Эти слова отчетливо прозвенели в его сознании, но он не смог уловить, от кого они исходили. Затем разглядел туманный безликий силуэт впереди. Его противник, не сдержав эмоции, раскрыл, себя, тем самым предоставив Фарри цель для контратаки.

На самом краю этой части долины, пересекающейся полосками паутины, Фарри опустился, хотя постоянно держал крылья раскрытыми, равно как все это время старался лишь слегка касаться ногами земли, едва покрытой разрозненными кустиками саленжа.

Вместо того чтобы сосредоточиться, постоянно находясь наверху, в эти мгновения он со всей силой послал мощный мысленный импульс — словно извлекая из недр самого себя гнев, подстегнутый страхом — страхом, направленным им на другого. Поскольку у него не имелось иного образа, а он очень нуждался в цели, Фарри явственно обрисовал себе противника — такого же маленького человечка, какого он видел в хрустальном зале — придав этому видению все подробности, что сумел припомнить.

Над ним и вокруг него горели огненные точки — уже больше не белые, а зеленые, словно сам саленж превратился в огонь и посылал его на Фарри как покрывало. Зеленые мушки кружились рядом, затем все собрались над его головой, двигаясь так быстро, что слились для него в вертящееся кольцо. Но Фарри уже хорошо понимал, что его мысленный контакт блокирован защитным полем. Это было не такое поле, с каким ему доводилось встречаться раньше — ни от устройства, изготовленного учеными Гильдии и примененного на Йикторе, ни такое, с каким сталкивались Майлин, Ворланд и закатанин, когда прощупывали мысленно Фарри в надежде разрушить блокировку его памяти.

Ощутив угрозу от поля, Фарри бросился против него все силы. И от его второй яростной попытки барьер полностью разрушился. И тогда он уловил целый хаос мыслей, отчетливых и вполне вразумительных. Тот, кто посылал сообщения, явно боялся сам, и все же вспышка этого страха вылилась в решимость к действию. Действительно, сообщение исходило из подземелья, а основной его задачей было сообщить, что тот, кто собирается нападать, направляется к Бохору. Но хотя мозг Фарри частично читал сообщение, он не понимал, готов ли противник физически вступить в какой-либо бой. Эти другие проносились перед его мозгом и под его контролем, и, возможно, по своим размерам это были наиболее опасные существа, которых Фарри когда-либо знал — и поскольку он лишь частично знал о них, прощупывающих другой разум, то могло бы статься так, что они даже более опасны, чем он мог себе представить. Хаггер!

В его сознании отчетливо обрисовалась картина, насколько ясная, что на мгновение он пришел в ужас, заставивший его задрожать. Довольно странное по форме, оно чем-то было похоже на Тоггора, но имело мясистое, толстенное туловище, покрытое испачканной грязью шерстью. Как и у смукса, передние лапы существа имели огромные когти, крючком загибающиеся вовнутрь, представляя весьма серьезную угрозу для любого, кого они схватят. Их носы были круглыми, а вперед выдавались гибкие антенны, на кончиках которых имелись шары, о которых Фарри уже знал из мыслей врага, крадущегося впереди. Эти шары служили существу глазами, а в темноте тоннеля, где шныряли эти существа, их видение вызывало изумление. Они бегали по тоннелю такой манерой, что стороннему наблюдателю могло показаться, что существа имеют три пары ног и передние лапы, вооруженные ужасными когтями, постоянно подняты вверх, готовые в любую секунду вступить в бой.

Фарри пристально всмотрелся вверх, прослеживая необычный путь глазами этого существа. Теперь подземный путешественник чувствовал его присутствие, но не мог изгнать его и сбежать, хотя его все усиливающиеся неистовые попытки давали Фарри повод предполагать, что тот уже приближается к нему.

