это было не так. Рядом кто-то застонал, и я прикрыла уши руками, чтоб приглушить звук.

Время шло, но за мной никто не приходил. Без окон определить время суток было невозможно. Металлический лязг открываемого засова на двери к клеткам. Прямоугольник света и темная тень. Нам принесли еду. Мятые жестяные подносы с жутким варевом проталкивали под решеткой клетки через специальное отверстие. Есть очень хотелось, но отвратительная субстанция вызывала рвотные позывы. Соседи по заключению набросились на еду. Возможно, скоро и я буду так кидаться на эту мерзость с голоду. Но не сейчас. Я вытолкнула поднос обратно, когда кормилец ушел.

Так и уснула. Просыпалась часто. От криков раненых заключенных, от стука собственных зубов, от голода. Сколько проспала не знаю, но проснулась от скрежещущего звука отворяемых дверей.

— Мы не трогали новых заключенных, чтоб вы могли выбрать. — Мужской хриплый голос.

— Прекрасно! — Императрица? Это ведь она!

Миллена вплыла в грязную тюрьму и прикрыла веером нос. Да, смрад здесь стоял знатный, хоть топор вешай. Наши взгляды встретились. Прятаться не имело смысла, поэтому я не отвела глаз.

— Какая прелесть! — Воскликнула Императрица, увидев меня по другую сторону решетки. — Нет, ну какая прелесть!

Да уж. Прелесть. Весело ей. Забавляется. Помню по роману, что она чокнутая создательница химер — отвратительных отродий, питающихся чужой магией.

— Не думала, что проблема в твоем лице решится вот так. — Она по-настоящему радостно улыбалась, забыв прикрыться веером. — Приятный сюрприз! И что у нее за дар?

Тут же переключилась она на надсмотрщика, указав на меня веером.

— Магия света и иллюзий. — Поклонился очень худой мужчина, которого я видела впервые. Кормил нас не он. Но вид его доверия не внушал. Он напоминал гоблина: сутулый, тощий, высушенный, с огромным крючковатым носом и светящимися злостью глазами.

— Какая прелесть! — Снова порадовалась императрица. — Таких экземпляров у меня еще не было.

— Жду вашего приказа: кому из химер ее отдать?

Отдать? То есть, меня выпьют досуха? Убьют? По коже от затылка вниз прошел мороз, я покрылась пупырышками, волоски на руках встали дыбом. Значит, вот как я умру?

— Никому. — Миллена склонилась у моей темницы, разглядывая меня, как диковинную зверушку. — Она станет особенной, когда ты сделаешь ее послушной. Правда? — Не понятно было к кому она обращалась, к надсмотрщику или ко мне. — Подготовь все.

— Слушаюсь.

Шайн

Вернувшись к брату, узнал, что Лина уехала домой. Пожалуй, это было даже правильно, все лучше, чем оставаться рядом с Владимиром. Его реакция на магию в ней могла оказаться фатальной. Решил отправиться к ней сразу после того, как распрощаюсь с Ариель. Ее не смогли заставить остаться даже матушкины уговоры. Принцесса первая заявила о расторжении помолвки, хотя это для меня совершенно не важно, пусть говорит, что хочет. Она может поливать меня грязью сколько душе угодно, но трогать Лину я ей не позволю.

Утром следующего дня моя бывшая невеста покинула территорию дворца не прощаясь. Наконец, я выдохнул с облегчением и стал собираться к Лине. Мать поймала меня поправляющим костюм перед зеркалом.

— Что ты устроил⁈ — Зашипела она, бесцеремонно ворвавшись в мои покои.

— И Вам доброе утро, мама. — Ответил я, застегивая запонки, одергивая манжеты. — Что привело вас в такое время?

— Что еще за расторжение помолвки? Почему? Ты забыл о важности соглашения с королем Миранора? — Она сузила глаза, глядя на меня сквозь ресницы.

— Соглашение будет подписано, как только ее высочество принцесса прибудет домой. — Я обернулся к матери, поймав ее пристальный взгляд. Раньше я боялся его так, что волосы на голове шевелились. Теперь же он мне стал безразличен.

— Думаешь, я не знаю, ради кого ты все это затеял? Тебе вскружила голову мелкая аристократка, и ты как верный пес побежал за юбкой, предав Империю и собственную семью!

— Я никого не предавал. Империя не понесла никаких убытков, а только приобрела. Ведь для страны лишь в пользу то, что сына императорской семьи не нужно отдавать в заложники другому королевству, верно, мама? Вы ведь в любом случае планировали захватить Миранор, и теперь этим планам ничего не мешает. Или я не прав? — Говоря это я подошел к ней почти вплотную. Мама. Как много для меня значило ее внимание раньше. Я так усердно пытался добиться его. А теперь вот оно, бери, только мне уже не нужно.

Щеку обожгло хлестким ударом матушкиной ладони. Я медленно приложил холодные пальцы к пылающей коже. Глаза императрицы пылали гневом. Верно. Она ненавидела, когда кто-то переигрывал ее. Даже, если это родной сын. Только Владимиру все прощалось.

— Ты ведешь себя, как неразумное дитя, а не Принц! — Она покинула спальню, шурша платьем и грозно цокая каблуками. Дверь за матерью закрыли стражники. — Ты не выйдешь из своей комнаты до тех пор, пока не осознаешь всей тяжести собственной вины, и не исправишь содеянного! — Услышал я ее голос, приглушенный тяжелыми дверьми. — Кстати, твоя аристократочка сбежала из Империи!

Глава 35

Лина

Даже не знаю, что лучше: быть выпитой досуха химерой или стать подопытным кроликом Императрицы? Из одной клетки меня перевели в другую, по пути отобрав последнее, что у меня оставалось — одежду. Теперь на мне серый бесформенный мешок на лямках. Грубая ткань мерзко царапала кожу.

В романе не описывалось место, где «изготавливали» имперских химер. И правильно. Темное, затхлое помещение, провонявшее разными жидкостями тела, вызывало ощутимую дрожь. Холодно. Там везде было жутко холодно. Меня крепко привязали к креслу — не двинуться. На глаза надели повязку. Так, я оказалась в полной темноте. В рот вставили предмет, напоминающий капу. А потом пришла боль, от которой я провалилась в небытие.

Пришла в себя в камере. Лежала на голом каменном полу в позе эмбриона. Магия внутри бушевала. Моя и… чужеродная. Иная сила направлялась к центру, где сидел мой свет. Собственная магия сопротивлялась, пыталась не подпустить к ядру в районе солнечного сплетения. Это противостояние отдавалось болью во всем теле. Меня трясло, колотило, тело дергалось против воли.

— Очнулась? — Услышала знакомый голос. — Я думал, ты сбежала, а ты здесь. Лейна?

Не смогла ответить. К глазам подступили слезы. Почему он здесь? Почему так спокоен? Как он узнал где я? Они задумали это с Императрицей вместе? Еще немного и я бы попросту разрыдалась. От боли и унижения, от предательства, от понимания своей беспомощности. Проклятый случай привел меня в это место, в эту книгу, в этот мир. А я не хотела быть здесь, только изменить ничего не могла!

— Лина, ты жива? — В