– По-моему, вы занимаетесь чепухой, – кисло сказал Проспер Коломбье Деламару. – Какой Леонар, о чем вы?

– Это просто возмутительно! – поддержала его сестра, поджимая губы. Однако, когда сыщик показал им записку и предложил отыскать иное ее истолкование, брат с сестрой не нашлись, что ему ответить.

– Мне представляется, что вы зря тратите время, – с улыбкой заметил элегантный Феликс Деламару, от которого ни на шаг не отставали недремлющие агенты. – Но раз уж вы так настаиваете, скажу вам честно: я ни разу в жизни не встречал этого Леонара Тернона и понятия не имею, как он выглядит.

К счастью, оказалось, что его жена помнит Леонара, и она немедленно сообщила его приметы.

– Значит, Тернон все-таки остался жив! – восклицала Эжени, трагически заламывая руки и нет-нет да бросая взгляды в сторону Рудольфа. – Я так и знала, что этот человек принесет несчастье нашей семье! Бедная Ортанс!

– И почему же она бедная? – осведомился Рудольф, которого манерная француженка уже начала раздражать.

– Ну как же? – округлила глаза Эжени. – Ведь она была невестой Леонара до того, как выйти замуж за моего брата.

Сыщик от неожиданности уронил карандаш, но тотчас же нагнулся и подобрал его.

– Очень интересно, – сухо промолвил он, прочистив горло. – Странно, впрочем, почему никто раньше не упомянул о данном обстоятельстве. – И он метнул подозрительный взгляд на Феликса, который стоял у окна и делал вид, что ничего не слышит.

– Феликс! – воскликнула Эжени. – Значит, ты им ничего не сказал?

– Моя дорогая, – сказал Феликс со скучающий гримасой, – ваши семейные дела меня не касаются. К тому же, прости меня, но все это было так давно…

Из дальнейших расспросов выяснилось, что и Кристиан, и Леонар одно время были отчаянно влюблены в Ортанс, но пока Тернон считался наследником колоссального состояния, девушка отдавала предпочтение именно ему. Когда же после смерти мадам Бежар выяснилось, что все деньги наследует мать Кристиана, то Ортанс вышла замуж за второго своего поклонника, Кристиана. Разумеется, последнее соображение сыщик Деламар озвучил уже, когда он и кузены вышли из каюты Армантелей.

– Стало быть, – подытожил сыщик, – помимо денежного мотива, у нашего убийцы был еще и личный, а это еще более серьезно. – Он вздохнул, достал платок и вытер им лоб. – Боюсь, что Ортанс Эрмелин угрожает опасность, ведь, если месье Лихтенштейн прав и Тернон не собирается ограничиться одной жертвой… – Он не закончил и скорбно покачал головой.

– Я думаю, – вмешалась Амалия, – что никому не будет угрожать опасность, если вы как следует допросите обслугу и найдете этого человека. Мадам Эрмелин умерла после того, как выпила шампанское, стало быть…

– Все не так просто, мадам Дюпон, – перебил ее сыщик, после чего почти слово в слово повторил ее собственные соображения: мадам Эрмелин сама, своей рукой, взяла бокал с подноса, и никто не мог предугадать, какой именно из бокалов она выберет, а между тем никто, кроме нее, не пострадал. Разумеется, со стороны все выглядело так, будто мадам поперхнулась, отчего и умерла, но на самом деле яд находился вовсе не в шампанском. По крайней мере, он, Деламар, абсолютно в этом убежден.

– А что насчет обеда? – спросил Рудольф.

– С обедом дело обстоит куда проще, – многозначительно промолвил сыщик. – Дело в том, что каждый из пассажиров первого класса точно указал, что он хочет видеть на своем столе, и обслуга знала, какие блюда кому предназначаются. Поэтому лично я склоняюсь к мысли, что яд был подмешан в пищу, просто его действие началось несколько позже.

