— Вспомнил! — воскликнул Гейб. — Компания замяла скандал. Почему же Марджи с ним не разводится?

— В этом случае ей придется выйти за Баджа, чего она абсолютно не хочет, — усмехнулась Нелл.

— Она не может твердо сказать «нет»? — поразился Гейб.

— В том-то и дело. Зато может отговориться тем, что все еще замужем, так что Баджу нечем крыть. И в чем шантажистка обвиняет Джека?

— В супружеской измене. И Тревора тоже.

— Вот уж вряд ли, — усомнилась Нелл. — Джек помешан на Сюз. Это любовь на грани патологии. Тревор когда-то сходил налево, но это было больше двадцати лет назад и кончилось плохо. Вспомните, какой скандал разразился, когда мать Марджи покончила с собой. Вряд ли он второй раз отважится на адюльтер.

Гейб кивнул:

— Мне нужно, чтобы вы задали Марджи несколько вопросов о матери.

Хорошее настроение Нелл мгновенно улетучилось.

— Вот вы о чем… — разочарованно протянула она. — Нет.

— Кто-то должен ее спросить. — Гейб выглядел совсем как при первой встрече: мрачный и суровый. — Надеюсь, вы не хотите, чтобы это был я.

— Не угрожайте мне! — рассердилась Нелл. — И не смейте угрожать ей. Я даже не знаю, в чем дело, а вы требуете, чтобы я задавала жуткие вопросы.

— Я же объяснил, в чем дело, — ответил Гейб с преувеличенным терпением. — Шантаж.

— Но какое отношение имеет мать Марджи, погибшая более двадцати лет назад, к ее отцу, которого шантажируют сейчас?

— Имеет, можете мне поверить.

— Не верю, — заупрямилась Нелл. — Слушайте, если я должна допросить Марджи под страхом вылететь с работы, считайте, что уже уволили меня.

Гейб вздохнул и встал:

— Идемте. У нас много дел.

Нелл поднялась и потянулась за вилкой, чтобы прихватить на дорожку ломтик картофеля. Но тарелка была пуста. Нелл слопала весь салат и двойную порцию картофеля.

— Готовы? — спросил Гейб.

— Я уволена?

— Нет.

— В таком случае готова, — объявила Нелл.

— Все еще служите у нас? — осведомился Райли, когда они вернулись в офис.

— Разумеется. Как тут Булочка?

При звуке своего имени из кабинета Райли появилось трясущееся хромающее чучело в свитерке.

— Что вы с ней сделали? — встревожилась Нелл.

— Абсолютно ничего, — заверил Райли. — Я ушел на встречу с Линни, а когда вернулся, она уже была такая. Я не обратил внимания на маскарад, и она успокоилась. По-моему, она притворяется жалкой, желая произвести впечатление.

— Ничего подобного! Собаку мучили!

Нелл присела на корточки, пытаясь взять таксу на руки, но та застонала и перекатилась на бок. Короткие лапки трогательно торчали из белых манжет.

— Булочка! Что с тобой?!

— Будь эта псина человеком, наверняка изображала бы пострадавшую в аварии, чтобы получить возмещение. Но я, милочка, не такой простак! Дурачь лучше рыженькую, она наивная. Не понимает, что ради собачьих галет ты еще и не такое проделаешь.

— Но это не…

— Дай ей галету, — посоветовал Райли.

— Галету? — спросила Нелл у собаки.

Булочка жалобно взглянула на нее.

Нелл немедленно достала галету:

— Возьми, крошка. И не бойся, все хорошо.

Несколько долгих напряженных секунд такса взирала на нее. Потом осторожно взяла галету и стала увлеченно грызть.

— Вы украли любимицу дома. Хозяин ее и пальцем не трогал, — заметил Гейб.

— Но он называл ее сучкой! — вознегодовала Нелл.

— Формально так оно и есть, — напомнил Райли.

— И выглядела она ужасно.

Булочка подобрала с ковра последние крошки.

— Бедняжка была травмирована!

Собака окинула присутствующих страдальческим взором, легла, уронила голову на лапы и застонала.

— Что теперь? — спросил Гейб.

У таксы кокетливо затрепетали ресницы.

— Помню, Марлен Дитрих проделывала в фильмах именно такие фокусы. Как раз перед тем, как ободрать парня до нитки, — ухмыльнулся Райли. — Этой проныре не хватает только пояса с резинками и широкополой шляпы.

— Нелл, дорогая моя, вас обдурили, — объявил Гейб. — Это ходячая неприятность. От нее никому покоя не будет. Лучше отвезите ее назад. Предпочтительно во мраке ночи.

— Неплохая мысль, — согласился Райли. — Да вот только ее побрили, покрасили и одели в свитер от Ральфа Лорена. Да бедняжку не узнала бы собственная мать!

— Вы ее побрили?

Нелл повинно кивнула.

Гейб вздохнул:

— Не говорите мне зачем. Просто уберите ее отсюда.

— Кстати, пока не забыл, — вмешался Райли. — Звонила Сюз Кэмпбелл. Я сказал ей, что собака в порядке. Соврал, конечно.

— Какая Сюз? — удивилась Нелл.

— Дайсарт, — пояснил Гейб, кинув раздраженный взгляд на кузена, и направился к себе.

Булочка встала на лапы, с любопытством посмотрела ему вслед и, сообразив, что остальные по-прежнему не сводят с нее глаз, снова рухнула на ковер.

— Откуда ты знаешь девичью фамилию Сюз? — заинтересовалась Нелл.

— Так теперь Гейб зовет тебя «дорогая моя»? — съязвил Райли. — Что ты сделала? Подсыпала героин ему в пиво?

— Мы поговорили, — процедила Нелл, вскидывая подбородок. — Он узрел мудрость деяний моих.

— Иначе говоря, потребовал срочно свернуть эти самые деяния под угрозой увольнения.

Подбородок Нелл мигом опустился.

— И это тоже. Откуда ты знаешь?

— Не важно. Я очень рад, что ты осталась.

Нелл улыбнулась Райли, впервые за последние месяцы чувствуя себя живой по-настоящему. Собака, отчаянно страдая от невнимания, застонала и захлопала длинными ресницами.

— Ты не обижал ее? Она очень странно себя ведет.

— Галета, — сказал Райли.

Собачьи ресницы затрепетали со сверхзвуковой скоростью. Он дал ей сухарик, и Булочка принялась громко хрустеть. Райли со вздохом подхватил коробку с бисквитами.

— Пойдем, Марлен, в укрытие. Вдруг кто-то заявится за тобой, хотя не могу представить, кому ты вообще нужна.

— Марлен? — хмыкнула Нелл.

— Лично я не осмелился бы дать ее кличку ни одному живому существу! Это просто непристойно!

Такса убедилась, что на ковре не осталось ни крошки, и послушно засеменила в комнату Райли, чуть помедлив только затем, чтобы сделать ему глазки.