– У него есть склонность к излишним возлияниям? И нет, благодарю вас. В моей тарелке и без креветок более чем достаточно еды.

– Нет, я не слышал о нем ничего подобного, но мы вращаемся в разных кругах. – Маркиз взглянул на тарелку Анны. – Вы хоть что-нибудь ели?

Девушка положила в рот кусочек баранины, демонстративно прожевала и проглотила.

– Да.

– Что ж, это радует. – Его лицо казалось бесстрастным, и лишь в глазах плясали лукавые искорки.

Анна нацелилась в него вилкой и чуть слышно зашипела.

– Мне совершенно не нравится, что лорд Инвуд меня обсуждает. Это невероятно грубо.

– Да, но ему уже пятьдесят. Скорее всего, он относится к вам, как к дочери.

У Анны подвело живот.

– Моему отцу тоже пятьдесят, лорд Хэйвуд, а миссис Итон младше меня.

Он покраснел.

– Это совершенно иное.

Ничего подобного. И ему это было известно не хуже, чем ей.

– Мне также не нравится, что вы обсуждаете мои… хм… габариты. Или даже думаете о них.

Боже! Последнюю часть фразы точно не следовало добавлять. Отражавшееся на лице маркиза смущение тут же растворилось в медленной, многозначительной улыбке.

– О, мисс Дэвенпорт, вы не можете запретить мужчине думать. – Он понизил голос, и в его глазах опять заиграло лукавство. – Но если вы не хотите знать, о чем я думаю, то мне, конечно, не стоит об этом говорить. Я лишь ограничусь упоминанием о том, что, когда мои неуемные мужские мысли движутся в вашем направлении, среди множества приходящих мне в голову описаний едва ли можно найти слово «костлявая».

Проклятье! Теперь смутилась Анна, и не просто смутилась – теперь ей хотелось узнать, какие же описания есть в его списке.

К счастью, в эту минуту поднялся лорд Баннингли и постучал ножом по своему бокалу, призывая собравшихся ко вниманию.

– Лорд Хэйвуд, лорд Дэвенпорт, мисс Дэвенпорт… Мы с леди Баннингли рады приветствовать вас в нашем доме.

– Банни, а как насчет нас, остальных?! – громко воскликнул лорд Инвуд, который явно проявил чрезмерную любовь к шерри.

– А остальные – за исключением нашего местного викария и его жены, – хозяин дома кивнул на мистера и миссис Хантли, – являются нашей семьей и за долгие годы давно примелькались… по крайней мере с тех пор, как я унаследовал поместье.

Все рассмеялись в ответ – кроме Анны.

– Итак, поскольку мы все здесь семья или, – тут виконт взглянул на отца Анны, – почти семья, мы не планировали на эту неделю никаких особенных развлечений. Так что вы свободно можете прогуливаться по окрестностям, или – он посмотрел на лорда Хамвуда, – рыбачить в несусветную рань, или – он снова посмотрел вначале на лорда Дэвенпорта, а затем на миссис Итон, – целые дни проводить в постели.

Все захихикали, миссис Итон покраснела, как и отец Анны, а викарий – викарий! – ободряюще хлопнул его по спине.

Анна приглушенно застонала и уставилась в свою тарелку, надеясь, что никто ее не услышал.

Но кое-кто все же услышал. Рука лорда Хамвуда снова опустилась на ее бедро, но в этот раз его жест велел ей держать себя в руках.

Девушка потянулась к своему бокалу с вином, и пальцы маркиза сжались сильнее.

– Осторожней, – тихо сказал он. – Вы же не хотите, чтобы вино ударило вам в голову? А именно это и произойдет. Вы почти ничего не ели.

Анна не стала смотреть на маркиза, но все же оставила бокал на месте.

– А может быть, я хочу, чтобы оно ударило мне в голову?

– Не самый удачный план. Вы, скорее всего, скажете нечто, – по примеру Инвуда, – о чем впоследствии пожалеете.

Она сузила глаза.

– У меня нет привычки жалеть о сказанном.

– Хм-м. Что ж, тогда вы будете сожалеть о головной боли, которая наверняка посетит вас утром. Съешьте что-нибудь, чтобы не пить на пустой желудок.

– Хорошо.

Не то чтобы ее голова или желудок каким-либо образом касались лорда Хамвуда…

Вот более женственные части, они уже…

Нет! Ни в коем случае.

Анна съела немного баранины – отрезав от кусочка, который выбрала сама, а не который нахально стряхнул ей в тарелку лорд Инвуд, – и чуть-чуть фасоли.

Лорд Хамвуд, подлец, подсунул ей на тарелку несколько креветок и немного тушеной моркови, которую она тоже съела. Затем Анна выпила вина, а когда ее бокал опустел, слуга налил ей еще.

Лорд Хамвуд явно не одобрял этого – девушка догадалась об этом по его поджатым губам, – но ему хватило здравого смысла не останавливать ее.

Анна сделала один большой глоток вина, затем другой. Ей было хорошо. Она чувствовала себя счастливее, немного оглушенной, почти…

– Мисс Дэвенпорт, вы не могли бы передать мне сыр?

Снова этот надоедливый лорд Хамвуд. Анна хотела отказать ему, но даже в нынешнем, слегка одурманенном состоянии понимала, что это было бы глупо. Она выше подобных мелочей.

Неизмеримо выше.

Чтобы передать сыр – с подобающим случаю презрением, – она отставила свой бокал, но тарелка, которую Анна протянула маркизу, вдруг дрогнула в ее руке и опрокинулась.

– Ох! – Он быстро положил салфетку, не позволяя красному ручейку добраться до ее платья, но в этом не было необходимости. Маркиз все устроил так, чтобы жидкость безопасно направилась к середине стола. – Как же я неуклюж! Приношу свои извинения.

– Да ничего, Хэйвуд, – сказал лорд Баннингли, когда слуги с салфетками бросились устранять беспорядок. – Обед, полагаю, все равно закончен. Давайте перейдем в гостиную. – Он перевел взгляд с Дэвенпорта на миссис Итон и поиграл бровями. – Там, полагаю, нас ждет объявление, достойное того, чтобы открыть шампанское.

О господи!

Анна попыталась встретиться с отцом глазами, но он старательно не смотрел в ее сторону.

Он действительно собирается объявить о помолвке с Этой Женщиной, не предупредив меня?

– Мисс Дэвенпорт, позвольте вас проводить.

Анна заморгала, глядя на лорда Хамвуда снизу вверх. Выглядел он довольно… добродушным.

– Анна, все остальные уже покинули столовую, – мягко сказал он.

То, что он назвал ее по имени, должно было шокировать девушку, но вместо этого почему-то успокоило ее. Она огляделась по сторонам. Маркиз был прав: все уже ушли – и, наверное, глядели на нее с жалостью, когда проходили мимо.

Анна кивнула – поскольку жутко боялась расплакаться, если заговорит, – и поднялась, слегка покачнувшись. Рука лорда Хамвуда тут же подхватила ее.

И Анна крепко вцепилась в эту руку, когда он повел ее в соседнюю комнату.