только на возвышенностях. А земли здесь, как и в остальном Провансе, известняковые – каменистая глина, песчано-гравийная осадочная порода, илисто-песчаные каменистые террасы по берегу реки Дюранс. И есть здесь одно необычное местечко – кратер древнего морского вулкана, прямо на котором, на высоте 400 м над уровнем нынешнего моря, раскинулись виноградники Villa Baulieu.

Шестьдесят пять независимых виноделов и двенадцать кооперативов производят здесь вина трех цветов, но преимущественно розового.

Основные пять красных сортов апелласьона: Гренаш, Сенсо, Кунуаз, Мурведр, Сира.

Дополнительные три: Каберне Совиньон, Кариньян и Каладок.

А пропорции их в красных и розовых винах допускаются следующие: обязательно присутствие минимум двух сортов из основных, при этом Гренаша – не менее 20 %. А дополнительные в сумме не должны превышать 30 %. В розовые вина разрешено добавлять до 20 % белых сортов.

Среди белых сортов основной – Роль (Верментино), он должен составлять от половины до 70 % ассамбляжа. И еще разрешены шесть дополнительных сортов: Клерет, Гренаш Блан, Совиньон Блан, Уни Блан, Семийон и Бурбуленк, которые могут составлять в вине от 30 до 50 %.

Розовые вина явно доминируют (82,5 % всего производства)

Нежные и фруктовые, очаровывающие ярко выраженными ароматами черной смородины, персика, малины и экзотического личи, эти розовые вина очень свежи на вкус, а иногда откровенно минеральны в послевкусии. Они незаменимы для летнего аперитива, удовольствия в чистом виде, но могут аккомпанировать практически любой легкой закуске. О цвете вина французы часто говорят как о его платье, так вот у этих розе́ «бледные платья откровенных оттенков» (des robes pâles aux nuances franches). Хотите изучить пятьдесят оттенков бледно-розового? Тогда эта палитра для вас.

Красные вина – это еще 12 %

Округлые и хорошо сбалансированные, со сложными ароматическими букетами, в которых, кроме черных ягод, очень типичен аромат фиалки, немного специй (лавровый лист, перец, лакрица), а также мята и табак. Во вкусе долго ощущаются фруктовые ноты, свежесть и вместе с тем довольно крепкие танины, создающие внушительный объем во рту, благодаря чему эти вина отлично хранятся минимум 15 лет.

Белые вина здесь в меньшинстве, их делают всего 5,5 %, но среди них есть «жемчужины»

Белые вина одеты в платья бледно-желтого цвета с золотистыми или зеленоватыми отблесками. Аромат их, как и у розовых, богат и насыщен: здесь нотки желтых фруктов и цитрусовых, степного меда и сухой травы. Во вкусе много свежести, «смузи» из экзотических фруктов с нежным лимоном.

Я очень люблю саму эту колоритную, вздыбленную скалистыми холмами и поросшую вечнозелеными прованскими дубками местность, которую так приятно с этих холмов обозревать, и, кстати, совсем нетрудно на них взобраться.

А спустившись, обожаю утолить жажду приятного общения и ароматного вина, заглянув в какой-нибудь расположенный неподалеку винный домен, который совсем нетрудно здесь найти.

И, что самое замечательное, в недрах этой настоящей прованской глубинки, куда не каждый турист подумает повернуть свои взгляды и стопы, кипит бурная винодельческая жизнь, с новаторскими течениями, уникальными авторскими технологиями, своими признанными авторитетами. Эта жизнь периодически выплескивается яркими местечковыми праздниками, локальными дегустациями-«междусобойчиками», проявляется в картах вин по ценам производителя в местных безумно «вкусных» ресторанчиках, не обходя, конечно, и звездные мишленовские. В эту живую атмосферу хочется окунаться снова и снова, и каждый раз выныривать с новыми «жемчужинами», людьми и их винами.

Глава 21. Château Revelette (AOC Coteaux d’Aix-en-Provence/IGP Méditeranée). Peter Fischer

Жизнь слишком коротка, чтобы пить плохое вино!

– Гёте

Вино Петер попробовал очень рано. Родители его были эпикурейцами, для них стол – святое, а еда без вина – невообразимая дикость. Отец спускался в свой огромный винный погреб, и никогда за столом сын не видел ни папу, ни даже маму без бокала хорошего вина, будь то ужин или обед, в будни или выходные. Родился Петер в Баден-Бадене, в семье немецких промышленников, это его прадедушка, Огюст Фишер, в 1932 году изобрел первый в мире готовый универсальный клей UHU, который и сейчас найдется в пенале каждого европейского школьника как клеевой карандаш. Никто в их семье не был связан с крестьянским делом, но Петер удивлял родителей стремлением работать на земле, а именно – стать ковбоем.

Настоящий ковбой из Баден-Бадена

Детская эта мечта привела пятнадцатилетнего Петера в сельскохозяйственный колледж в соседнюю Швейцарию, а уже в восемнадцать лет закинула его в Штаты, где по совету отца, прежде чем поступать в университет, он решил поработать. И вот оно, большое ранчо в долине Сонома, что на севере штата Калифорния, рядом с винодельческим регионом Напа, куда Петера взяли на работу настоящим ковбоем, с лассо и коровами. Счастье есть, и, кажется, сердце винодела Петера Фишера и сейчас полнится этим лихим ковбойским духом, а его статная фигура легко рисует в нашем воображении образ в ковбойском обмундировании на пегом скакуне. Позже Петер водил трактор на ферме, выращивающей помидоры и зерновые, и всё это очень нравилось молодому хиппи конца 70-х.

И вот, в 1980 году, наигравшись по-взрослому в ковбоя, Петер поступил в заветный университет UC Davis в Калифорнии на специализацию «сельское хозяйство». Виноградники Калифорнии находились всего в 45 минутах езды от университета, и невозможно было не заметить, что все здесь учатся именно на энологов, чтобы делать вино. Петер быстро ухватил эту тенденцию и буквально через три месяца сменил специализацию с сельского хозяйства на виноделие. В те времена в Калифорнии уже умели делать неплохие красные вина, которые они с друзьями с удовольствием «дегустировали». Конечно, вина французские, и особенно бургундские, давно и хорошо известные на американском континенте, котировались гораздо выше местных. Окончив университет, Петер не почувствовал Штаты «своим» местом, поэтому решил вернуться в Европу. А куда податься будущему виноделу? Конечно, в колыбель вина, во Францию, в легендарную Бургундию. Здесь Петер, как водится, сначала хотел поработать на какой-нибудь винодельне, опыту набраться, а там видно будет. Но вот тут у него не сложилось, что, в общем-то, неудивительно: человеку стороннему, иностранцу без сколько-нибудь сносного тогда французского, без опыта в виноделии, а главное, безо всякой протекции, работы в Бургундии не нашлось. Зато нашелся добрый советчик, который как в воду глядел: «Поезжай на юг Франции, там хорошие терруары, а вин достойных мало – есть где разгуляться, да и выделиться тебе будет гораздо проще именно там».

Высадка в Провансе, «школьное вино»

Сказано – сделано, и в 1984 году приземлился Петер в прованском Бриньоле, где сразу нашел