— Послушайте, а кто такая эта Аннета и почему вы обращаете внимание на ее слова? Насколько я понимаю, она для вас никто. Вообще никто.

— Быть может, поэтому-то я и устроила… все это. Будь она моей подругой или близкой родственницей, хорошо понимающей меня, ничего бы этого не случилось.

— И вы не захотели бы увидеть меня?

— Аллен! — Тут уже и Таисия развеселилась, слезы ее высохли. — Вы такой интересный! Думаю, я все равно захотела бы вас увидеть, но сделала бы это не таким экстравагантным способом.

— И каким же?

— Отправилась бы в Париж с переводчиком! Постаралась бы там найти вас, пригласила бы в ресторан, предложила бы вам поучаствовать в каком-нибудь благотворительном концерте. Или же, напротив, оплатила бы вам мастер-классы у Вана Клиберна или русских великих пианистов… Я бы нашла, что предложить вам, тем более что вас, как я понимаю, нужно раскручивать. Словом, я сумела бы оказаться вам полезной. Вот так, почти естественным путем, мы бы и познакомились.

— А я думаю, что все произошло бы куда более прозаично. Вы, девушка, на которую обрушилось так много дел, связанных с наследством, погрузились бы в эти дела с головой и забыли бы обо мне. Совершенно! И, приехав бы в Париж, вы занялись бы осмотром достопримечательностей, потом поехали бы в замки на Луаре, может, и купили бы себе один-другой… Но обо мне бы вы не вспомнили. Вот так я думаю. Потому что я — это просто способ, как насолить вашей Аннете. Так?

— Аллен… не надо так. Я очень рада нашей встрече. Поверьте! И может быть, в самое ближайшее время мне удастся пересмотреть свои взгляды на жизнь, и я действительно вычеркну Аннету из своей жизни. Но все равно. Вы сейчас сидите напротив меня — это ли не судьба? Пусть все получилось не так уж и романтично…

— Отчего же?! Напротив. Очень даже романтично! Я, признаться, испугался, когда начал подозревать, что никакого концерта не будет. Ломал себе голову — зачем и куда меня везут? А по дороге сюда я и вовсе решил уволить Айзека за то, что тот бросил меня и остался в отеле.

Аллен промокнул губы салфеткой. Он славно поел. Познакомился с совершенно очаровательной девушкой и теперь, как это ни странно, был готов к новым романтическим переживаниям. Почему бы и нет?

Он понял все сразу. Почти сразу! А мне, к счастью, хватило всего нескольких слов, чтобы обрисовать ему положение вещей. Что ж, теперь мы можем вдвоем посмеяться над тем, каким образом Аллен вдруг оказался в холодной, заснеженной России, в компании совершенно незнакомой девушки.

И еще я радовалась тому, что все произошло по точно расписанному мною сценарию. Что они вовремя сели на самолет, вовремя прилетели, потом Айзек остался в гостинице, а Аннета и вовсе испарилась, освободив меня от своего назойливого присутствия.

— Надеюсь, Аллен, ужин вам понравился? А теперь, если вы не против, мы поедем ко мне. Предлагаю вам вечер в абсолютном безделье!

Сказать, что в душе моей назревала истерика? Не знаю. Ничего особенного Аллену я предлагать не собиралась. Хотела поговорить с ним о музыке, послушать диски с записями Дениса Мацуева и Николая Петрова, побродить по еловым аллеям возле дома, погреться у камина, выпить глинтвейна… В моем доме не было ничего особенного, разве что наряженная елка и расписанные снежинками окна. Но это был теперь мой дом, и только мой, и я могла приглашать туда кого захочу. Пусть моим первым гостем станет Аллен Рей. Почему бы и нет?

В машине Аллен спросил меня, почему я не расплатилась за ужин.

— Это теперь мой ресторан, — ответила я не без гордости. — Я купила его два дня тому назад, чтобы не готовить себе еду каждый день.

— Шутите?!<

>— Конечно, шучу! — солгала я, поскольку я вовсе не шутила — этот ресторан принадлежал Нестору. Я пошутила только, что не люблю готовить.

В доме горели два окна. Кухня… Вероятно, я забыла выключить свет. Чего не забудешь впопыхах, да еще когда сильно волнуешься.

Ворота открылись, пропуская машину на площадку перед парадным крыльцом. Снегу навалило много, и я подумала, что утром надо позвонить знакомым, чтобы они прислали своего рабочего, который расчистит снег. Как я уже отмечала, у меня не было постоянной прислуги. Теперь же, когда я осталась одна, я поняла, как это хорошо, когда в доме нет ни одного чужого человека.

— Прошу вас, Аллен!

У него была с собой небольшая дорожная сумка и папка, судя по всему, с нотами. Я не собиралась селить его в комнате для гостей. Это была очень скромная комната. Поэтому сразу же определила, что он расположится в моей спальне. Я же лягу в кабинете, где приготовила себе постель.

— Вот, пожалуйста, устраивайтесь. Та дверь, в углу, ведет в ванную комнату. Там вы найдете все, что нужно. Даже халат. Он совершенно новый. Как вы понимаете, он куплен специально для вас, Аллен. Ущипните меня… — вдруг попросила я его.

— О! Я знаю, что это означает. Моя бабушка тоже мне всегда так говорила, когда видела что-то необычное, нереальное! — И Аллен с удовольствием ущипнул меня за руку. — Но я реален. Знаете, вот уж меньше всего я мог ожидать, что меня пригласят в Россию, чтобы я мог просто отдохнуть, побездельничать! — сказал он, уверенным шагом входя в спальню и бросая на пол рюкзак. — У вас очень красиво, Таисия.

— Я рада.

— И так много интересных антикварных вещей… Эти часы… неужели они золотые?!

Я кивнула. Молодая женщина, отлитая из чистого золота (в складчатом тонком платье и с прической гречанки), обнимала увитый виноградными лозами циферблат. Часы показывали точное время. В доме было полно дорогих красивых вещей, которые заиграли своими гранями лишь сейчас, когда здесь появился знаток прекрасного, утонченный молодой человек, музыкант, пианист… Неужели это действительно он?! И пусть сейчас на нем нет фрака, всего лишь джинсы и красный толстый свитер, все равно он прекрасен, он так изыскан! От него исходил горьковато-пряный аромат, а его волосы из-за влажного зимнего воздуха закрутились в крупные кольца кудрей… Бледное лицо, нос с горбинкой, полные губы. Он был так хорош, что мне захотелось прикоснуться к нему и, если бы это только было возможно, поцеловать. Прости меня, Нестор!

— Сейчас я разожгу огонь… — сказала я, закрывая за Алленом дверь. — А ты… вернее, вы… извините…

— Таисия, не извиняйтесь… — Он вдруг твердой рукой придержал дверь, словно не желая оставаться в одиночестве в спальне. — Мы же не на официальном приеме! Мне было бы приятно, если бы мы общались на «ты».

— Все равно, извини…

И я бросилась в гостиную, где уже были приготовлены дрова. Мое узкое вечернее платье не очень-то подходило для подобных занятий, и я в который раз уже спросила себя — не стоит ли мне переодеться во что-нибудь более демократичное? Брюки, черная открытая блузочка… В доме-то тепло, и огонь в камине предназначался совершенно для других целей. Он должен был окрасить наше свидание в романтические теплые тона.