— Что ты хочешь, Варь. — Я вслушался в горизонт, и повернулся к девушке. Нет ничего, хотя, после той атаки дэва я перелопатил всю свою электронную библиотеку в планшете, и нашел‑таки, что искал. Оказывается, дэвы не нежить, а нелюдь, вроде кицунэ. И в отличии от тех фрогов, которых я грохнул там же, имееют "оттенок" скорее крупного хищника, вроде льва или медведя. Так что я тогда хоть и облажался, но это от отсутствия опыта, хищника‑то я чувствовал, просто не думал, что он решится. Но опять‑таки, к людям дэвы крайне агрессивны, в отличии от кицунек. Лисички, они же скорее вредные. — Вам же прочли короткую лекцию о нашем мире. Нас сейчас вообще на Земле чуть больше чем в вашем Союзе Республик Евпоры и Азии.

— А у вас Советский Союз был, и ВКП(б) переименовали в КПСС. И этот Союз распался на независимые капиталистические страны. И Сталин умер не в шестидесятом, а в пятьдесят третьем. — Кивнула девушка, оглянувшись на меня, после чего снова уткнулась лбом в остекленение полусферы, привстав на цыпочки и одновременно слегка нагнувшись, пытаясь высмотреть что‑то внизу.

А я отвел взгляд от Вари. Уж очень эротично выглядела стюардесса, с такой‑то фигурой, и в такой позе. При этом ни капли наигранности, или заигрываний. Просто так ей удобно.

— знаешь, странное ощущение — знать, что нет компартии, что вокруг капитализм. — Варя выпрямилась, и села на откидной стульчик, закинув ногу на ногу. Покачала туфелькой, после чего подняла голову. — А звезды и луна такие же, как у нас. Вась, а почему мы на Белое, точнее, на Соловецкое море летим? У вас нет медицинских центров поблизости?

— Варя, ну ты даешь. — Я усмехнулся, тоже усаживаясь на стульчик. — Сейчас у нашего корабля высшая биолгическая опасность, мы даже отходы жизнедеятельности не сбрасываем как положено. Копим, благо нам мягкие цистерны на борт в Целинограде выделили. Ну, кроме продуктов и воды. Потому и никто из экипажа не спускался, даже шланги не сбрасывали, но водовод, ни топливные. Все в контейнерах и цистернах, перекачивали на борту. Так что пока карантин в Инститете Иномирья на острове Отрадный не пройдем — никаких контактов с внешним миром. Был тут один случай, восемьдесят годов назад. Блин, планшета с собой нет, я бы тебе этот текст нашел. А так помню только то, что был прорыв Мембраны, и к нам попало около двадцати каких‑то ролевиков, из иномирной России. И занесли с собой корь. Так иномирцы просто перетемпературили, а половина Находки вымерла. Двадцать семь тысяч человек почти, Варь. Так что теперь все строго через карантин.

— А почему вы нас спасли? — Тихо спросила Варя, замерев с широко раскрытыми глазищами. — Раз это так опасно?

— А что я потом скажу матери или брату, Варь? Как буду смотреть в глаза людям? Мог помочь, и не помог? Знаешь, не для того меня мать растила, чтобы я ублюдком бесчусственным стал. И остальные мужики так же. — Я усмехнулся, и постучал по рукоятям пулеметов. — Варь. У нас не идеальный мир, всякого хватает. Но помогать в попавшему в беду, и сумевшему подать сигнал будут даже бандиты. Иначе их другие бандиты за людей считать не будут, скупщики, подельники откажутся с ними работать. Правда. Конечно, никто потом не гарантирует, что эти же бандиты этих же спасенных при следующей встрече не зарежут. Погоди, доложусь. — И нажал на клавищу микрофона. — Ходовая — второй установке. Все тихо и чисто.

— Принял. Вторая, тут командир АНа просит тебя не обижать Белову.

— Я сам кому хошь обижалки поотрываю, знаешь ведь. Конец связи. — И я отключился.

