Подходя к главным воротам поселка, Дрей неожиданно вспомнил, как когда-то, вечность назад, подходил к другим воротам другого поселения. Вырезанного на корню почти сразу после его прихода. Поселения, которое, возможно, спасло жизнь мальчугану, почти умирающему от усталости, голода и холода.

Только тогда шел дождь.

Сейчас солнце светило вполне себе приветливо, обещая теплую осень.

Ворота тоже оказались из листового металла, но были на метр пониже основного забора. Справа и слева жители подняли две вышки и взгромоздили на них тяжелые пулеметы. Не дроны – компьютерного управления в них не было и в помине. Дальше, прямо за воротами, в глубине поселка, виднелась еще одна – тоже с тяжелым пулеметом. Поставленная явно на случай прорыва сквозь ворота.

Дрей чуть скосил взгляд и убедился, что вышки, хоть и на значительно большем расстоянии, стояли вдоль всего периметра.

Все они пустовали, за исключением единственного сторожа на левой вышке у ворот. Поселковые явно не ожидали никаких нападений в обозримом будущем.

Сторож заметил его сразу, лишь бегло оглядел доставщика с ног до головы, на мгновение остановив взгляд на ремне автомата на плече, и что-то сказал вниз.

Калитка в одной из створок ворот отворилась почти сразу. Из нее вышел экзо и крикнул негромко, но так, чтобы Дрей его наверняка услышал:

– Только не сходи с дороги.

Дрей кивнул и посмотрел на обочину. Если не приглядываться, то ничего необычного он бы и не заметил. Но стоило посмотреть повнимательнее – и он сразу обнаружил ловушки, которыми был нашпигован весь наружный периметр.

– До следующей волны еще, конечно, нескоро, – словно извиняясь, произнес встречающий, – но мы предпочитаем понемногу восстанавливать прослойку.

Только теперь Дрей понял. Местность, что в других поселках использовалась как ближние поля и огороды – чтобы недалеко было ходить, – здесь превратили в сплошную полосу отчуждения. Сколько мутантов полегло на этой «прослойке» в последнюю волну, оставалось только догадываться.

– И помогло? – спросил Дрей, завязывая разговор. Часовой был беспечен, открыл калитку незнакомцу, начал беседу. Это давало шанс на ночлег.

– Нет, конечно, – улыбнулся встречающий. – Никогда не помогало: все равно прорываются. Но мы строим и строим. Вдруг в следующий раз поможет. Нам просто повезло: в последний раз волна зацепила нас краем. Но они прорвались. Бились уже внутри поселка – почти четверть наших легло. И потом… Еще три семьи ушло на север, подальше от мертвых земель. Такое мало кто выдержит, мы их не виним.

– Почему тогда не ушли все?

Поселковый пожал плечами:

– Мы здесь живем.

Как будто это что-то объясняло. Или наоборот: это объясняло все.

После паузы встречающий сказал:

– Меня Андреем зовут. Как называть тебя?

– О! – ухмыльнулся доставщик. – Тезка. Только меня обычно Дреем называют. Но полное имя тоже Андрей.

Часовой улыбнулся в ответ:

– Так что занесло тебя в наши края… тезка? И что ты ищешь в нашем поселке?

– Иду… по делам. В глубь мертвых земель. Думал, может, пустите на ночлег?

– Конечно, чего не пустить, – пожал плечами Андрей, – заходи.

Впервые Дрея так просто впускали внутрь поселка. Но эти люди жили по немного модифицированным правилам. Они не боялись одиночки, пусть даже с оружием, и как только Дрей вступил внутрь, он понял почему.

Вооружены были все. Вооружена была женщина, несущая ведро воды от поселкового колодца. Правда, старый тяжелый АК был повешен за спину на двойном ремне, на манер рюкзака, но он был с ней. Мальчик, ожидающий своей очереди покачаться на качелях – он вежливо уступил место девочке, – был снабжен нагрудной кобурой с торчащим шестизарядником. Кобура девочки слегка болталась, и в момент, когда качели достигали наивысшей точки, подлетала вверх. Девочка привычно придерживала ее, отпуская цепь качелей. Настолько привычно, что можно было точно сказать, что она с нею просто срослась. Она даже не замечала неудобства – как будто поправляла прическу. В кобуре девочки был револьвер. Дрей увидел потертую деревянную рукоятку, когда качели подлетели в очередной раз.

Мужчина что-то столярил неподалеку, на столе под навесом. Он даже не поднял глаз на вновь прибывшего, но машинально поправил ствол «печенега», подвинув его к себе поближе. Судя по коробу на двести патронов, размениваться на мелочь столяр не любил.

– Сколько вас здесь? – спросил Дрей скорее из вежливости, чем реально интересуясь.

– Под две сотни, – ответил часовой. – Пойдем, покажу место. Есть хочешь?

– Не откажусь, – кивнул Дрей. – Две сотни взрослых?

Андрей ухмыльнулся:

– Знаешь, кто убил больше всего мутантов в последнюю волну? Когда они уже вошли в поселок? Вон видишь паренька?

Дрей посмотрел туда, куда махнул провожатый.

Мальчику было лет двенадцать. Похоже, он только недавно вернулся из леса, потому что сейчас разгружал хворост из небольшой тележки с запряженным мулом. А еще потому, что даже для местных с оружием у него ощущался явный перебор. Наплечная кобура была двойная, и два пистолета торчали у мальчишки под мышками. Дрей бы сказал, мешая ему работать, но мальчишка явно привык. Вдовесок к пистолетам за спиной у него все еще висел автомат – простенькая укороченная модель, такая же, как и у Дрея. На поясном ремне болтался даже не нож – палаш. Хотя, вполне возможно, он был нужен всего лишь для заготовки дров.

Отвечая на немой вопрос гостя, Андрей добавил:

– Он неплохо стреляет, да. Но троих парень порвал голыми руками. Хорошие гены. Так что мы тут не делим, просто – две сотни живых. Такая жизнь не для всех, сам понимаешь. Поэтому мы не в обиде, если кто решает двинуться в более спокойные места.

Андрей отвел доставщика к общинному дому. Тот пустовал, хотя и был прибран, как полагается.

– Кидай вещи, – махнул рукой провожатый, – какую-никакую постель тебе к ночи занесут. Пойдем, представишься старосте. Новые лица у нас редко, и он предпочитает поговорить с каждым.

Староста выглядел моложе Дрея. Когда они подошли, он возился с навесом над поленницей. Приближалась зима, и во всем поселке активно готовились к холодам. Не только в этом – в любом: текущее задание вырвало Дрея из такой же подготовки – утепления дома, заготовки дров. Правда, в поселке Дрея оставалась работающая бензопила, единственная, общинная. Латаная-перелатаная, она все же позволяла достаточно просто решать вопрос отопления. Здесь Дрей видел только пилы.

В ответ на приветствие староста кивнул и спустился вниз. Спустился, присел на табурет и лишь после этого предложил присесть гостям.

– Мне шестьдесят, – предвосхищая вопросы, сказал он. – И, к сожалению, в поселке я самый старый. Просто родители оставили мне хорошую комбинацию, поэтому выгляжу моложе юношей. Так что меня выбрали, потому что я самый старый, а не потому, что самый умный.