– Улыбайся что есть силы… Крикни что-нибудь, чтобы не поняли… По-грузински крикни… И приветливо… Радуйся жизни, раз в нас не стреляют… Они все равно не поймут…

Так и проехали – на малой скорости, помахав постовым рукой. Менты к краповым беретам с уважением относятся. Говорливый двигатель бронетранспортера, естественно, полностью заглушал то, что громко говорил Бессарион. Ему в ответ что-то прокричали, не более понятое беглецами, чем слова самого грузинского подполковника были поняты чеченскими ментами. На самом мосту Артем Василич снова развил скорость, но перед выездом другой пост с точно такими же бетонными блоками, и там пришлось опять притормаживать. Но на втором посту, при выезде, на них вообще внимания не обратили. Только мент даже без автомата стоял в дверях будки и провожал бронетранспортер равнодушным взглядом. Вокруг уже сгустились сумерки, а в будке горел свет, и силуэт мента показывал позу полной беспечности и безмятежности.

– А ты говорил… – сказал Бессарион значительно.

– Что я говорил?

Грузинский подполковник не ответил. Его переполнял восторг от такого легкого преодоления серьезной природной преграды. Если бы им не сопутствовала удача, не сумей напарник захватить бронетранспортер, пришлось бы сооружать плот и где-то искать место для переправы. И со сломанной ногой такое плавание доставило бы мало удовольствия. Но про свою ногу Бессарион уже почти забыл. Или боль сама слегка утихла, или подействовал все-таки промедол. Восторг был вызван еще и ощущением возможности быстрее добраться до места, не утруждая ногу ходьбой. Но Артем Василич быстро охладил пыл Бессариона.

– Ну, еще километров десять проехать сумеем. Дальше уже труднее будет…

– Десять километров? – переспросил Мерабидзе.

– Около того. Тебе что-то не нравится?

– Откровенно не нравится…

– Что конкретно?

– Не нравится пешком ходить. Нога…

– Придется идти. БТР мы бросим…

– Какой смысл? – не понял грузинский подполковник, включил подсветку кабины и поднес ближе к лампе карту. – В темное время нас никто не обнаружит. Сможем проскочить на колесах до самой границы с Ингушетией.

– На дороге постов много. Не проскочим…

– Ты знаешь, где посты?

– Знаю.

– Значит, объедем.

– Там горы вокруг такие, что не объедешь. Только пешком можно идти.

– Даже БТР не проедет?

– Его конструкция не предполагает скалолазания. В гору он лезет максимум под углом в тридцать градусов. Максимальный боковой уклон – двадцать пять градусов. Как ты сегодня на «уазике» ехал – для БТРа это немыслимо. Центр тяжести высокий.

– Ну, хотя бы до поста. Сколько километров до поста?

– Около восьми. Пост стоит на перевале.

– Для меня пройти восемь километров, убегая от преследования, – это немыслимо…

– А без преследования?

– А без преследования… – медленно повторил Бессарион и на пару секунд задумался, понимая, что российский подполковник не просто так на своем настаивает. – Выкладывай, что придумал…

– Впереди развилка трех дорог. До нее как раз десять километров. Долетим быстро, на полной скорости. Не успеют, думаю, перекрыть… Выезжаем на левую дорогу. Она ведет в сторону границы с Грузией. Преследователи обязаны предположить, что мы туда и направляемся. А мы обязаны показать им, что дело точно так и обстоит. И мы покажем это, чтобы они в ту сторону направились.

– Как покажем?

– Мы на этой дороге бросим БТР. Горючее все равно на исходе… Остатки сольем и бросим… Но это будет направлением поиска. Пусть ищут… А мы тем временем двинем в другую сторону. Сделаем тебе костыль и пойдем… За ночь мы к границе в любом случае выйдем. А как обойти перевал, я знаю. У нас там бой был. Нас обойти пытались, но мы на том месте засаду поставили. Я место помню. Сам подбирал…

– Ты, похоже, всю Чечню лучше местных знаешь… – с одобрением заметил Бессарион.

