Административный ресурс

Когда речь заходит о выборах, в России любят говорить об административном ресурсе. Исследования административного ресурса проводились Д. Орешкиным, который пришел к выводу, что в России сложились территории с «особой электоральной культурой», специфика которой заключается в существовании «управляемого электората», который ведет себя на выборах так, как хочется местной власти… Всем специалистам по избирательным проблемам России приходится признать тот факт, что некоторая (довольно значительная) доля российского электората принадлежит не «левым», «правым», «центристам» или «националистам», а прагматичным региональным начальникам. Последние распоряжаются своим «управляемым электоратом», как крупный акционер пакетом голосующих акций: могу поддержать эту команду, а могу и ту.[167]В.Гельман пишет, что правящим группировкам России после 1991 г. удалоеыюдорнать основания политической конкуренции.[168]

Наличие самого феномена административного ресурса признают не только ученые и журналисты, но и сами кремлевские чиновники. Так, в своем выступлении на расширенном заседании Центризбиркома РФ 27 января 2000 г. тогдашний глава кремлевской администрации А. Волошин откровенничал: «Надо стремиться к тому, чтобы исключить административный ресурс из выборного процесса. Это будет способствовать возврату доверия избирателей к выборам».[169]Делая это заявление, руководитель кремлевской администрации тем самым признал не только наличие самого явления, но и то, что власть использует технику манипулирования общественным мнением.

Под административным ресурсом я буду понимать возможность манипулировать электоратом и результатами выборов, используя различные виды зависимостей политических игроков и населения от действующей власти. Подчас такое манипулирование связано с прямым нарушением закона (и тогда говорят о фальсификации результатов выборов). Обычно в таких случаях нарушается принцип избирательного равенства: один человек — один голос. Люди, облеченные властью, в условиях несформированной демократии, могут принести на алтарь победы кроме своего личного голоса еще и голоса своих подданных. На выборах происходит мобилизация всех ресурсов системы: финансовых, медийных, организационных. И понятно, что чем большими ресурсами обладает тот или иной человек, тем легче он может воздействовать на решения и действия других людей. Широкомасштабное давление на электорат с помощью СМИ, публикация «компроматов» и псевдорейтингов кандидатов, различные формы подкупа избирателей и шантаж руководителей предприятий с целью обеспечения нужного процента голосов, уголовное преследование неугодных, но популярных кандидатов — вот лишь немногие из методов, применяемых администрациями.

Выборы проходят в условиях сговора политических игроков, в числе которых — не только кандидаты и их партии, но и финансово-промышленные группы, правоохранительные органы, избирательные комиссии всех уровней. Но главными действующими лицами избирательной кампании становятся региональные руководители (в качестве главных агитаторов и контролеров) и председатели избиркомов (в качестве главных механиков процесса). Важную роль также играют политтехнологи, которые генерируют новые виды воздействия на избирательный процесс. Гамма технологий постоянно расширяется, включая:

1) юридические методы воздействия (ограничения на этапе регистрации кандидата, возбуждение уголовных дел против челенджеров, имеюших опасные шансы на победу, придирки к собранным подписям в поддержку кандидата, обвинения в нарушениях правил предвыборной агитации и т. п.);

2) медийные методы воздействия (публичная агитация действующих руководителей в пользу нужных кандидатов, включение в агитационную работу руководителей всех рангов, а также преподавателей и школьных учителей; публикация заказных «рейтингов», внушающих, что у нужных кандидатов больше шансов на победу; очернение конкурентов в прессе; неравенство кандидатов в использовании эфирного времени; регистрация кандидатов с теми же фамилиями, что и у основных конкурентов («двойников») с целью запутать избирателей и проч.);

3) экономические методы воздействия (сознательное создание материальной, финансовой зависимости избирателей от их электорального поведения; шантаж руководителей трудовых коллективов с угрозой экономических санкций, если результаты голосования не будут удовлетворительными; оплата подписей, подарки избирателям, устройство лотерей по избирательным спискам и проч.).

Если бы административный ресурс был единственным фактором российских выборов в постсоветский период, тогда бы можно было без труда обнаружить следующие электоральные тенденции: инкамбенты всегда набирали бы больше голосов, чем челенджеры; у «кандидатов власти» была бы самая дешевая избирательная кампания; реальным соперникам «кандидатов власти» чинились бы всевозможные препятствия, вплоть до отстранения от выборов; для имитации альтернативности выборов инкамбенты постоянно использовали бы «дублеров» — кандидатов, находящихся в сговоре с инкамбентом и не имсюших шансов на победу.

Некоторые их этих утверждений можно проверить, анализируя электоральную статистику. В таблице б собраны данные о том, каковы были шансы инкамбентов на губернаторских выборах за последние 10 лет.

Таблица б. Выборы глав субъектов Федерации 1991–2002 гг.[170]

[171]Как видно из приведенных данных, только в первые годы Ельцинского правления спикеры региональных парламентов составляли реальную конкуренцию действующим губернаторам. После 1994 г. губернаторы окончательно набрали силу, и период противостояния ветвей власти в большинстве регионов закончился. Далеко не всегда инкамбенты набирали голосов больше, нежели свободные кандидаты. Напротив, данные свидетельствуют, что до 1995 г. тенденция была обратной: население, недовольное Ельцинскими назначенцами, голосовало против них. Период, когда действующая власть научилась побеждать на выборах, относится лишь к Путинскому периоду.