В 2009 году Управление программ содействия расширило свои возможности по контролю за журналистами. 15 июля директор ФСБ Александр Бортников увеличил список генералов ФСБ, «уполномоченных возбуждать ходатайство о проведении контрразведывательных мероприятий, ограничивающих конституционные права граждан» (то есть операций, при которых нарушается тайна переписки и переговоров, а также неприкосновенность жилища).[177]

Этот список, созданный в 2007 году, изначально ограничивался начальниками Служб контрразведки и экономической безопасности, пограничниками и руководством ФСБ. Приказ, подписанный Бортниковым, дополнил список, включив в него начальника Управления программ содействия.

Согласно закону, ФСБ может проводить подобные операции на следующих основаниях: наличие данных о признаках разведывательной и иной деятельности специальных служб и организаций иностранных государств, а также отдельных лиц, направленной на нанесение ущерба безопасности Российской Федерации; необходимость получения сведений о событиях или действиях, создающих угрозу безопасности Российской Федерации; необходимость обеспечения защиты сведений, составляющих государственную тайну; необходимость изучения (проверки) лиц, оказывающих или оказывавших содействие органам Федеральной службы безопасности на конфиденциальной основе; необходимость обеспечения собственной безопасности; запросы специальных служб, правоохранительных органов и иных организаций иностранных государств, международных организаций в соответствии с международными договорами Российской Федерации.

Российские журналисты явно не входят в число «клиентов» контрразведки: они не владеют государственными тайнами — разглашение ими секретов или имен агентов возможно только в том случае, если сотрудники ФСБ или другие лица, имеющие доступ к такого рода материалам, сообщили им эту информацию. Кроме того, для защиты гостайны в ФСБ имеются специальные подразделения: от собственно Управления контрразведывательных операций до Департамента военной контрразведки — именно они, как правило, инициируют преследования журналистов, якобы публикующих в прессе конфиденциальную информацию.

Юристы и офицеры ФСБ, к которым авторы обращались с вопросами, утверждали, что Управление программ содействия, по всей видимости, запросило полномочия ставить журналистов на прослушку и наблюдение не для возбуждения уголовных дел против них, а для более пристального контроля за ними. (Раньше для того, чтобы организовать прослушку или негласное наблюдение глава Управления программ содействия должен был запрашивать разрешение на это у начальника других подразделений ФСБ. Теперь глава подразделения ФСБ, ответственного за взаимодействие с журналистами, может сам отдать такого рода распоряжение.)

В связи с приказом Бортникова возникает еще один вопрос. Все подразделения ФСБ делятся на оперативные и подразделения обеспечения. В первых (скажем, в контрразведывательных и антитеррористических службах) работают оперативники, которые вербуют агентов. К подразделениям обеспечения можно отнести, к примеру, Управление капитального строительства ФСБ, Военно-медицинское управление ФСБ, Службу организационно-кадровой работы ФСБ и (во всяком случае, так считалось раньше) подразделение, ответственное за взаимодействие с журналистами. Поэтому в 90-е годы работники пресс-службы ФСБ всегда опровергали подозрения в том, что они могут заниматься вербовкой журналистов.

Однако право отдавать распоряжения о прослушивании п перехвате сообщений, без сомнения, является прерогативой оперативных подразделений. Между тем в Центре общественных связей ФСБ на вопрос Солдатова, является ли Управление программ содействия ныне оперативным подразделением, лишь ответили: «Это регулируется нашими внутренними нормативными документами, и вам этого никто не скажет».[178]

Если при Ельцине СМИ пользовались относительной свободой, то путинское стремление во что бы то ни стало представить спецслужбы в выгодном свете, а также жестко контролировать, что можно, а чего нельзя журналистам расследовать (и печатать), вернуло нас к советской практике сверхсекретности и запрета на вопросы.

Свои тайны российские спецслужбы прячут от посторонних глаз не только в архивах. Прямо под улицами столицы лежит тайный лабиринт тоннелей, сооруженный еще в годы «холодной войны», который продолжает служить органам и сегодня.

Когда Комитету госбезопасности стало тесно в комплексе зданий на Лубянке, и КГБ начал потихоньку оккупировать прилегающие к площади кварталы, истинное назначение многих зданий тщательно скрывалось. Прохожих сбивало с толку отсутствие номеров на домах и высокие заборы: некоторые смутно догадывались, что за этими заборами скрывались спецобъекты КГБ и Министерства обороны. Но мало кто предполагал, что большинство секретных объектов спрятаны под землей.

Значительную часть Мичуринского проспекта на юго-западе столицы занимает Академия ФСБ. Неподалеку от Академии — несколько обширных пустырей. И прямо под ними находится сеть тоннелей, по которым проложены рельсы, соединяющие секретные бункеры.

Во времена «холодной войны» Великобритания, США и СССР, опасаясь ядерного удара, строили подземные убежища для своих руководителей. Советский Союз в этом строительстве далеко опередил и Соединенные Штаты, и Великобританию. Правительственные и военные бункеры, подземные промышленные объекты, танковые тоннели — все это превратило московский грунт в подобие швейцарского сыра: независимые специалисты утверждают, что под российской столицей располагается 12 этажей подземных сооружений.

Самая большая подземная система — это транспортная сеть, известная в народе как «Метро-2», официально именуется системой D-6.[179]Линии D-6 проложены параллельно пассажирским веткам метрополитена и предназначены только для руководства страны. Рыть ее начали еще до войны: сначала построили станцию «Советская», находившуюся между нынешними станциями метро «Театральная» и «Маяковская», но потом ее перепрофилировали в подземный пункт управления Московского штаба ГО.

Масштабное строительство D-6 началось в 1940-е годы (первая линия Метро-2 появилась в 1947 году как узкоколейка от Кремля до ближней дачи Сталина в Матвеевском) — и ведется по сей день.

Доступ к какой-либо официальной документации получить, разумеется, невозможно, однако, согласно некоторым оценкам, на момент падения Советского Союза система D-6 состояла из четырех линий, расположенных на глубине семиэтажного дома.

За безопасность подземных объектов отвечало специальное подразделение КГБ — 15-е управление, образованное в 1977 году.[180]Но в 1991 году, когда КГБ был распущен, 15-е управление не вошло ни в ФСБ, ни в Федеральную службу охраны, отвечающую за охрану высших должностных лиц государства.