– Две войны здесь… В первую – больше в Грозном. Работа ночная. Ночью весь город на брюхе проползал. Ориентировался, как в своей квартире. Однажды днем по городу прошелся – ничего узнать не могу… Все иначе, когда днем, и еще в полный рост…

Тамаров рассказывал, сам над собой посмеиваясь. Но Бессариону, когда он думал о предстоящем пешем переходе, было совсем не до смеха. От одних мыслей о недалеком будущем нога снова болеть начала.

– Пересаживайся потихоньку к пулемету…

– Стрелять будем?

– На случай, если на развилке пост все же выставили. В людей можешь не стрелять, но заставить их залечь необходимо. Попугай основательно. А я на скорости проскочу…

* * *

Десять километров миновали быстро. Приближалась развилка. Бессарион уже устроился в башне стрелка, проверил готовность пулемета и познакомился с ночным прицелом. Сидеть в башне грузинскому подполковнику понравилось даже больше, чем на командирском месте. Оттуда обзор был лучше.

– Готов к неприятностям? – спросил Артем Василич.

– Я готов. Приятностей в нашем положении, признаться, маловато…

– Держись за пулемет крепче. Там дорога высокая. Откос метров в пять, и крутой. Машину спрятать негде. Если есть пост, они машину на дороге оставят. Перекрывать скорее всего не будут. Это они «уазику» перекрыли бы. Смотри сверху. Сейчас поверну, тебе поворот видно будет раньше…

Бессарион молча прильнул к окулярам прибора ночного видения. И сам Тамаров ехал, прильнув к мягкой окантовке своего прибора. На большой скорости подобная езда была слегка рискованной, но в данном случае риск, считал российский подполковник, вполне оправдан. Впрочем, неудобство подобной езды чувствовалось только с непривычки. Любой водитель привык держать голову откинутой, чтобы дальше видеть. А здесь, в бронетранспортере, чтобы видеть, требовалось, наоборот, вперед подаваться. Конечно, при этом шла дополнительная нагрузка на спину, которой не на что было опереться, но мышцы спины у Артема Василича были крепкие, и выносливости ему было не занимать. А из-за напряжения момента он вообще забыл думать о неудобствах.

– Есть… – сказал, наконец, Бессарион. – Машина на перекрестке. Дорогу не перекрывает. Стоит у самой обочины… И с десяток бойцов…

– Метров с пятидесяти начинай стрелять. Прижимай их к земле, чтобы голову не подняли…

Оставшееся расстояние преодолели за секунды. Но стрелять «краповые» начали раньше. Причем стреляли тоже из пулемета. Впрочем, крупнокалиберного у них при себе не оказалось, а простой повредить БТР был не в состоянии, хотя в состоянии изукрасить броню выбоинами. Тут же ответил и грузинский подполковник. Его пулемет оказался голосистее и серьезнее и сразу прервал встречный обстрел. А потом там, на дороге, ярко вспыхнул факел. Бессарион пробил бензобак грузовику, пули вышибли, видимо, искры, и машина загорелась. Это только облегчило действия Тамарову, который планировал повторение предыдущей ситуации с машиной, и он пролетел перекресток, не останавливаясь. Башня развернулась, и Бессарион продолжал стрелять. Но все же «краповые» успели сделать пару выстрелов из гранатометов. Первый был наиболее опасным, потому что стреляли бронебойной гранатой из «РПГ-7». Но гранатометчик промахнулся, и граната разорвалась впереди, вырвав приличный кусок асфальта из дорожного полотна. Бронетранспортер на этой выбоине сильно встряхнуло, руль в руках Артема Василича вздрогнул и попытался вырваться, но скорость была высокой, а проходимость машины завидной, и движение сразу же выровнялось. Второй выстрел был из «подствольника». Граната разорвалась вообще в стороне от дороги. А тут уже и сама дорога поворачивала, и скала скрывала бронетранспортер от обстрела.