Сабуров схватил ее за плечо, резко развернул к себе:

– Стоять!

– Да пустите же меня!

– Дура! Девчонка! Никуда не пойдешь!

Она рванулась, но Сабуров держал крепко. По его лицу она поняла: может и ударить, но к машине не пустит. Она заплакала, глядя, как от дома отъезжают «Жигули» Игоря.

Потом Сабуров буквально втащил ее в дом. В гостиной толкнул на диван, зло сказал:

– Ну, зачем ты это сделала? Дура! – выругался он в сердцах, потом спросил: – Это он, да? Напоил тебя? Воспользовался моментом? Отвечай!

Жанна заплакала.

– Он хотя бы предохранялся?

– Что? Я думаю… да…

– Не хватало тебе еще аборт делать после всего, что пришлось пережить! То необходимость, а то от большой дури. Я этого мерзавца…

– Он не виноват, – всхлипнула Жанна.

Тут Сабуров заметил накрытый стол, наполовину пустую бутылку водки и шампанское:

– Так я и думал: он тебя напоил! Но – ничего. Я знаю, что с ним делать.

– Не надо ничего с ним делать. – И совсем по-детски она пробормотала: – Я больше так не буду.

– Ты не понимаешь, во что ввязалась! Не понимаешь! Игорь – человек богемы. Мотылек, который порхает с цветка на цветок. Ему всё игрушки. И этот мир: безумные вечеринки, грязные сплетни, бессмысленное прожигание жизни… Он может пообещать все, что угодно. У любой девчонки закружится голова, но… Тебе туда не надо, – решительно сказал Сабуров. – Надо учиться, получить серьезную профессию, встать на ноги, выйти замуж за… Ну уж не за Игоря! Он сам еще ребенок! И поступок ваш – детский! Всем врагам назло! Всему миру! Господи… Как же я устал! Ну что за день, а?

Он опустился на диван и, тяжело вздохнув, потянулся к бутылке водки. Перепуганная Александра Антоновна выглянула из кухни. Пока они выясняли отношения на крыльце, она потихоньку прошла туда, а во время объяснения Жанны и Сабурова притаилась, вмешиваться не стала. Когда же возникла пауза, осторожно спросила:

– Сергей Васильевич, ну, как там, в больнице?

– В больнице? Плохо. К аппаратуре ее подключили, Лара может долго еще протянуть, но… Но есть ли смысл? Слишком обширны повреждения головного мозга. Все бесполезно. Сколько сейчас времени?

– Уже за полночь, – тихо сказала Жанна.

– К соседям идти поздно. Я звонил им из больницы. Хорошо, что завтра суббота. Потом – каникулы. Жанна, я хотел тебя попросить: ты не побудешь с Ларой?

– Конечно.

– У меня много дел. Надо как-то налаживать жизнь, – словно оправдываясь, сказал Сабуров.

– Я все понимаю. Я помогу. И… Пожалуйста… Прости.

Этого «ты» никто не заметил. Как и того, что день рождения уже закончился. Начинался новый день, а с ним и новая жизнь.

В больницу к Ларе ехать ей не хотелось. А вдруг та очнется? Чудеса случаются, в этом Жанна убедилась на собственном опыте. Она боялась искушения: слишком уж велико было желание избавиться от Лары навсегда! Но Сабуров попросил, отказать ему Жанна не смела. Рано утром он отвез ее в больницу, а сам вернулся к детям. Жанна представила, как отреагирует маленькая Эля на случившееся с Ларой… Нет уж, лучше в больницу!

Когда Жанна увидела Лару, у нее от сердца отлегло. Та похожа была на спящую красавицу в хрустальном гробу. Застывшее лицо, золотые волосы словно побелели от инея. Но прекрасного принца для нее не найдется, это уж точно! Лару никто не любит. Сама виновата!

Жанна посидела на стуле, потом отошла к окну. Время текло медленно. В палату вошла медсестра, взглянула на девушку с интересом и спросила:

– Вы ей кто?

– Я? – Жанна пожала плечами. – Знакомая.

– Знакомая? – удивилась медсестра. – А родственники у нее есть?

– Не знаю.

– Вечером здесь был мужчина. Солидный такой, интересный. Сказал, что ее жених. Если бы муж… – медсестра еле заметно вздохнула. – Бумаги надо подписать.

– Какие бумаги?

– Ну как же? Молодая, здоровая женщина. Внутренние органы в порядке. Все равно она умрет. А у нас очередь.

Жанна не поняла: какая очередь? какие органы?

– Мне надо что-нибудь делать? – спросила она.

– Да что тут можно делать? Сидите, если охота.

– А я могу отойти? Мне нужно позвонить. Ничего ведь не случится?

– Разумеется, – удивилась медсестра. – Что может случиться?

Жанна вышла из палаты, побрела по коридору, осматриваясь. Где же аппарат? Увидев женщину в белом халате, остановила ее, сказала жалобно:

– Мне надо позвонить.

– Вы из реанимации? Идите в мой кабинет. Там есть телефон. Прямо по коридору, левая дверь в конце, она открыта…

Добравшись до телефона, Жанна глянула на часы: начало одиннадцатого. Набрав номер, услышала все ту же секретаршу:

– Строительная компания «Каменный цветок»…

– Это Жанна. Владислава Арнольдовича, пожалуйста.

На этот раз переспрашивать не стали, буквально через минуту Жанну соединили с Владом.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил он.

– Я в больнице, – тихо произнесла Жанна. – С Ларой.

– Она жива?!

– В коме.

– Сказала что-нибудь?

– Нет. Ничего не сказала. И не скажет уже. Говорят, она скоро умрет.

– Слава богу! – вырвалось у него.

– Она вас видела? – Пауза. Он молчал. Жанна спросила: – Что там произошло? В кабинете?

– Глупо получилось. А главное, бесполезно.

– Вы не нашли того, что искали? Там ничего не было?

– Было, – невесело рассмеялся он. – Я всегда подозревал, что у Машки с головой не все в порядке. Полицию не вызывали?

– Вызывали.

– И что?

– Все в один голос подтвердили, что произошел несчастный случай. Александра Антоновна даже сочинила историю про ее головокружение, а Олег Николаевич наплел что-то про таблетки. Якобы Лара принимала антидепрессанты. И в сочетании со спиртным они вызвали помутнение сознания. А перила низкие…

– Олег Николаевич? Кто это?

– Мой врач.

– Ах да. Вспомнил. Высокий худощавый шатен, похожий на киноартиста? Это Олег Николаевич?

– Да.

– Понятно.

– Никто, кроме меня, не видел, как вы вышли из кабинета Сабины. Все были заняты Ларой. И никто не знает, что вы были в доме.

– Я дверь кабинета на ключ запер. А тот, что от входной двери, положил обратно под половичок.

– Дайте мне его.

– Что?