— Девушка, у меня прием не резиновый, — стонет врач.

— Я быстро. Иначе описаюсь прямо у вас на кресле. Вы же знаете, что беременность даже на раннем сроке может влиять на мочевой пузырь, — закрываю глаза, считаю до десяти. Как бы не сорваться. Нельзя сорваться!

Ника пользуется моим ступором и попыткой взять себя в руки. Она юркой кошкой проходит мимо, царапает бинты под футболкой, улыбается скрипу моих зубов.

— Я быстро, — шепчет мне, выскальзывает за дверь.

— Убью, — произношу с тонной льда в голосе. Мужик в белом халате глянув на меня передернул плечами.

Выхожу в коридор и понимаю, что стерва сбежала, но все же иду по указателю к женскому туалету. Наплевав на все, захожу в пустое помещение. Пинаю ногой дверцу первой попавшейся кабинки так, что та, ударившись о стену, слетела с верхней петли.

— Ничего, — хриплю голосом маньяка. — Молись, Ника, чтобы я нашел тебя быстро!

У Яси температура. Смотрю на градусник и меня окидывает сверху кубиками льда. Сорок и один.

Раскрасневшаяся малышка лежит на нашей с Тимом кровати, кудряшки рассыпаны в разные стороны. Не потеет, лишь дышит прерывисто и часто. Паника нарастает в груди. Я час назад дала жаропонижающее! Неужели не помогло?

Меня колотит от страха. Я так сильно переживаю за свою единственную дочь!

-Солнышко моё, давай поправляйся, - глажу малышку по голове. Трогаю лоб. Огненный.

-Мама, - Ясенька открывает глаза, в них плещется вселенская усталость. Показывает знаком, что хочет пить.

-Сейчас, моя хорошая, - давлю из себя улыбку. - Я за бутылочкой сбегаю и приду, - пытаюсь убрать свой палец из цепкой детской ручки. Не выпускает.

- Отпусти мамочку, - прошу малышку. Та лишь сильнее сжимает кулачок. Я мечусь между желанием взять ее на руки, чтобы пойти на кухню и оставить в кроватке. Второе правильнее. От контакта с моим телом температура ещё сильнее поднимется.

-Артур, зайди, пожалуйста, на минутку, - прошу Чадова. Он с самого утра в квартире, Тим ни в какую не желает оставлять нас одних. Охране отца что ли не доверяет? Хотя… Зная "пунктик" Громова под названием "я сам" ничему удивляться не стоит.

Друг Тимура заглядывает в комнату, видит мой запуганный до смерти вид. Ему ничего объяснять не стоит, видел, как носилась с лекарством по квартире.

-Хуже? - короткий вопрос бьёт прямо в сердце.

-Да, - отвечаю, сглатывая ком в горле. Голова ясна как никогда, я не паникую. Чисто холодный расчет.

Дать жаропонижающее, состоящее из другого вещества, обтереть водой, дождаться пока упадет температура. Не потерять боевой дух! В крайнем случае вызову "скорую".

Выдержать бы!

Наливаю теплой воды в бутылочку с узким горлышком, набираю суспензию в мерный шприц. Сознание чистое, мысли проносятся за секунду. Анализирую симптомы, перебираю в уме все известные детские болезни. Похоже на банальный вирус. Помимо резко подскочившей температуры прочих симптомов нет.

Тиму решила пока не сообщать, не хочу волновать его раньше времени. Пусть занимается разборками со своей полоумной женой.

При воспоминании последней меня аж передергивает. Как он вообще умудрился столько лет прожить с такой?.. Наказал сам себя? На него это очень похоже. Ох, мой любимый Тим! Ты гораздо лучше, чем о себе думаешь! И я обязательно тебе это докажу!

Залетаю в комнату, Ясенька играет с игрушкой, что ей дал Чадов. Не спит.

-Солнышко, мама тебе принесла вкусняшку, - показываю на шприц, где лекарство с апельсиновым вкусом. Малышка послушно открывает свой рот.

Даю жаропонижающее, немного водички, Ясенька снова ложится в кровать. Смотрит в одну точку, пытается уснуть.

Вроде бы жар отпускает. Я медленно выдыхаю, облегчение снимает груз с плеч. Неужели мы справились? Неужели помогло? Малышка уснула.

Мы с Садовым переглядываются, сдержанно улыбаемся. Кризис преодолен! Маленькая, но победа! Дальше должно быть уже проще.

-Пойду, поставлю чайник, - шепотом говорит мужчина.

-Давай, - с благодарностью отвечаю ему.

Он выходит из комнаты, прикрывает дверь. Я откидываюсь на подушки и не понимаю, как проваливаюсь в сон. Просыпаюсь от детского крика. Ясенька проснулась и ее стошнило. Трогаю у дочки лоб, он огненный. Кровь отливает от лица.

-Крис, что у вас... - Артур не успевает договорить слово "случилось", как я его перебиваю.

-"Скорую" вызывай!

Меня всю колотит от волнения за Ярославу. Это у нас так с ней в первый раз. Такая высокая температура… И она не сбивается! Никогда не думала, что с ней может случиться нечто подобное.

Малышка долго маялась, но в итоге уснула. Её сон прерывистый и тревожный, но хоть такой. Это лучше, чем лежать и смотреть в одну точку. Не так пугает.

Доченька держит меня за руку, не отпускает даже во сне. Где же врачи? Почему они так долго? Смотрю на часы, прошло всего пять минут. Время тянется невыносимо медленно. Ужасно.

-Кристина, тебе, может, чаю принести? - обеспокоенный не меньше моего Чадов заглядывает в комнату.

-Спасибо, Артур, - искренне благодарю мужчину. - Но не надо, - отказываюсь. Кусок в горло не лезет.

-Как знаешь, - пожимает плечами, пытается казаться равнодушным, но я вижу, что мужчина взволнован. Друг Тимура выходит из спальни, а мне в очередной раз дико хочется позвонить своему мужчине.

Достаю телефон из кармана, кручу в руках, никак не могу решиться. С одной стороны нет ничего сложного, чтобы набрать его номер. Я знаю, Тимур ответит с первых гудков. Он бросит все и примчится. Но по сути, конкретно сейчас он ничем не сможет мне помочь. Лишь поддержать морально. Но у него самого проблем целый вагон. Ника.

При воспоминании о рыжей стерве, умело играющей роль безобидной глупой девушки становится не по себе. Сердце наполняется злостью. Ревность отравляет его. Тим с ней жил несколько лет. Спал в одной постели, обнимал ночами, она готовила ему еду. Яркие картины проносятся перед глазами. Меня начинает бить крупная дрожь.

Телефон вибрирует в руках. Не глядя, поднимаю трубку.

-Слушаю, - тихо произношу, стараясь не разбудить Ясю.

-Кристина! Какого хрена?! - на меня начинает орать Киреев. Человек, которого язык больше не поворачивается назвать отцом.

-Что случилось? - спрашиваю глухим голосом. Мне совершенно плевать на все его проблемы.

-А то ты не знаешь, маленькая дрянь! - срывается на оскорбления мужчина. От него исходят волны неприкрытой ярости, он ещё ни разу не разговаривал со мной в подобном тоне. Меня передергивает.