Спустя короткое время в зале вновь наступило затишье. Кенджи потерял кусок левого рукава и кусочек зуба, один из его противников — жизнь, остальные же отделались легкой кровью. Или во всяком случае не показывали вида.

Но особой разницы не было и Кенджи понял, что время сменить тактику, так как продолжи он вести бой лицом к лицу — и не ровен час один из вражеских клинков вместо воздуха рассечет его шею.

Поэтому вместо того, чтобы вновь пойти в наступление, Кенджи ушел в сторону, скрывшись между книжных шкафов, точно надеялся улизнуть; на деле же он сосредоточил Волю и выпустил ее в виде нескольких двойников.

Задуманный им трюк превзошел все ожидания. Противники, явно не ожидавшие подобного подвоха, чуть замешкались; но лишь на несколько мгновений, а после разделились. Двое, завидев, как один из фантомов несется к дверям, бросились наперерез, на ходу обрушивая на него весь свой арсенал приемов. Оставшиеся же действовали куда осторожнее и не стали сразу атаковать вторую тень. Вместо этого они довольно грамотно обошли ее с разных сторон и, не сговариваясь, кинулись в бой с явным намерением закончить его здесь и сейчас.

И сколь же велико было их разочарование, когда сталь прошла прямо сквозь лже-Кенджи. С тем же успехом они могли попытаться разрезать дым. Первый воин, владеющий Разложением, видимо, как более опытный, раскусил западню практически сразу и, не тратя время на лишние раздумья, благоразумно отступил назад. Но вот второй, вокруг меча которого вилось пламя, попытался ударить еще раз, чем и подписал себе смертный приговор.

Кенджи, притаившийся в тени, ударил в спину, метя локтем чуть ниже затылка. Оглушенный воин выронил клинок и упал на одно колено — и через пару мгновений сослужил Кенджи добрую службу, закрыв того своим телом от вражеского кинжала.

Разумеется, его приятель вряд ли владел Разложением на уровне Жнеца. Но даже его умений хватило на то, чтобы превратить простое железо в поистине ужасное орудие для убийства. Получивший лезвие в шею мужчина протяжно захрипел, лицо его почернело, изо рта потоком хлынула кровь, а волосы начали сходить с головы вместе с кусками кожи.

То, что Кенджи с отвращением отбросил в сторону, уже слабо напоминало человека — скорее тряпичную куклу, на которую кто-то шутки ради напялил одежду. Похоже, гибель товарища судя по всему не слишком огорчила второго Брата, так как уже спустя каких-то три удара сердца он снова пошел в атаку.

Скорее всего, именно подобная поспешность и сыграла против него самого, ведь замах, метящий в сердце Кенджи, выдался уж очень неуклюжим и топорным. Тот уклонился от него без особых усилий, а следующий удар поймал на схваченный с ближайшей полки пухлый томик. Судя по золотому тиснению и корешку, вышитому серебряной нитью, стоить он должен целое состояние. Но только не после того, как его насквозь пронзил нож, вмиг превратив чью-то кропотливую работу в кучку рухляди.

Кенджи резко крутанул книгу, тем самым обезоружив противника — однако тот не растерялся и подсечкой сбил его с ног. Упав на спину, Кенджи преобразовал остатки Воли в Око Тьмы и выбросил то в сторону врага. Помнится, когда-то подобным приемом его самого пытался отправить на тот свет демон по имени Гуло. Тогда стихия Тьмы не помогла чудовищу одержать победу — увы, Кенджи постигла та же участь.

Не успел шар, размером с бычий пузырь и будто бы сотканный из бурлящей смолы, долететь до цели, как он точно наткнулся на какую-то невидимую преграду и лопнул. Залу осветила яркая вспышка, Брат отступил назад на пару шагов, но не более. Кенджи потерял несколько драгоценных мгновений, силясь понять, как заклинание, отнявшее у него столько сил, не заставило его противника даже поморщиться. И лишь когда на пол, звякнув, упало несколько костяных обломков, Кенджи все понял и беззвучно выругался.

Проклятье! Защитный амулет. Он уже успел и позабыть об их существовании. Редкая вещица и весьма дорогая. Немногие Дома могут позволить себе разбрасываться ими направо и налево и, как правило, приберегают подобные артефакты для особых случаев. Интересно, откуда только Жнец берет такие баснословные деньги на снаряжение своих людей… Впрочем, размышлять об этом было некогда, так как преследующие первого фантома Братья уже поняли, что их надули, и кинулись на помощь соратнику.

Наверное, даже такой строгий и суровый наставник как Рю без сомнения гордился бы своим учеником, бьющимся почти на пределе возможностей. Кенджи, сумевший подобрать с пола меч, парировал удар еще до того, как успевал замечать лезвие вражеского клинка. Закрученные финты, что до того он мог оттачивать днями напролет, сливались в единые комбинации точно само собой; наверное, так поймавший вдохновение художник, проведя всю ночь за холстом, наутро с удивлением оглядывает свое творение — неужели кисть, создавшая это, вела его рука?

Вот только в отличие от живописцев, бойцы, кружащиеся по библиотеке, пачкали пол и стены вокруг отнюдь не краской. Как ни странно, тот таинственный голос ни разу не дал о себе знать. Возможно, дело было в том, что Кенджи ни на миг не терял головы; напротив, заместо слепой ярости действиями его руководил исключительно холодный разум.

Спустя время в зале осталось лишь двое. Чувствовал себя Кенджи преотвратно — кровь, стекавшая из рассеченной брови, застилала глаза, одно из ребер, похоже, было сломано, а после последнего пропущенного удара в ушах до сих пор стоял звон — да и выглядел наверняка того хуже, но и последний уцелевший противник имел настолько плачевный вид, что держался на ногах только каким-то чудом.

Брат, тяжело дыша, утер со лба пот и кинул быстрый взгляд в сторону двери.

— Я же говорил, что вы продешевили, — сказал Кенджи и невольно поморщился; каждое слово отдавало тупой болью.

— В конечном итоге ты все равно проиграешь, — ответил Брат, делая осторожный шаг в сторону дверей. — Не важно когда — сегодня, завтра или через несколько лет. Ты и понятия не имеешь, каким силам пытаешься противостоять.

— Мы уже успели познакомиться.

— Наша смерть ничего не изменит, — упрямо продолжил Брат. — Убей одного — и его место тут же займут двое. Весь порядок, что так защищают ты и тебе подобные, успел прогнить насквозь. И хватит лишь одного толчка, чтобы он порушился, как карточный домик.

Произнеся это, он поддел мыском сапога лежавший на полу кинжал и пинком отправил его в сторону Кенджи — тот даже не пытался увернуться, прекрасно видя, что бросок был сделан скорее для отвлечения внимания, нежели ради попытки нанести ему хоть какой-то вред.

Не успел нож воткнуться в шкаф, как Брат уже выскочил в коридор. Кенджи не стал бросаться в погоню. Во-первых, у него банально не было сил на еще одну схватку. Во-вторых — фейерверк снаружи уже утих. В-третьих…

— Неплохо, неплохо, — послышался позади него чей-то вальяжный голос. — Признаться, я и не ожидал, что ты продержишься столько времени.

Кенджи мысленно выругался и медленно развернулся в сторону баса, гулким эхом отдававшегося под высоким потолком. Вначале в темноте вспыхнули два ярко-желтых глаза, напоминающие фонари; а следом на свет показался и их хозяин. Кенджи выругался снова — но сейчас вслух и не стесняясь в выражениях.