«Нэш был таким услужливым с тех пор, как я приехала в город», — сказала я.

«Не Нэш, дурочка. Нокс».

«Нокс?» — повторила я, уверенная, что ослышалась.

«Большой парень? Татуировки? Разозленный на весь мир?».

«Он не проявил интереса, Лиза. Он проявил презрение, брезгливость и злобу». Он также поделился агрессивным заявлением о том, что его тело находит мое тело привлекательным, но остальная часть его находит остальную часть меня отвратительной.

Она заулюлюкала. «Держу пари, ты та самая».

«Та самая что?».

«Та, которая заставит его пересмотреть всю эту холостяцкую сделку. Держу пари, ты первая девушка, с которой он встречается в этом городе за двадцать с лишним лет. И под датами я подразумеваю…»

Я поднесла меню к лицу. «Я понимаю, что ты имеешь в виду, но ты очень, очень ошибаешься».

«Он — настоящая находка», — настаивала она. — «И не только из-за лотерейных денег».

Я была на 100 процентов уверена, что она разыгрывает меня.

«Нокс выиграл в лотерею?» — сухо спросила я.

«Одиннадцать миллионов. Пару лет назад».

Я моргнула. «Ты серьезно, не так ли?».

«Как сердечный приступ. И он не был одним из тех, кто покупает шикарный особняк и парк иномарок. Сейчас он еще богаче, чем когда получал этот крупный чек», — сказала она с гордостью.

Ботинки этого человека были старше, чем у Уэйли.

Он жил на участке своей бабушки в хижине.

Я подумала об Уорнере и его семье, у которых определенно не было 11 миллионов долларов, но которые вели себя так, как будто они были самыми непримиримыми представителями высшего общества.

«Но он просто такой… сварливый».

Лиза ухмыльнулась. «Думаю, это просто показывает, что счастье за деньги не купишь».

* * *

Мы как раз набросились на большую порцию пепперони с салатом — ну, технически, салат был только у меня на тарелке, — когда входная дверь открылась и вошла Слоан, библиотекарь, а за ней девочка.

Сегодня Слоун была одета в длинную юбку-карандаш, которая облегала ее лодыжки, и облегающую футболку с манжетами на рукавах. Она распустила волосы, создавая длинную золотистую завесу, которая колыхалась, как материал ее юбки. Девочка, стоявшая позади нее, была пухлощеким херувимом. У нее была смуглая кожа, оценивающие карие глаза, а волосы она собирала в очаровательный пучок на макушке.

«Привет, Слоан!» Я поприветствовала ее, помахав рукой.

Красные губы библиотекарши изогнулись в улыбке, и она кивнула девушке, которая следовала за ней. «Ну, если это не Лиза, Наоми и Уэйли. Хлоя, ты знаешь Уэй?» — спросила Слоун.

Девушка постучала пальцем с блестящим розовым ногтем по своему подбородку. «Мы вместе обедали в прошлом году, не так ли? Ты сидела с Ниной — низенькой черноволосой Ниной, а не с высокой, у которой плохо пахло изо рта. Она действительно милая, просто плохо справляется с расчесыванием. В этом году я учусь в классе миссис Фелч, и меня это не радует, потому что все говорят, что она злая старушка. Я слышала, она стала еще злее, потому что они с мужем говорят о разводе».

Я заметила, что Уэйли смотрит на Хлою с настороженным интересом.

«Хлоя!» В голосе Слоан звучали одновременно удивление и смущение.

«Что? Я всего лишь повторяю то, что услышала из нескольких очень хороших источников. В чьем классе ты учишься? — спросила она у Уэйли.

«Миссис Фелч», сказала Уэйли.

«Шестой класс будет потрясающим, даже если у нас будет злая старая миссис Фелч, потому что мы поменяемся классами и учителями по естественным наукам, искусству, физкультуре и математике. Плюс с нами в классе Нина, Бо и Уиллоу», — продолжала Хлоя. «Ты знаешь, что наденешь в первый день? Я не могу выбрать между полностью розовым ансамблем или бело-розовым ансамблем».

Это было слишком много слов для такого маленького человека.

«Если вам когда-нибудь понадобится что-нибудь узнать о ком-нибудь, просто спросите мою племянницу Хлою», — сказала Слоан, выглядя удивленной.

Хлоя ухмыльнулась, показав ямочку на одной щеке. «Мне не разрешают навещать тетю Слоан в библиотеке, потому что она говорит, что я слишком много болтаю. Мне кажется, я не слишком много болтаю. Просто у меня есть много информации, которую необходимо распространить среди общественности».

Уэйли уставилась на Хлою, у которой изо рта свисала половина куска пиццы. Прошло много времени с тех пор, как я учился в школе и сталкивался с классной девчонкой. Но у Хлои на лице было написано "крутая девчонка".

«Мы должны позвать наших мам, или, я думаю, твою тетю и мою маму или мою тетю, чтобы назначить свидание для игр. Ты увлекаешься рукоделием или пешим туризмом? Может быть, выпечка?».

«Э-э-э», — сказала Уэйли.

«Ты можешь дать мне знать в школе», — сказала Хлоя.

«Спасибо?» — прохрипела Уэйли.

Мне пришло в голову, что если люди в продуктовом магазине сглазили ее, то у Уэйли могло быть не так много друзей в школе. В конце концов, нетрудно было представить, что матери не хотят, чтобы их дочери приводили домой дочь Тины Уитт.

Пришло вдохновение. «Эй, в воскресенье мы устраиваем небольшой званый ужин. Вы двое не хотели бы пойти?».

«У меня выходной, и мне не нужно готовить? Рассчитывайте на меня», сказала Слоун. «А как насчет тебя, Хло?».

«Я проверю свой социальный календарь и перезвоню тебе. В субботу у меня вечеринка по случаю дня рождения и уроки тенниса, но, думаю, в воскресенье я свободна».

«Отлично!» Я сказала. Уэйли бросила на меня взгляд, который заставил меня подумать, что в моем голосе прозвучало немного отчаяния.

«Идеально! Давай возьмем наш заказ на вынос, пока он не остыл», — предложила Слоан, подталкивая Хлою к стойке.

«Черт возьми, этот ребенок умеет говорить», — заметила Лиза. Она посмотрела на меня. «Так, когда ты собирался пригласить меня на этот званый ужин?».

«Э-э… сейчас?».

Мы съели пиццу, я — салат, и Лиза взяла счет, как святая покровительница временно разорившихся жильцов. Мы выезжаем на тротуар и попадаем в "Вирджинскую жару". Но Лиза направилась в противоположную от машины сторону. Она доковыляла до здания на углу и громко постучала в витрину "Виски Клиппер".

Уэйли присоединилась к ней, и они оба начали махать руками.

«Что вы двое делаете?» — спросила я, спеша за ними.

«Нокс тоже владеет этим заведением и немного занимается парикмахерской», — сказала Лиза с оттенком гордости.

Одетый в свою обычную униформу из поношенных джинсов, облегающей футболки и древних мотоциклетных ботинок, Нокс Морган стоял за одним из кресел салона, поднося опасную бритву к щеке клиента. Низко на бедрах у него висел кожаный органайзер,