– Мой вождь! Земля! – закричал воин Нияллю, когда на горизонте появился берег залива Йорвика.

– Я вижу, полудурок! – грозно ответил конунг.

Только он привел себя в порядок, научился быть спокойнее, как известие о смерти брата выхлестнуло викинга до предела. Злость вернулась. Ярость и небывалое безумие. Сойти не так уж сложно с ума тому, кто всегда висит на волоске. В один миг Нияллю стала противна вся земля викингов… Весь этот быт… Эти мужчины, женщины, дети. Все это… Ему захотелось уничтожить. Сжечь дотла. Зарубить каждого… И втоптать в землю.

– Трубите в рог! – закричал воин и все корабли, один за другим, издали воинственный клич, который скользнул к скалам и отразился по всему берегу Йорвика.

Викинги Дьярви стали выползать к заливу, непонимающе озираясь. Пьяные, грязные и ничего не соображающие, они протирают глаза, опираются друг на друга и с сомнением переговариваются, пытаясь сообразить, кто плывет к берегам Йорвика. Догадок нет. Кто-то высказал свое мнение, мол это вернулся Солнцеслав. Всех охватила паника. Они еще помнят, даже будучи пьяными о том, как им пришлось сложить оружие ради того, чтобы выжить. Опозориться перед Богами. Быть проклятыми до конца своих дней и все только потому, что страх перед Русичами пленил их сознание. Когда корабли Ниялля подошли близко к берегу, викинги Дьярви притащили местного жителя и потребовали объяснить им, чье знамя с изображением кровавого ворона красуется на суднах.

– Это Ниялль! Конунг Йорвика!

– Что за Ниялль? – удивленно спросил один из воинов. – Наемники же нам город подарили! Дали волю жить здесь.

– Ниялль. – испуганно проговорил местный житель.

– Опасен? – прищурив глаз, спросил воин.

– Нет! Добродушный тип! Воины у него вообще слабые. – обманул местный житель.

Викинги отпустили его и, удовлетворенные ответом, решили принять бой. Они стянули на берег почти всех воинов, которых смогли найти. Из двух тысяч викингов Дьярви им удалось собрать около тысячи. Все остальные либо убиты, либо в других городах, занимаются грабежами и разбоем.

Восемь кораблей Ниялля и четыре драккара Вагни медленно подошли к берегу Йорвика. Вплотную. Тишина. На берегу, застыв в ожидании, стоит тысяча воинов. Они тяжело дышат, а биение сердец слышно даже здесь. Через несколько минут на борту одного судна появляется Ниялль. Он зловеще смотрит на войско и лихо прыгает на берег. Спокойно, не спуская взгляда с викингов, Ниялль достает свой топор и ухмыляется.

– Кто главный, ублюдки?

Воины молчат. Около сотни мужчин позади всей толпы тихо стали сваливать. Озираясь по сторонам, они пригнувшись легко проскальзывают по натоптанным тропам поглубже в город. Ниялль, видя эту картину, ухмыльнулся так зловеще, что вся тысяча викингов отшатнулась назад. Это нужно просто видеть, вся эта картина, эта ситуация… Хватает за душу и не отпускает… До самого конца.

– Кто главный? – Ниялль подошел к викингам и стал заглядывать каждому из них прямо в глаза.

Ни один из них даже не попытался посмотреть в ответ. Они просто, молча стоят, не в силах сдвинуться с места. Это необъяснимое явление, когда страх настолько сильно душит настоящих воинов, которые славятся своей жестокостью… Да их боится и Англия, и Франкия и множество других земель. Люди в страхе разбегаются перед ними… Но здесь, сейчас… Они как испуганные щенки боятся одного единственного мужчину… Конунга Ниялля. Тысяча славных воинов! Один викинг вышел вперед и засунул свой топор за поясной ремень.

– Конунг Ниялль! Я слышал о тебе. Разреши встать на твою сторону!

Ниялль молча махнул головой, давая понять, что можно присоединиться к ним. Увидев эту картину, викинги облегченно выдохнули и один за другим стали убирать топоры да переходить на сторону Ниялля. Тысяча воинов единогласно приняли нового вождя. Сам Ниялль, поняв, что битвы не будет и все здесь теперь принадлежит ему, велел своим воинам сходить с кораблей. Теперь у него есть Йорвик, огромное войско викингов и целый флот драккаров, которые ранее принадлежали Дьярви, Вагни и торговцам рабами. Есть все… Но нет кровного брата.

Золотой слиток, привезенный из Англии, аккуратно подняли и отвезли на лошадях в дом конунга. Ниялль снова прошелся по городу и велел сегодня же привести все в порядок. Всем воинам выдали работу и Йорвик ожил… Люди облегченно вышли из домов и каждый был рад видеть возвращение своего конунга. Застучали топоры по дереву, викинги чинят порт, дома и мосты. Женщинам велели заняться готовкой еды для воинов, детвора бегает по улицам задорно смеясь. Только конунг Ниялль невесел. Он сел в своем доме на ящик с золотым слитком и грустно, упиваясь медом из деревянной кружки, запел песню:

– Я ее врагам спою. – повторил Ниялль и с силой швырнул кружку меда на деревянный пол.

На следующее утро конунг позвал к себе двух воинов.

– Схватить Астрид и посадить на цепь! Как псину! – буркнул он, медленно натачивая лезвие топора.

– Есть, вождь! – отозвались викинги и удалились. Ледяной взгляд Ниялля застыл. В нем нет эмоций. Вообще никаких. Он холоден. Зол. Ужасен.

Спустя полчаса воины нашли Астрид Пестрокрылую. Она находилась в срубе у самого залива. Это тот самый дом, куда разместил однажды Ниялль ее и Ингрид. Тогда, Астрид впервые разглядела в Ниялле настоящего живого человека, который умеет быть добрым и открытым. Умеет чувствовать и заботиться. Вчера вечером девушка пришла в этот сруб, чтобы просто выспаться и набраться сил. Викинги влетели в дом и один из них схватил Астрид за волосы. Второй подхватил ее ноги и в таком положении они понесли девушку в центр города. Астрид страшно визжит и извивается. Ее короткие волосы, которые ей пришлось отрезать, чтобы освободиться после того, как Солнцеслав привязал ее к опорной палке, постоянно выскальзывают из рук викинга, и он, то и дело, подбрасывает голову Астрид в воздухе и снова ловит ее за волосы, крепко сжимая цепкими пальцами.

– Пустите! Ну пустите же меняяяя… – рыдает девушка.

Воины вышли на улицы Йорвика и уверенно двигаются в сторону главной площади. От истошных криков несчастной все люди стали украдкой выползать из своих домов. За спинами воинов собралось немало местных жителей. Толпа становится все больше и больше. Они аккуратно ступают следом. Возле дома конунга уже столпились воины. Их созвал Ниялль в случае, если придется сдерживать толпу. А сам тем временем спокойно мастерит что-то из длинного бревна и палок. Он напевает себе под нос странную песню, ухмыляется и активно забивает железные гвозди в бревно. Может показаться, что он прекрасно себя чувствует. Но стоит посмотреть на его мертвые глаза и ледяной ужас ложится на душу даже самых смелых воинов. Демон. Сам Бог Локи.