— Нет, Триш.

В голосе Чейза мелькнуло раздражение. Он сделал такой огромный глоток вина, что Триш удивленно замерла.

— Любой, кто знает Дебби, скажет вам, что она не способна убить человека. Даже случайно.

Чейз сделал еще один глоток, словно для того, чтобы набраться храбрости. Заметив, что Триш за ним наблюдает, он медленно поставил бокал на серебряную подставку на столике рядом с ручкой дивана.

— Не думайте, что во мне говорит сентиментальность, — сказал он, вытирая руки белым носовым платком из хлопка. — И не думайте, что это тщеславие мужчины, который думает, будто стоит ему один раз переспать с женщиной, и он знает ее как свои пять пальцев.

Триш улыбнулась и одобрительно подумала: «Значит, кое-что вы все-таки знаете о себе, мистер Чейз».

— Поймите, я не могу ошибаться в Дебби. Конечно, с тех пор как мы были вместе, прошло много лет, но я понимаю ее не хуже, чем тогда. Понимаю, о чем она думает в той или иной ситуации и почему поступает так, а не иначе. Знаю, что может привести ее в ярость и как она ведет себя, когда теряет голову.

— Ну и как же она себя ведет? — настойчиво спросила Триш, вспомнив страх Адама.

— Убегает. Убегает и навсегда вычеркивает из своей жизни того человека, который приводит ее в бешенство. Она никогда не остается и не вступает в конфликт.

— Она могла измениться. Вы же сами говорили, что замужество сильно ее изменило.

— Да, но не до такой же степени. Как бы она ни изменилась, убить она не способна.

— Но ведь…

Чейз вытянул руку и положил ладонь на полосатую диванную подушку между собой и Триш. Его кожа слегка лоснилась, однако влажной не выглядела. По опыту Триш знала, что лгуны обычно потеют ведрами. С другой стороны, у Чейза большая практика. Политикам часто приходится врать или по крайней мере скрывать правду, что в конечном итоге одно и то же.

— Поймите, Триш, я верю Дебби. Я должен освободить ее из тюрьмы. Тогда я…

Он замолчал на полуслове, не в силах говорить дальше. Голос едва заметно дрогнул, а глаза наполнились влагой. Триш удивилась. Чейз не общался с Деборой многие годы, и вдруг такая реакция. Что же происходило в его голове? Чейз откашлялся.

— Тогда я смог бы исправить все те ошибки, которые наделал в прошлом. Хотя бы отчасти, — твердо сказал он и снова спрятал лицо за высоким бокалом.

Когда Чейз поставил бокал на столик, вина в нем не осталось.

— В молодости все ошибаются, — очень серьезно проговорил он, хотя Триш не просила никаких объяснений.

Ей хотелось узнать, отчего Чейз так решительно настроен помочь Деборе? Может, члену парламента просто хотелось доказать, что жена не права относительно его характера и мотивов поведения?

— В юности мы часто ошибаемся в людях, — продолжал Чейз, — часто делаем невыносимой жизнь своих близких и тех, кто нам небезразличен. Бог свидетель, я наделал достаточно глупостей. Более чем достаточно. Если сейчас мне удастся помочь Дебби, я смогу… Мне кажется, я снова смогу поверить в себя.

Триш пришлось сделать над собой усилие, чтобы не поднять голову и не взглянуть на предательски тонкий потолок.

— Наверное, я выгляжу законченным эгоистом. Хочу помочь Дебби, потому что от этого станет легче мне самому.

Триш почувствовала, что подтекст сказанного отчаянно взывает к ней: «Успокой меня! Скажи, что я не прав! Скажи, что я хороший!» Подавив в себе желание повторить вслух именно эти слова, она произнесла самое сдержанное утешение, какое смогла придумать:

— Если мы поможем Деб оправдаться, будет не важно, эгоизм вами двигал или нет.

— Спасибо вам, — тихо и неуверенно сказал Чейз.

Триш подумала, что пора закругляться и ехать домой.

— Итак, — сказала она отрывисто, — насколько я могу судить, единственная наша надежда заключается в том, чтобы найти иной источник астемизола и доктора, который подтвердит, что сочетание тех лекарств, которые принимал погибший, могло привести к смерти от простого удушья, то есть без всякого постороннего участия.

— Отличная идея! — с энтузиазмом воскликнул Чейз и, заметно воспрянув духом, справился: — Вы думаете, есть врачи, которые согласятся дать такое заключение?

— Если оно соответствует действительности, то да, — сухо ответила Триш. — Анна наняла специалистов проверить все медицинские детали, но результата пока нет.

Она жалела, что не перешла в контрнаступление, когда Анна по телефону обвинила ее в бездействии. Вероятно, у них обеих в тот момент случилось что-то наподобие временного размягчения мозга.

— И, кроме того, останется объяснить, почему у него была передозировка терфенадина.

— У вас все получится, Триш. Если у кого-то может получиться, то только у вас.

Чейз откинулся на мягкую спинку дивана и скрестил длинные ноги. На его лице снова появилось томное умиротворение. Он посмотрел на Триш сбоку, краем глаза, что придало их беседе особую доверительность.

Триш тем временем не могла не обратить внимания на костюм Чейза, сшитый из превосходной шерсти и скроенный так искусно, что ткань нигде не морщинило и не стягивало. Казалось, ее внимание было воспринято как нечто должное.

— Однако я не удивлен, что по телефону ваш голос звучал так подавленно, — заметил Чейз, благополучно вернувшись к роли наставника и покровителя. — Задача у вас не из легких. В любом случае я очень рад, что вы оказались на стороне Деб. Бедняжке первый раз в жизни повезло.

— Спасибо.

— Надеюсь, когда все закончится и Дебби вернется домой, мы с вами сможем еще не раз поработать вместе. — Он похлопал ладонью по диванной подушке рядом со своей ногой, будто предлагая Триш устраиваться поудобнее. — Думаю, из нас двоих выйдет отличная команда. Вы могли бы оказать неоценимую помощь в моей борьбе против наркотиков.

— Видите ли, мне всегда казалось, что из всех бед нашего общества наркоторговля — не самая серьезная. Все знают, что наркотики — это плохо. Меня больше беспокоит то, как невнимательно у нас относятся к пожилым людям. Если бы вы занялись этим, пользы было бы гораздо больше.

— Ах, Триш, Триш! У меня и без того непочатый край работы. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Триш подумала, что избитые метафоры и клише не многим лучше той смеси английского с французским, на которой Чейз разговаривал при их первой встрече.

— Но ведь наркотиками занимаются многие. Борцов с наркомафией у нас предостаточно, а вот о борцах за достойную старость я пока что нигде не слышала. Проблемами стариков никто не занимается. Вспомните, что случилось с родителями Деб. Интеллигентная супружеская пара — оба в здравом уме, относительно обеспеченные и в то же время доведенные до полного отчаяния. Представьте, что происходит с людьми их возраста, у которых нет ни родных, ни достаточных средств к существованию.