их лучших людей, чтобы пополнить ряды подразделений, которые вы поведете против друидов и их союзников. Второй Легион является боевой единицей только по названию. На самом деле это не более чем тренировочный лагерь для набора новобранцев из Галлии, чтобы подготовить подкрепление для других легионов. Это оставляет Девятый как единственное эффективное подразделение, и я осмелюсь предположить, что он тоже был прорежен, чтобы найти людей для кампании.

Молчание Светония подтвердило его последнюю точку зрения.  Катон вдруг понял, что уже невозможно пытаться изменить любое из решений пропретора. Он мобилизовал все свои силы и не потерпит задержки с началом кампании против горных племен. Лучшее, на что можно было надеяться, это быстрое решение проблемы, прекращение похода и передислокация армии на прежние позиции до того, как среди таких племен, как ицены вспыхнут серьезные беспорядки и неповиновение. Особенно среди иценов.

Ни один из них более не заговорил до того, как Катон не пошевелился. - Сколько времени у меня есть, чтобы привести свои дела в порядок? Мне нужно забрать мои доспехи и вещи из колонии и убедиться, что мой сын в надежных руках, прежде чем я возьму командование на себя.

- Увы, на это нет времени. Я уезжаю из Лондиниума завтра на рассвете. Ты отправишься со мной. Восьмая Иллирийская находится в Деве. Им нужно завершить пополнение своего фуража, перегруппировать ряды и попрактиковаться в тактике горных боев. Я намерен выступить на противника не позднее конца марта. Зима закончится, и земля должна быть уже достаточно твердой для наших транспортных средств снабжения. К тому времени ты должен подготовить своих людей.

- Да, господин, - Катон изо всех сил старался вникнуть в эти подробности, но в то же время погрузившись в мысли о том, как он оставит сына и возлюбленную. - А как насчет моего снаряжения?

- Можешь пока взять что-нибудь из запасов гарнизона и договориться о том, что тебе нужно, чтобы это отправили в Деву до начала кампании. Что касается твоих близких, я уверен, что ты можешь всецело доверить их безопасность Макрону, чтобы он позаботился о них.

«Макрон будет занят выполнением приказов наместника и Дециана», -как понял Катон. Он не мог обременять своего друга дополнительными обязанностями. Он должен найти кого-то надежного для помощи Макрону в его отсутствие.

Светоний сложил руки.

- День подходит к концу. У тебя теперь имеются насущные заботы по подготовке к отбытию, которыми ты должен заняться. Возвращайся во дворец к рассвету готовым выступать в путь. - Он кивнул на дверь, указывая на то, что встреча закончилась.

- Да, господин, - отсалютовал Катон, затем повернулся и зашагал к двери с разбитым сердцем, разделенным между долгом и жертвами, которые его исполнение влечет за собой. Он должен снова пойти на войну и уйти, не попрощавшись с теми, кого любил.  Но Рим призвал его, и он еще раз должен был ответить на этот зов.

*************

ГЛАВА X

Когда на Лондиниум опустилась ночь, Макрон помог разнорабочему своей матери развести костер, наполнив гостиницу теплотой, чтобы заманить клиентов и удержать их там. Душевный аромат витал с кухни в задней части гостиницы, пока Порция наблюдала за приготовлением тушеной баранины, которая являлась фирменным блюдом заведения. К тому времени, когда начали прибывать ранние вечерние пропойцы, он сидел за угловым столиком в «Собаке и олене» и ждал своего друга. В конце концов, его терпение было вознаграждено, когда Катон нырнул под притолоку и закрыл дверь на улицу.

- Я уже начал думать, что с тобой что-то случилось, - поприветствовал его Макрон, затем увидел мрачное выражение лица своего друга и осекся. - Что такое?

Катон кратко рассказал, что произошедшем между ним и наместником диалоге.

- Завтра? - Брови Макрона приподнялись. - Дерьмо. Мило со стороны старика, что так заранее предупредил тебя. Он хоть намекнул, в каком состоянии находится Восьмая Иллирийская? Новички или ветераны?

- Он высоко ценит их.

- Конечно, это то, что он говорит тебе, чтобы соблазнить тебя принять командование. Бьюсь об заклад, они кучка зеленых сосунков, нуждающихся в хорошей встряске, - тон Макрона потеплел. - Я бы привел их в форму также быстро, как сварилась эта вареная спаржа.

- К сожалению, у тебя не будет такого шанса. У тебя есть отдельные приказы.

- А, да брось, парень.  Ты же прекрасно знаешь, что я лучший человек для этой работы. Любой дурак мог бы быть нянькой у Дециана, пока он имеет дело с иценами. Честно говоря, это последнее, в чем я хочу участвовать. Поговори со Светонием и запиши меня в Восьмую Иллирийскую.

- Не могу, - с сожалением ответил Катон. - Я уже спросил о тебе. Наместник отказался.

- Почему?

- Он говорит, что ты нужен в Камулодунуме, если возникнут проблемы с иценами, я согласен с ним в чем-то.

Макрон посмотрел на него. - Чепуха.  Это потому, что ты думаешь, что я слишком стар для войны? Ведь так?

- Нет, дело не в этом, - честно ответил Катон. - Однако теперь ты женат на прекрасной женщине, и я не думаю, что я когда-либо видел вас счастливее, чем в течение месяцев, с тех пор как я прибыл