Так вот оно что! Кроме документов о немецком секретном оружии, продается еще пробирка с опасными бактериями. Эти политические мертвецы хотят раздавить эту пробирку, выпустить заразу в будущей новой, народной Польше. Они хотят вызвать духов пятилетней давности, призраков довоенной санационной Польши!

– Сколько? – прямо спросил капрал, глядя в окно.

– Думаю, что цифра должна быть шестизначной, – снова замялся, заделикатничал майор.

– Двести тысяч! – решительно выпалил капитан.

– Прекрасно! – равнодушным тоном проговорил капрал. – Я запрошу начальство. Боюсь, однако, что, если моя командировка здесь продолжится, мы с вами вконец разорим казну Его Величества!

Майор фальшиво хохотнул. Капитан мрачно молчал, не спуская глаз с капрала.

– Куда мы едем? – спросил капрал, глядя в окно. – В гостеприимный дом фон Ширера унд Гольдбаха? Я не отказался бы от стаканчика «Джонни Уокера».

– Этот подлец бежал, – угрюмо ответил майор Велепольский. – Струсил, видимо. Два года играл краплеными картами – то есть работал на двух хозяев, а теперь испугался, что гестапо узнает о его связях с нами. Такое теперь время в Германии: элита заигрывает и шушукается с разведкой англо-американцев, но чинам пониже эта игра запрещена под страхом смертной казни.

– Куда же он бежал?

– Исчез. Вчера утром поехал на этом «опеле» на ближайшую станцию железной дороги, сел на берлинский поезд и был таков. Весь день его искали, всех своих людей на ноги поставили, обзвонили по телефону весь Вартеланд, но его не нашли. Машину нашли, а его нет.

– Может быть, он вернется. Просто срочные дела в Берлине.

– Как бы не так! Перед бегством он сжег все бумаги. В сейфе пусто. Денщику Фрицу не сказал ни слова. Струсил, мерзавец. Сбежал. Скажите, капрал, позавчера ночью ваши русские приятели куда-нибудь уходили?

– Я предпочел бы не отвечать на такие вопросы, сэр. Я обязан оставаться лояльным по отношению к союзникам, к ним и к вам.

– Понимаю, понимаю, капрал, – раздраженно проговорил майор, – но и вы нас поймите: исчез Ширер, один из наших важнейших агентов и финансистов, а Фриц, его денщик, рассказал, что в ночь перед его бегством был налет, ворвались какие-то русские, все перерыли, его, Фрица, заперли в чулан… Вы ничего не говорили своим русским о документах, о Ширере, о наших с вами делах?

– Разумеется, нет, сэр. Я протестую против подобных инсинуаций!

– Прошу простить и понять меня, капрал; я вынужден настаивать на ответе. Уходили ли русские на какое-либо задание позавчера ночью? С чем они вернулись?

– Сотрудничать с вами на таких условиях, – решительно произнес Вудсток, – я не согласен. Это напоминает мне шутку о поведении немцев в Париже. «Будем коллаборационистами! – говорят они французам. – Отдайте нам ваши часы, а мы скажем вам, который час». Пока я пользуюсь гостеприимством русских…

– А вы переходите к нам!

– Хорошо, я отвечу вам, отвечу потому, что ваши подозрения лишены всякой почвы. Позавчера ночью на задание ходило трое русских.

– Какое задание? Куда?

– За продуктами. На какой-то фольварк под Шредой. Они и вернулись с продуктами. Копченое сало, колбаса, консервированные франкфуртские сосиски…

– Благодарю вас, капрал, – прервал его майор.

Некоторое время ехали молча. Потом майор снова повернулся к капралу.

– Уверен, что вы простили меня, мой Друг, за мою назойливость. Надеюсь, мы забудем об этих неприятностях за бутылочкой «Джонни Уокера».

– Это последняя бутылка, – вставил неизменно угрюмый капитан.

– Да, последняя, раз пропал наш «король черного рынка». Но, как говорится, король умер, да здравствует король! Его Королевское Величество Георг V. Ведь скоро мы очутимся на родине «Джонни Уокера», не так ли, капрал?

– Да, сэр. Англия ждет вас!

– Как собираются ваши шефы переправить деньги из Англии в Польшу?