Амалия вздохнула. Таким образом, версия об отравлении лакеем, которую она вчера так легкомысленно отвергла, получила свое подтверждение.

– Вы губите свои таланты, месье, в вашей страховой компании, – заметила она сыщику. – Вам бы следовало быть полицейским.

– Видите ли, – отозвался Деламар с улыбкой, – я не нахожу эту профессию достаточно привлекательной.

– И очень жаль, месье, – сказала Амалия, незаметно ущипнув кузена, чтобы он выпустил ее руку, которую до того сжимал более нежно, чем это подобает родственнику, пусть даже и отдаленному. – Теперь осталось только найти остатки еды со стола мадам Эрмелин и обследовать их.

Рудольф иронически покосился на нее.

– Дорогая кузина, – промолвил он, – с того злополучного обеда прошло как-никак два дня. Вы что, всерьез полагаете, что какие-то жалкие объедки могли так долго сохраняться? Разумеется, их уже давно выбросили.

– Месье граф прав, – подтвердил Деламар. – К сожалению, обследовать пищу мадам Эрмелин нам уже не удастся.

– Равно как и сделать вскрытие на предмет ее отравления, – хмуро добавила Амалия.

Деламар с удивлением уставился на нее.

– О, теперь я вижу, что вы действительно жена полицейского, – заметил он. – Обычно дамы при одном слове «вскрытие» падают в обморок.

– Но ведь мы должны хотя бы приблизительно установить, как именно отравили мадам Эрмелин, – настаивала Амалия, пропустив замечание сыщика мимо ушей. – Одних догадок мало, ведь для полноценного следствия наверняка потребуются обоснованные факты. – И внезапно ее осенило: – А что, если обратиться к отцу Рене? Он ведь был долгое время миссионером в Африке. Может быть, он сумеет нам помочь?

Деламар немного поразмыслил.

– Знаете, мадам Дюпон, а в вашем предложении что-то есть, – признался он. – Пожалуй, я и впрямь побеседую с ним – после того, как поговорю с Кристианом Эрмелином и его женой.

Однако полноценного разговора у сыщика и его помощников не получилось. Едва Деламар назвал имя Леонара Тернона, как Кристиан явно занервничал, а его жена побледнела и отвернулась.

– Право же, я не понимаю, к чему все ваши расспросы… – промямлил Кристиан. – Ведь Леонар Тернон давно умер!

Деламар терпеливо повторил все доводы в пользу того, что Леонар Тернон мог остаться в живых, вернуться в Европу, выследить семью Эрмелин и, улучив удобный момент, начать мстить им.

– Извините, но это какой-то детективный роман, – сказал Кристиан, разводя руками. – С чего Леонару вообще мстить нам?

Деламар покосился на зеленоглазую Ортанс, которая с самого начала беседы не проронила ни слова.

– Я слышал, у него для этого могли быть особые причины, – осторожно ответил он.

Кристиан побагровел. Даже его лысина и та сделалась розовой.

– Как глупо! – с ожесточением выкрикнул он. – Просто ужасно глупо! – Он сделал несколько шагов по комнате. – Простите меня, месье, но я вообще начинаю жалеть, что попросил вас заняться этим делом, – с вызовом проговорил он, выставив вперед подбородок. – Мне представляется, что у вас нет достаточной подготовки, чтобы вести расследование, ведь вы всего лишь представляете интересы страховой компании, а не служите в полиции.

Деламар закусил губу. Амалия хорошо понимала, что чувствует сыщик. Ведь он действительно вовсе не обязан был расследовать совершенное преступление. Его об этом попросил сам Кристиан Эрмелин, как о большом одолжении. И вот теперь тот же самый Кристиан Эрмелин в присутствии посторонних преспокойно обвиняет человека, которого сам же втянул в расследование, в некомпетентности. Однако Деламар, как оказалось, умел держать удар. С самой любезной улыбкой он заметил: