в оболочке, как будто бы в яйце, только с мягкой скорлупой. Старик спрятал эту оболочку, чтобы девушки не увидали ее. Мало того, что ребенок голубоватого цвета, так еще и в яйце родился. Надо сказать всем, что он родился в рубашке, это более понятное выражение.

– Значит, будет счастливчик! – воскликнула Регла, когда Олла поведала про это.

– Ее надо сохранить! – сказала Вигма. – Мне мама рассказывала, что рубашка охраняет малыша, а потом и взрослого человека от бед. Ребенок будет смелым. Светит солнце на улице – это значит, что малыш будет счастливым. Так что он должен быть по жизни еще и очень удачливым!

Олла приказала принести ей чистый кусок ткани, в который она завернула рубашку-оболочку.

Через час прибыл Вейлар. Он быстро подошел к постели жены, поцеловал ее, а потом взял сына на руки. Внимательно осмотрев его, молодой отец одобрительно хмыкнул и прижал к груди.

– Огриндз так Огриндз, – сказал он. ‒ Мой отец верен своей привычке называть детей именами сагнов.

– А почему? – спросила Регла.

– Интересные люди. Они не похожи на всех других. Они верят в чудеса, считают покровителем своего рода дракона.

– А нам говорили, что драконы очень коварны, злы и нападают на людей, – сказала Вигма. – Правда, их осталось мало, и они редко встречаются теперь.

– Да, их осталось мало, – подтвердил Вейлар. ‒ Но они точно не кровожадны и злы. Хотя всякое бывает.

– А что это за дым был сегодня? – вдруг вспомнила Регла. – Он возник именно тогда, когда мы уже отчаялись отбить Дрейзуса от рыцарей.

– Видно, кто-то вам помог, – спокойно ответил Вейлар, многозначительно посмотрев на Оллу. – Вам, значит, повезло. И почему все случается тогда, когда меня нет дома? 

***

Олла с любовью смотрела на своего Огри. Голубоватый оттенок стал пропадать, и кожа малыша принимала телесный цвет. Иногда молодой маме казалось, что ребенок все понимает, смотрит на нее умными глазами и улыбается. Это было так мило! Вейлар все время был рядом, укачивал его, когда тот не мог уснуть. На руках у отца малыш быстро успокаивался. Олла не могла нарадоваться. Такая семейная идиллия! Вейлар рассказал Олле о том, как разговаривал с отцом о ребенке. Старый Превелз сначала очень ругал Вейлара за своеволие. Как он мог связать свою жизнь с людьми?! Ведь их род прервется! Он и полетел к Олле, чтобы сказать, что он не оставит Вейлару наследства (богатства в пещере), а с внуком не будет знаться. Но когда прибыл, то увидел скандальную историю с рыцарями. Не удержался старик и напустил дыму, что помогло спасти сноху, Дрейзуса и всех остальных. Ему пришлось первому взять в руки младенца, поэтому он уже не мог отказаться от внука. Сам дал имя, тем самым благословил ребенка. Он оценил желание снохи – не превращать окончательно Вейлара в человека. Если бы она настаивала на этом, Превелз, наверное, все-таки отказался от них. Но все получилось как нельзя лучше. А мать Вейлара пока не горела желанием увидеть и понянчить внука. Она своего-то ребенка не особо баловала вниманием, так что, узнав о рождении внука, бабка-дракониха только отмахнулась. Тем более что родился малыш как человек, а не вылупился из яйца. Но Вейлара это не беспокоило. У него есть сын, и это меняет его жизнь. 

***

Утром к Олле примчался гонец от Кросмины. Вернее, от ее матери. Кросмина никак не могла разродиться. Ночью, во сне, Олла видела Минефора, он смотрел на нее и что-то говорил, но она не могла понять, что именно. Теперь она поняла, что хотел от нее покойный – помочь его вдове. Вейлар сказал, что сам присмотрит за ребенком, и Олла поехала с гонцом в замок баронессы.

Кросмина лежала на подушках и охала. Олла подошла к ней и взяла ее руку. Она ощутила, как слаба была роженица, как трудно малышу. Олла выпроводила всех из покоев баронессы, дала ей выпить лечебных капель. Кросмина стала ровнее дышать, щеки ее порозовели.

– Ах, мне стало немного лучше, – вздохнула она. – Я думаю, что умру. А ребенок так и не родится.

– Глупости, – уверенно произнесла Олла. – Сын рыцаря обязательно должен появиться. Только вот хочет, чтобы его все очень ждали.

Олла положила руки на живот Кросмины, ощутила трепыхание ребенка в чреве и позвала его. Она стала нараспев говорить заклинания, призывала высшие силы на помощь. Кросмина мужественно все переносила и старалась выполнять приказы Оллы. И вот ребенок появился. Олла взяла на руки малыша.

– А вот и мы, – сказала она.

– Он молчит, – едва прошептала Кросмина. – Он жив?

– Да, но пока слаб. Сейчас приведем его в чувство, – ответила Олла. Она начала проводить нужные манипуляции, и ребенок закричал. Кросмина вздохнула с облегчением. В комнату ворвалась бабушка. Она с рыданиями взяла внука и наследника на руки, прижала к груди.

– Спасибо, Олла! – сказала она.

– Как вы назовете ребенка? – спросила лекарка.

– Минефор младший, – сразу ответила Кросмина. – Я давно выбрала это имя. Я хочу, чтобы в доме звучало имя его отца.

– Да, наверное, это правильно, – согласилась Олла. – Я оставлю Вам, госпожа баронесса, капли. Они помогут Вам взбодриться, вернуть силы. И малышу это пойдет только на пользу. 

***

Олла возвращалась домой. Ей очень хотелось увидеть своего сына, она гордилась им, ведь он такой красивый, такой умный, у него такие выразительные глаза цвета молодого меда. Еще она никому из девушек не говорила, что на спинке у малыша пробиваются маленькие гребешки, а глаза иногда вспыхивают желтым огнем. Но это ее маленькая тайна.

Вейлар встретил Оллу и по ее взгляду все понял. Он держал маленького Огри на руках.

– Ты исполнила наказ Минефора, – сказал он. – Ты дала жизнь его сыну. Ведь он мог умереть?

– Да, если бы они помедлили с гонцом еще чуть-чуть, и я не смогла бы помочь. Но хорошо, что все кончилось хорошо. Я рада, что у меня есть ты и наш малыш, – сказала Олла, нежно глядя на сына и мужа.

– А я рад, что у меня такая прекрасная жена и мать моего ребенка, – Вейлар обнял Оллу. – Теперь я знаю, что такое настоящее счастье! А для малыша у меня есть первый подарок.

Вейлар вынул оберег в виде голубого камня с письменами.

– Это дар и прощальный подарок Гервода, – он надел оберег на шею сыну. – Он будет охранять его всегда.

Они еще долго сидели возле камина, наслаждаясь семейной жизнью. Огонь в камине уже догорел, когда Вейлар уложил свое дитя в колыбель. Молодые родители смотрели на сына и радовались.

– Ты ведь захочешь еще и