Блин, вот нет в жизни счастья — рядом потрясно красивая девчонка, небо в огромных звездах, а я с ней о политике разговариваю.

И вообще, что мне делать? Сару забыть не могу, но ведь и Варвара каким‑то образом в сердце влезла. Треугольник, итить, мозголомный.

— Вась, а это что? — Варя как завороженная уставилась в полусферу, снова приподнявшись на цыпочки.

— Это? Это бывшее среднее поволжье, Варь. После катастрофы Кама и Волга изменили русла, тут были сильнейшие толчки, оторвавшие грунтовые воды, и сейчас здесь пустыня. Так называемая Средняя Пустошь. Дурное место, право слово. Тут даже пески и барханы какие‑то странные, электронапряженные. Могут за здорово живешь током шарахнуть. — Я тоже поглядел вниз, где изредка проскальзывали разряды наземных молний. — Знаешь, у нас сейчас столько загадок, что решаем их по мере возможностей. Тут сейчас на территории примерно тысяча на тысячу километров почти никто не живет. Разве каки‑либо искатели, или банды. Но даже бандиты глубоко внутрь не заходят. Исследовать именно это место вроде как начали, но не сильно напряженно. Пока нет особой необходимости, хватает мест, где намного лучше.

— И как долго нам над это Пустошью лететь? — Спросила, не оглядываясь девушка.

— Ну, мы ее пересекаем по диагонали, около тысячи трехсот километров. Скорость наша сейчас около семидесяти в час, встречный ветер. Так что около двадцати часов.

— А до этого острова? — Варя оторвалась от созерцания земли, и повернулась ко мне. Точнее, не повернулась, а развернула корпус, перекрутив себя в талии почти до невозможного. Высокая грудь натянула китель, казалось, сейчас пуговицы полетят со значками. — Ну, на котором карантин?

— Хм… Кха — кха… — я сглотнул слюну, и закашлялся. — ну, до него еще часов шестьдесят бултыхаться будем. Нет надобности двиглы перегружать, идем в экономрежиме. Слава богу, док ни у кого повышенной температуры не заметил.

— Понятно. — Варя оторвалась от поручней и развернувшись, села на стульчик. — Я не мешаю тебе, Вась?

— Нет, наоборот, веселее. Хотя, я люблю ночные дежурства, когда хорошая погода. Обожаю звезды. — Я поглядел на эти самые звезды. Огромные, яркие, они спокойно смотрели на нас, изредка весело подмигивая. Вдруг, на самой грани, я ощутил присутствие большого количества живых людей.

— Ходовая — второй установке. На севере идет какой‑то дирижабль, с превышением, курсом примерно параллельно нашему.

— Принял, вторая. Это "Королев", смена у них. Уже отзвонились. — Успокоили меня с ходовой.

— Принял, ходовая. Конец связи. — После чего я повернулся к заинтересовавшейся девушке. — Варя, смотри! Ракетоносец на дежурство идет! Скоро увидим.

Несколько минут мы с девушкой просто стояли и ждали, пока ракетоносец не стал хорошо различим.

Выше нас, и значительно левее, шел очень большой корабль. Вдоль бортов светились сигнальные и габаритные огни, мерцали иллюминаторы. На фоне звездного неба он казался космическим кораблем, по своим делам проходящим мимо.

— Какой огромный. — Восхищенно прошептала девушка, ухватив меня под руку. — Настоящий линкор.

— Захождение по левому борту, дежурной смене построение вдоль левого борта. — Из внешних динамиков нашего дирижабля раздалась древняя мелодия, исполняемая горнистом. Ну да, традиции. Уверен, что и на ракетоносце так же играет эта же музыка.

Мы долго стояли молча, после того, как ракетоносец ушел на юг. Потом Варя отпустила мою руку, и села на стульчик, сложив руки на коленях. Поглядела на меня, и грустно улыбнулась.