Подруги уверили его, что очень хотят.

— Ладно, — вздохнул Илюшин и поведал подругам странную историю.

Сам Илюшин владеет сетью ресторанов. Все рестораны вполне процветают благодаря его энергии, а также отличному чутью, которое помогает ему набирать именно тех поваров, которые умеют не только красиво оформить блюдо, но и сделать его вкусным. Кроме того, Илюшин много внимания уделяет декору своих ресторанов, понимая, что многие люди приходят туда в первую очередь не набить живот, а пообщаться в приятной и расслабляющей атмосфере.

Таким образом, один его ресторанчик, специализирующийся на блюдах африканской и индонезийской кухни, оформлен в виде джунглей, где посетители, проходя между столиками, могут наткнуться на морду тигра или крокодила. А кабинки, в которых стоят столики, напоминают собой стадо слонов, на спинах которых на разной высоте и стоят столики. Конечно, это создает определенные трудности для работы официантов, которым приходится подниматься вместе с подносами к своим клиентам по довольно узким лесенкам, но зато от посетителей нет отбоя.

— А недавно я открыл рыбный ресторан, — сказал Илюшин. — По моему замыслу, он должен выглядеть как тропический рай. Но дурак декоратор решил выпендриться и оформил его в виде браконьерской шхуны, гарпунящей кита. Разумеется, посетители стали требовать котлет из мяса касатки и прочих изысков.

Но если с обычными посетителями удавалось договориться, объяснив, что мясо касатки чрезвычайно жестко, для кулинарных целей не годится, и предложить им в качестве замены отлично приготовленную заполярную строганину, то с Петром Ивановичем этот фокус не прошел.

— Кто такой Петр Иванович? — поинтересовалась Мариша.

Илюшин кинул на нее испуганный взгляд, словно это было величайшим преступлением — не знать, кто такой Петр Иванович.

— Петр Иванович — очень влиятельный человек, — понизив голос, прошептал Илюшин. — Очень!

В общем, выяснилось, что Петр Иванович был директором того банка, который снабдил господина Илюшина кредитом под чрезвычайно выгодный процент, но с условием. Выплатить кредит в оговоренный срок Илюшин не успел, а потому теперь надеялся договориться с банком об отсрочке. Но для этого требовалось ублажать Петра Ивановича по полной программе. Последний месяц Илюшин только этим и занимался. Но Петр Иванович, сознавая, что Илюшин полностью у него в руках, вконец обнаглел. И требовал совсем уж невозможных вещей.

— Представляете, две недели назад этот гад нажрался как свинья и начал орать, что хочет отбивную из…

Страшно даже сказать, но он хотел отбивную из дельфина.

— Что? — вытаращили глаза подруги, которые могли предположить, что дельфины могут служить любым целям, но только не гастрономическим. — Кто же сможет есть дельфина? Это же все равно что съесть человечины! Они же совсем разумные. У них и язык свой есть!

Как можно съесть дельфина!

— Петр Иванович и не таких живьем без соли и перца съедал, — мрачно заявил им Илюшин. — Настоящий зверь. Так что ему дельфина слопать — что другому человеку муху убить.

В общем, перед Илюшиным встала непростая задача. Либо ублажить своего деспота и продлить кредит, либо… О том, что могло последовать за вторым «либо», господину Илюшину даже думать не хотелось. Во всяком случае, крах всей его долго возводимой империи ресторанов был бы неизбежен. И, проворочавшись несколько ночей без сна, Илюшин решился все же взять грех на душу и погубить одного дельфина ради сохранения своей собственной шкуры и благосостояния. Но теперь перед ним встала еще более сложная задача. Дельфин требовался срочно, потому что застолье, за которым Петр Иванович должен был лично дегустировать отбивную из дельфина, было назначено на самое ближайшее время. Тянуть не следовало.

Увы, морально-этическими вопросами Илюшин терзался слишком долго. Отловить за это время дикого дельфина Илюшин уже решительно не успевал. А поэтому обратился в дельфинарий с просьбой продать одного из их дельфинов. Разумеется, ему решительно отказали, даже не слушая его доводов. Впрочем, если бы те люди, к которым обращался Илюшин со своей просьбой, узнали, для какой цели Илюшин просит их продать дельфина, его могли бы и поколотить. Прекрасно это понимая, Илюшин держал язык за зубами и плел сказку о каком-то сказочно богатом дядюшке, который желает для внучки заполучить дельфина в свой домашний бассейн. Но увы. Никто так и не согласился продать ему умное животное.

— Но почему вы более других своими просьбами доставали именно Лену? — спросила Мариша. — Почему не их?

— Другие были мужчинами, — хмыкнул Илюшин. — Они мне однозначно велели убираться и пригрозили поколотить. А Лена… Она была по сравнению со своими товарищами так беззащитна. Ну, я и подумал, может быть, ей очень нужны деньги и она согласится.

— Понятно, — хмыкнула Мариша. — Если слабая женщина, отпора не даст, значит, можно и наседать.

— Ну что вы! — возмутился Илюшин, но подруги так страшно зашипели на него, что он испуганно замолчал.

— Ну и что же случилось с вашим застольем и Петром Ивановичем? — злорадно спросила у него Мариша. — Лишил он вас кредита?

— Вот и нет! — радостно сообщил ей Илюшин. — Все прошло гладко.

— Так вы все же убили дельфина? — ужаснулась Инна. — Где же вы его достали?

— Мерзавец! — сквозь зубы прошипела Аглая. — Самого бы тебя на котлеты!

— Ну зачем вы так, — расстроился Илюшин. — Все прошло без кровопролития. Господин Илюшин слопал отбивную из акулы и еще жаловался, что мясо жесткое и рыбой воняет.

— Из акулы? — удивились подруги. — Но он же хотел дельфина?

Илюшин захихикал. Кажется, сознание, что ему удалось одурачить противного Петра Ивановича, попившего у него столько крови, доставляло ему самую искреннюю радость.

— Кредит продлен, договор подписан, так я могу теперь открыть вам свою маленькую тайну, — произнес он наконец. — В общем, я вызвал того декоратора, который и втравил меня в эту историю, и сказал, что он просто обязан мне помочь. К счастью, тот вошел в мое положение. К тому же ему нравилось работать со мной, а я пригрозил, что он не получит ни от меня, ни от кого-либо из моих друзей ни одного заказа, поэтому он сделал мне просто отличный муляж дельфина. При всем желании не отличишь от настоящего. Даже скелет из специального состава соорудил. Внутри мы набили чучело рыбой, а в одном месте, откуда повар и вырезал кусок для отбивной, мы на фальшивые ребра налепили пласт акульего мяса. Так что все прошло отлично. Петр Иванович — собака — лично приперся на кухню полюбоваться на свой трофей, лежащий на льду. Но даже и тогда не заподозрил обмана. Мой художник расстарался. Дельфин был как настоящий, даже лучше. Честное слово, жаль его было уничтожать.

— Когда это было? — спросила Аглая тихим голосом. — Когда ваш Петр Иванович жрал дельфина?

Илюшин сказал. Никакого страха или смущения он при этом не испытывал. И казался искренне довольным своей аферой. По его словам выходило, что представление с фальшивым дельфином случилось в тот вечер, когда убили Лену. Но в семь вечера, когда Петр Иванович вкушал отбивную из акулы, думая, что это дельфин, Лена была еще жива, а Галя спокойно плавала себе в бассейне. Это подруги знали совершенно точно.