На левом предплечье у него была татуировка: «семья».

— Вот эта? — спросил Кун. Отец Чжу Ли снова был поглощен кошкой.

— Она самая.

У все понял, но не хотел сдаваться.

— Мне нужна ваша помощь. Если я не встречусь с Дедушкой, не смогу закрыть дело.

Кун оделся и допил чай.

Чжу Ли позвала из глубины кафе:

— У, еда готова, иди поешь внутри.

У сел у окна и принялся за еду. Четверо мужчин сидели в молчании, пили чай, ели арахис, щелкали семечки. У склонил голову, чтобы посмотреть на небо за зонтом. Барабанил дождь. Интересно, Тесак смотрит на тот же клочок неба?

Сигнал мобильного. Сын:

«Папа, давай домой».

Чжу Ли перегородила ему дорогу, ткнула пальцем в сторону еды.

— Это моя говядина по-домашнему, в красном винном соусе, и я хочу видеть пустую тарелку.

Первый обед окончен; теперь домой, на второй обед. Отец приготовил три блюда: рыба с тофу, свинина с помидорами и пряностями и жареная капуста. И еще томатный суп с яйцом.

Сын позвал из своей комнаты:

— Пап, давай скорей.

Видя, что отец уже накрыл на стол, У откликнулся:

— Иди поешь, дедушка обед приготовил. Потом поговорим.

Сын вышел к столу, явно раздраженный. У послал ему предупреждающий взгляд, и сын понял намек:

— О, дедушка, это мое любимое.

Лицо старика озарилось радостью.

У тоже удалось выказать признательность, пропихнув в себя второй обед поверх первого. Он даже позволил отцу положить ему добавку риса.

— Ой, не так много.

— Ты ведь растешь, парень!

Неужели отец забыл, сколько У лет? Или перепутал его с внуком?

Однако отец послушался, на этот раз положил соли меньше. Но, глядя на то, как он работает челюстями, тщательно пережевывая пищу, У вспомнил, что люди, утрачивая чувство вкуса, компенсируют это тем, что пересаливают еду. Сейчас вкус, а что потом? И он подумал о брошенном младенце, Качке, и о его двойном наборе приемных родителей, и о том, что каждая потеря приводила к поиску способа заполнить оставшиеся в душе пустоты.

Отец отказался от помощи в мытье посуды, и У отправился за сыном в его комнату.

— Я нашел одного из них, остальных пока разыскиваю. Но я думаю, если ты будешь иметь представление о том. кого я нашел, остальные тоже найдутся.

Мальчик прошлой ночью определенно удостоил внимания их с Умником.

На экране компьютера висела фотография Качка и двух других курсантов-снайперов, рядом с ними — три фото поменьше.

— Я отыскал того, что слева от него: Ай Ли, товарищ Качка по снайперской школе. — Он указал на три маленькие фотографии. — Вот он на этих трех фото. Странно, что в сети о нем ничего нет, кроме того времени, когда он был в армии. В «Фейсбуке» его нет, он не пользуется «Лайн»[16]или «ВиЧат»[17], я даже его электронного адреса найти не могу.

Первая фотография Ай Ли, только что обритого, была сделана в момент призыва в армию. На второй, с удостоверения личности, он выглядел старше, возможно, сразу после увольнения из армии. Третье было из паспорта и мало чем отличалось от второго. Разве что на нем Ай Ли был чуть красивее.

У проверил список курсантов-снайперов. Точно, Ай Ли был среди них.

— На женщину ничего найти не могу. Обычно у меня семьдесят пять процентов успеха с этой программой распознавания лиц. Слышь, пап, у тайваньской полиции самые быстрые ком…

— Она может найти людей на фото?

— Может, и нет. Но таким образом шансов больше.

— Насчет женщины не беспокойся, в классе их было всего несколько. Я могу поработать над этим в офисе. Что насчет двух остальных фотографий?

— На типа в темных очках практически ничего не нашел. Такого никогда прежде не случалось, пап. Отпускные снимки, анкеты на сайтах знакомств — никто не бывает полностью офлайн. Странно, но выходит так, что жизнь этого человека совершенно невидима.

— Ничего в этом странного. Ну а хотя бы что-то?

— Он уехал с Тайваня пять с половиной лет назад. Насколько можно судить по иммиграционным записям — никогда не возвращался.

— Смотри, кого взламываешь, малыш. Мы вкладываем кучу времени и денег в ловлю таких, как ты, и в суде их по головке не гладят.

— Я виноват, что ли, что у них такая плохая защита?

В коридоре послышался голос жены:

— О, вы оба дома? Идите есть, у меня суп с кальмарами и рисовая лапша по-шуаньляньски.

Еще один обед? Отец и сын явились на зов.

— Отец приходил?

У кивнул. Жена глянула на сына и сделала У большие глаза.

— Ешьте, пока горячее. Я все это тащила, до сих пор рука болит.

Взглядом У остановил неминуемый протест сына.

— Отлично, пошли есть.

И в кои веки семья пообедала вместе.

— А ты почему дома-то? — спросила его жена.

Он посмотрел на нее, затем на сына.

— Ну?

Он подтолкнул сына.

— Видишь, когда я прихожу на обед, мама начинает что-то подозревать. Когда ты дома, она вся сияет.

— Ты в любой момент можешь оставить меня и уйти жить к своему отцу.

Жена боролась с конкуренцией за аппетит сына.

— О, ты можешь еще кое-что сделать, — сказал он сыну. Существует какое-то тайное общество под названием «Семья», посмотри, может, найдешь что-нибудь в интернете.

— Хорошо.

— Не втягивай моего ребенка во всякие противозаконные дела! — грозно сказала жена.

Ее ребенка?!

У доел свой третий обед и выскочил из-за стола. Конечно, не для того, чтобы убежать от жены. У него появилась новая зацепка: Ай Ли.

7. Рим, Италия

Вернувшись в Рим, Ай Ли прямиком направился на встречу с Галстуком. Скрывая лицо под новой шляпой и натянув на голову новый парик, он слонялся у площади Пьяцца делла Бокка делла Верита, где мраморная физиономия, по поверью, откусывает пальцы лжецам. Наконец, подъехал маленький «фиат». Ай Ли торопливо подошел и сел в машину.

Примерно через полчаса они остановились в спальном районе на окраине Рима. Ай Ли следил в зеркало: хвоста не было.

Во рту у Галстука вечно болталась незажженная сигара.

— За кем гоняешься? — спросил он Ай Ли, не давая тому времени ответить и вновь покачнув сигарой. — Не за престарелым ли тайваньским господином? Который сидел в уличном кафе у фонтана Треви рядом