— Послушай-ка… — сердито начал Фрэнк.

— Оставь его, пусть он оскорбляет свою мать, — язвительно сказала Нелл. — У них считается, что это так и нужно, у этого молодого поколения самодовольных грубиянов.

— Да ты и в самом деле очень неплохо придумала, — Крис по-прежнему сохранял невозмутимость, — и, с твоей точки зрения, с самыми лучшими намерениями.

— А! — Нелл несколько смягчилась и поспешила ухватиться за то, что казалось ей началом капитуляции. — Вот теперь ты уже рассуждаешь гораздо разумнее. Подумай, как это все для тебя удачно складывается, Крис. Это же прямо, как говорится, Бог послал. Что ты можешь сделать для себя сам? Ничего! А тут у тебя рядом очаровательная женщина, которая души в тебе не чает, которая сделает для тебя все на свете, позволит тебе вести спокойную обеспеченную жизнь и заниматься на досуге твоими науками. Чего тебе еще надо?

— Я сказал «с твоей точки зрения». А теперь позволь мне изложить мою точку зрения, — сказал Крис, собирая все силы для боя. — Мне кажется, вы просто помешались на деньгах, у вас какой-то маниакальный страх лишиться их. Покуда мир так устроен, может быть, действительно разумно хватать все, что только возможно, и везде, где только возможно. Я понимаю, как важно иметь деньги, и по своему опыту знаю, что значит испытывать в них недостаток. Но деньги — только средство для достижения каких-то целей, а вы превращаете их в самоцель. Для вас деньги — настоящая религия. У вас какая-то мистическая вера в них, как, впрочем, у большинства представителей вашего поколения — отвечаю комплиментом на комплимент, — они заменяют для вас все, из чего складывается жизнь…

— Мы пришли сюда не за тем, чтобы выслушивать твои дурацкие теории, — резко сказала Нелл, — а за тем, чтобы сказать тебе…

— Нет, простите, — прервал ее Крис. — Вы должны выслушать меня, должны расстаться с вашим милым убеждением, будто я обидчивый дурак, который плетет бог знает что. Вы составили план, который налагает на меня обязательства на всю жизнь. Я надеюсь, что вы постараетесь понять, почему я отклоняю его, мне бы хотелось, чтобы мы расстались без всякой злобы. Видите ли, я сомневаюсь, чтобы даже с общепринятой так называемой практической точки зрения ваши «верные» деньги были такими уж верными. Эпоха или, по крайней мере, эра частной собственности подходит к концу. Мы уже не верим больше, что богатство равноценно добродетели, особенно когда это богатство ничем не заслужено. Мир охвачен паникой, и в особенности мир капитала. Лихорадочное бегство из одной страны в другую при малейших тревожных слухах достаточно показательно само по себе. Что же будет во время следующей мировой войны, к которой, по-видимому, все идет? Что станется тогда с вашими «верными» деньгами?

— Вздор! — сказала Нелл, упорно отказываясь вести какую бы то ни было отвлеченную дискуссию. — Какое отношение имеет международная политика к твоей женитьбе на Гвен? И что бы ни случилось, деньги — всегда деньги.

— Но ведь речь идет о том, чтобы я женился на Гвен ради денег? — сказал Крис. — А деньги имеют тенденцию улетучиваться, это мы все знаем по опыту. Надеюсь, вы не думаете, будто то, что вы двусмысленно называете «деньгами», существует в звонкой монете? Впрочем, вы, может быть, именно так и думаете. Не в этом дело. Я хочу только сказать, что «верность» нетрудового дохода может скоро оказаться иллюзией.

— Благодарю, — фыркнула Нелл. — Я готова пойти на этот риск. Но может быть, ты объяснишь нам, как это ты собираешься жить без денег?

— Погодите минутку, есть еще одна сторона вопроса! — сказал Крис. — Я бы умер от скуки и стыда, если бы мне пришлось всю жизнь жить трутнем при Гвен, находиться на ее содержании — за счет общества. Это было бы интеллектуальным и моральным самоубийством.

— Ах, скажите, — усмехнулся Фрэнк. — Мне кажется, ты сам толком не понимаешь, где твое благо. Ты достаточно ясно показал нам свое недовольство тем, что мы не дали тебе окончить университет. Ну я лично кончил его, а была ли для меня от этого какая-нибудь польза? И тебе никакой пользы не было бы. Да мы и не в состоянии себе этого позволить.

— Это я знаю, — живо сказал Крис. — Но кое-что другое вы в состоянии позволить себе, не так ли? Но не будем говорить о моем недовольстве. По сравнению с детьми бедняков я, можно сказать, просто счастливчик. Но раз уж я получил дополнительное образование, будет очень жаль, если я не смогу его закончить, тем более что у меня есть к этому склонность. Не могу понять, почему вы презираете меня за то, что я хочу работать мозгами, а не жить паразитом на содержании у женщины.

— Но господи боже мой! — с раздражением воскликнул Фрэнк. — Кто же тебе мешает работать твоими замечательными мозгами? Тебе предоставляется возможность работать без всяких помех и вместе с тем выполнить свой долг по отношению к женщине, которую ты скомпрометировал. Если она тебе настолько нравилась, что ты мог соблазнить ее, значит, ты можешь и жениться на ней, тем более что это клонится к твоей же выгоде.

— A-а! Вот мы и подошли к этому, — сказал Крис. — По-видимому, у нас с вами совершенно различное представление о морали. Скажите, а вы в этом не принимали никакого участия? Не приходило ли вам в голову, когда вы против моей воли заставили меня поехать сюда, чем все это может кончиться? Разрешите мне сказать вам откровенно, что подобные сделки, в которых половые отношения — товар, продающийся за деньги, кажутся мне в высшей степени отвратительными.

— Ты, верно, предпочитаешь умирать с голоду? Очень возвышенно с твоей стороны! — насмешливо сказала Нелл.

— Умирать с голоду? Это слишком громко сказано, — сказал Крис. — Но я готов мириться с очень, очень многим, лишь бы избежать унижения. А ваш способ устраивать жизнь кажется мне унизительным. Посмотрите, что вы делаете. Вы убеждаете свою дочь отказаться от очень порядочного, но обыкновенного молодого человека, которого она действительно любила, и заставляете ее выйти замуж за богатое животное, с которым она будет наверняка несчастна. Вы делаете это, в сущности, для того, чтобы спасти свою собственную финансовую шкуру, то, что на вашем языке таинственно называется «состоянием». Точно таким же образом вы хотите отделаться от обязательств, которые у вас, по вашему мнению, есть в отношении меня. Мне кажется это очень гнусным и мерзким: это гнилая мораль разлагающейся касты…

— Как ты смеешь говорить такие вещи! — воскликнула Нелл, теряя всякое самообладание. — Тебя послали сюда, чтобы ты охранял свою сестру, а у тебя, оказывается, такие низкие и грязные нравственные понятия, что ты соблазняешь нашу добрую знакомую, а потом сам же цинично издеваешься над этим.

— Меня послали сюда затем, чтобы ваша добрая знакомая соблазнила меня, — сказал Крис, тоже теряя терпение, — и вы это знаете. Вы…

— Ничего подобного! — пронзительно выкрикнула Нелл. — Тебя послали сюда, чтобы ты вел себя как джентльмен, а не как негодяй…

— Ну-ну! — презрительно сказал Крис. — Уже пошли вход жалкие мещанские ругательства? Сказала бы сразу, что у меня воображение, как помойная яма.

— И скажу!