и лютеранство. Преподобный Корнилий смело шел в эти земли, проповедовал, устраивал торжественные крещения, помогал в устройстве жизни новоизбранных.

Преподобный Корнилий был человеком, обладавшим необыкновенным, данным ему от Бога личным обаянием. Высокий, стройный, мягкий и спокойный в обращении, с необыкновенно проницательным взглядом синих глаз. Преподобный Корнилий построил по собственному проекту храм Святому Николаю Чудотворцу. По преданию, именно возле этого храма преподобный Корнилий принял мученическую кончину. По злой клевете на блаженного игумена царь Иоанн Грозный во время вспышки гнева прервал жизнь преподобного Корнилия. Как повествует летопись, царь сразу раскаялся в своем безумном поступке, но вернуть преподобному жизнь уже не мог. Он поднял безжизненное тело смиренного монаха и на своих руках отнес до Успенской церкви. Кровь струилась из раны и падала на землю. С того дня ту тропинку, по которой всероссийский самодержец Иоанн IV нес бездыханного игумена Псково-Печерской обители Корнилия, в народе называют «Кровавой дорожкой».

Святой преподобный Корнилий, моли Бога обо мне, грешном. Аминь!

Океан очистился от тумана, несколько минут я смотрел вокруг. В какой-то миг я испытал странное чувство, как будто я попал в ловушку, как богомол. «Какой прекрасный вечер!» – сказал я себе или в океанскую пустоту и зашел в каюту.

06:43

Дождь прекратился. Можно увеличить паруса, грот поднять на одну полку.

Выглянуло солнышко. По океанской воде пробежала серебристая, с вкраплением золотых бликов солнечная дорожка. Я поставил чайник на газовую плиту, чтобы вскипятить воду для утреннего кофе. После кофе, если такая погода будет и дальше, еще увеличу парусность: подниму грот еще на одну полку. Я уже по курсу выше островов Диего-Рамирес. Они находятся на 56° 27’ южной широты.

Меня мучают сомнения, как встретит штевень моей яхты пролив Дрейка: угрозой или безмолвием? Мыс Горн всегда мне предвещал опасность и угрожал смертью. Жестоко страдаю от этих терзаний.

И сегодня со слезами Господу молится за меня моя жена Ирина. Услышь ее стенания и мольбу. Даруй, о Господи, ей покой и мирную жизнь, а мне, жалкому труженику на ниве океанской, спокойной погоды для прохода мыса Горн. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

До мыса Горн – 1070 миль, 6–7 дней при скорости 7 узлов. От Олбани прошел 6535 миль.

Барометр пишет – 991 мбар.

Когда выхожу на палубу, знаю, что рядом должен лететь странствующий альбатрос. Не могу заставить себя не смотреть на него. Он морально меня поддерживает. Пролетает над моей головой, смотрит на меня не моргая. Но у меня возникает такое ощущение, будто у него опускаются веки, как у ящериц. Кажется, я единственный посетитель этих широт. В молодости я привык считать альбатроса чем-то экзотическим и далеким. А теперь альбатрос кажется мне прирученным, как домашние птицы.

17:34

Мои координаты:

58° 30’ – Ю. Ш.

100° 42’ – З. Д.

Каждый день провожу много часов за работой с парусами и с радостью отвлекаюсь от нее. По утрам съедаю кекс и пью кофе, затем сажусь за штурманский стол и начинаю рисовать, делать иллюстрации к стихам Омара Хайяма. Большое удовольствие читать его, не зная ни временных, ни национальных границ. Его поэзия пережила века и дошла до нас.

22:30

Получил письмо от старшего сына Оскара. Он сообщает о гигантском айсберге 42 км на 12 км в координатах 53° 84’ южной широты и 34° 65’ западной долготы. Непонятно, куда он движется, но нужно уходить подальше. Оскар пишет, что штаб экспедиции будет следить за айсбергом и передавать его траекторию.

Обнаружил два вертикальных надрыва на гроте, в районе второго рифа. Самое ходовое место. Надо было смайнать парус и дождаться умеренного ветра. Но сложно себя заставить лечь в дрейф, когда еще впереди тысячи миль по курсу, а сезон в Южном океане ограничен. Скоро наступает осень с ее свирепыми штормами. Тут и лето-то условное, всего на пару градусов теплее, что только дает дорогу айсбергам на север. Капитаны китобойных судов в Олбани говорили, что, на самом деле, зимой в Южном океане более стабильная обстановка. Прохладный воздух, много солнца, меньше штормов, но уж если случается шторм, то ветер зашкаливает за 80 узлов.

С гротом нужно разбираться; буду пытаться наложить заплатку из спектры и приклеить ее сикафлексом. Углепластиковые нити держат форму паруса, а вот сама ткань спектра не выдержала и дала трещину. Комплекс парусов был новый и рассчитан на 30 000 миль. Мы прошли чуть больше 20 тысяч, но это условный расчет, никто не учитывает количество хлопков на волне, а именно они и рвут паруса. Также ультрафиолет быстро разрушает все композитные материалы: кевлар, карбон – все то, из чего сделаны такелаж и паруса на яхте «Торговая сеть “Алые Паруса”». Материалы легкие, прочные, но, увы, недолговечные, фактически выдерживают только один сезон.

Перед ремонтом надо просушить парус, а это очень сложно. Льет день и ночь: дождь, морось, снег, град. Сколько воды расходуется впустую! В Австралии засуха, а тут потоп. Переместить бы все эти потоки на Австралию.

Продолжаю наблюдение за айсбергами. Пока все вроде бы спокойно. Здесь, на 55-м градусе южной широты, все 5 часов темноты, но и так называемый световой день не балует светом. Такое ощущение, что мы находимся в вечном предрассветном состоянии. Вот-вот солнце должно взойти и осветить нас. Но проходит день, и опять 54 часов темноты. А вчера еще был и густой туман. Видимость нулевая. Радар показывал какие-то пятна на экране. Я уклонялся по приборам, но разглядеть что-либо с палубы было невозможно.

Переключил бортовую систему электронной почты «Inmarsat» со спутника Тихого океана на Западную Атлантику. До мыса Горн – 1000 миль.

6 марта 2008 года

Тихий океан.

Господи, Иисусе Христе, спаси и сохрани меня, грешного, на этот день. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Аминь!

56° 23’ – Ю. Ш.

98° 20’ – З. Д.

Ветер NW – 25 узлов.

День прошел, утешение исчезло. Подошла ночь, беспощадный холод долгого пути. В наступившей ночи мне показалось, что я услышал Голос Вселенной.

Конечно, это спорный вопрос о звуках Вселенной. Но все-таки я силюсь услышать еще какой-либо звук или из океана, или с неба.

05:36

Небо заволокло тучами. Дождь еще начался в полночь. Я сижу у люка своей каюты и смотрю на дождевые струи.

Получил письмо от Иринушки. Она пишет, что младший сын, Николай, уже начал говорить осмысленными фразами. Она пишет: «У нас все хорошо. Светит солнце. Коля в обед выдал свой первый афоризм. Я ему говорю: «Ложись, Коля, спать!», а он в ответ: «Попозже, мама. Я еще не готов». Походил по комнате, делая вид, что занят, потом, минут через пять, лег в кровать и говорит: «Теперь я готов спать». Коля любит сам принимать