– Самым простым путем. Самолетом. Сегодня же сообщу им о вашем согласии, договорюсь о времени и месте выброски груза с деньгами и разными необходимыми мне вещами и продуктами.

– Возможно, на ваши сигналы спарашютируют и ваши коллеги – английские разведчики?

– Возможно. Вполне возможно. Хотя пока об этом ничего не было в радиограммах. Но я рассчитываю на это, хотя, – он улыбнулся, – пока, по-моему, я неплохо справляюсь здесь за всю британскую разведку.

– О да! Вас ждет высокая награда. Со своей стороны, мы в Лондоне приложим все усилия, чтобы подчеркнуть ваши незаменимые заслуги в этой важнейшей операции. Как вы собираетесь принять этот груз? Неужели один? Мы готовы помочь вам…

– Охотно воспользовался бы вашим любезным предложением, но я уже договорился с русскими.

– Но это… вы делаете ошибку, и ошибка эта может стать роковой! Что, если деньги попадут в руки этих русских?! Ваши шефы не простят вам.

– Вы напрасно беспокоитесь. Все будет в порядке. Я отвечаю за прием груза.

Майор снова недовольно умолк. То глубочайшее уважение, которое он питал к британской разведке, заставило его отказаться от дальнейших уговоров. В молчании подъехали к небольшому фольварку средней руки гроссбауэра.

– Еще одна наша явочная квартира, – со снисходительной улыбкой объяснил майор капралу. – Живет тут один бывший эндек. По-нашему член национал-демократической партии Польши. Хитрая бестия! При Пилсудском играл в польский патриотизм, а когда пришли немцы, объявил себя фольксдойче, представил документы о немецком происхождении. Немцы выселяли поляков и селили здесь немцев по принципу: «Одного немца на место трех поляков!» Но наш хозяин жил здесь еще до первой мировой войны, когда эта польская земля принадлежала кайзеру. Четыре сына в вермахте, но старик давно понял, что война проиграна, и после Сталинграда связался с нами. Сегодня он поехал на биржу труда в Познань и нам не помешает. Зато здесь панна Зося, – добавил граф Велепольский тоном старого сводника, обнажив в улыбке желтые зубы.

Они вошли в столовую. На уставленном хрустальными фужерами подносе их поджидал со снятой шляпой веселый «Джонни Уокер» на этикетке виски: желтый цилиндр, лорнет у глаза, черная бабочка, красный фрак с фалдами, белые рейтузы, черные ботфорты…

– Прежде чем мы возобновим знакомство с «Джонни Уокером», – сказал, садясь, капрал, – у меня есть к вам один вопрос, сэр.

– Я к вашим услугам, мой друг.

– Я получил из Лондона новое задание: шефа интересуют данные промышленности Вартегау и Силезии.

– Вас интересует военная промышленность? – спросил майор.

– Разумеется, особенно заводы, связанные с производством нового оружия.

– Что ж, мы поможем вам в этом. Кстати, по заданию генерала Бур-Коморовского я долгое время наблюдал за шефом СД и шефом абвера в Бреслау. С сентября 1939 года по сорок первый год они вели разведку против России, их начальником являлся тогда СС-обергруппенфюрер Эрих фон дем Бах-Зелевский, шеф СС и Зипо на всем юго-востоке Германии. Именно он отвечал перед СС-рейхсфюрером за германизацию всей Силезии и прилегающих районов Польши. Я пытался установить связь с этими двумя нацистами, ведь я тоже был специалистом по России, но вдруг оба они исчезли из Бреслау со всеми важнейшими документами. Я до сих пор не знаю, куда они девались, не могу понять, почему уцелел Бах. То ли их убрало их же начальство, то ли сработала русская разведка. Во всяком случае, уже в сорок первом вся система безопасности в Силезии была перестроена и до сих пор не полностью изучена нами. Позднее все карты спутал гестаповец СС-штурмбаннфюрер Афольф Эйхман, который выселил из Вартегау и Силезии не только евреев, но и большинство поляков, в том числе и моих агентов, а оставшихся загнал в шахты. Однако мы все сделаем, чтобы помочь вам. Разумеется, это будет стоить денег. Больших денег, капрал. Причем в наше время твердой валютой можно считать лишь американские доллары и английские фунты.