Фарри вздрогнул. Команда, которую он запустил в глубины разума другого, уже нацелилась на гротескную армию, бегущую по подземелью. Но Фарри требовалось постоянно держать связь с этим созданием и посредством него пытаться добраться до остальных существ, пытаться заставить их сдаться его беззвучному приказу. Что-то очень громко ударило по земле прямо перед ним. Это нарушило его концентрацию, и Тоггор спрыгнул с его куртки между двух перекрещивающихся полосок паутины. Смукс мощным броском ринулся на задних лапках к ближайшей из полосок. Его передние когти взмыли в воздух и вонзились в землю, разрывая ее, а когда он сложил их вместе, издав довольно сильный щелчок, Фарри увидел сморщенную высушенную землю, словно, освободившуюся от сильнейшего натяжения, а полоски паутины вместе с комком земли натянулись и порвались.

«Плохо…» — уловил Фарри, но это исходило не от смукса, которого он попытался снова поймать. Тоггор стремительно бежал по земле, по которой была растянута паутина, направляясь прямо к свечению, порождаемому присутствием Бохора, как метке для выбора поля боя. Еще несколько секунд, и смукс опять остановился, но на какое-то мгновение, чтобы ухватиться за паутинки, находящиеся прямо под поверхностью земли, хотя Фарри никак не мог понять, зачем он это делает.

Тем не менее, сгущение воздуха или то, чем это казалось, ибо тормозило его полет, исчезло. Он снова взвился в воздух и пролетел над паутиной, разорванной Тоггором, направляясь к Бохору, находящемуся у подножия скалы.

Над его головой кружились и разрывались огоньки, и теперь он чувствовал, как позади него, подобно огромному платку, дует сильный ветер. Дважды он собирал все силы, чтобы снова суметь уловить присутствие подземных существ, но теперь наталкивался на пустоту еще одного защитного поля и боролся с растущим сопротивлением его передвижениям в воздухе. Он сосредоточился на приближающихся, сжимая в руке станнер.

«Плохо… идет…» — и на этот раз это явилось не от Тоггора. Он уже пролетел мимо смукса, но больше не видел его. Ибо это был Бохор. А если бартл оценил врага достаточно, чтобы броситься на него, то нападение действительно будет ужасающим.

Фарри достиг края той местности, где расстилалась паутина. Бохор припал к земле почти перед Фарри; из взлохмаченной ощетинившейся шерсти торчали его уши. Свет, который отметил Бохор, когда они наблюдали за ним с корабля, сейчас покрывал склон скалы на некотором расстоянии от его мощного неуклюжего тела. Глаза бартла горели огнем и пристально осматривали местность на всем ее протяжении. Он взглянул на Фарри, но не стал долго задерживать на нем взгляд; его внимание быстро обратилось к земле прямо перед его лапами. Фарри подлетел немного ближе и приземлился, не складывая крыльев, но чувствуя опору под ногами. Он крепко сжимал станнер и в эти мгновения снова рискнул начать мысленный поиск.

Он едва не подпрыгнул в воздух, подстегнутый неведомым ему доселе непреодолимым желанием, о котором он еще не ведал. Скорее, это напоминало сильнейший голод, жажда добычи, исходящая сразу от нескольких разумов. Он попытался отделить эти импульсы один от другого, проследить их источник, но они обуревали его все сильнее и сильнее без всякой надежды избавиться от них; и кроме того, эти существа находились где-то очень близко.

«Тоггор… иди… ну же…» — уловил он мысленное послание и увидел в полутьме, насылаемой «мошками», затемненное пятно, быстро приближающееся к одной из лап Бохора. Затем появились еще пятна, что окружили бартла и ринулись на него, а смукс развернулся кругом с когтями наготове и встал в такую же защитную позу, что и Бохор. И тут смукса перегнала Йяз; она даже не бежала, а приближалась замысловатыми короткими прыжками от одного светлого пятна на земле к другому. Этим Йяз показывала, что чувствует какую-то опасность, присущую этому загадочному месту.