Ее горе было столь очевидным, что Майклу стало ее жаль, и он попробовал ее утешить. Принимая во внимание меркантильный характер несостоявшейся родственницы, это получилось у него весьма своеобразно:

— Все понятно! Реджина предпочла мне наследника графского титула и поместья, что так ей приглянулось! Где уж мне, простому американцу, тягаться с английской аристократией!

От этих на первый взгляд неприязненных слов миссис Хейл несколько ожила.

— Мистер Рэдли не охотник за состоянием? Он и в самом деле сын графа?

Майкл, изо всех сил стараясь выглядеть разочарованным, сухо подтвердил:

— Да, он сын графа Линдхерста, очень влиятельного, кстати, человека.

Не сумев сдержать ликования, миссис Хейл воскликнула:

— Ну слава богу! А то я уж думала, что нам от него откупаться придется и репутация Реджины будет навеки погублена!

Майкл сердито ее перебил:

— Не понял вашего торжества, дорогая миссис Хейл?! А как же я и мои чувства?

Она хлопотливо забегала вокруг него.

— Ну, признайтесь, мистер Флеминг, что вы и сами не слишком пылко ухаживали за моей дочерью! Она же это чувствовала! Вы даже про любовь ей ничего не говорили! И она, кстати, не ответила вам согласием на ваше предложение.

Флеминг посмотрел на нее с укором.

— Но ведь вы же дали мне за нее это самое согласие? Надеюсь, вы об этом не забыли? — И он пустил последнюю отравленную стрелу, призванную заставить миссис Хейл навсегда отказаться от любых притязаний в его адрес: — К тому же я потратил на всю эту несостоявшуюся свадьбу изрядную сумму денег. Кто мне ее возместит?

Миссис Хейл, как истой практичной американке, ведущей счет деньгам, даже не пришло в голову обвинить его в меркантильности. Гордо выпрямившись, она предложила:

— Хорошо, посчитайте свои расходы, мистер Флеминг. Уверена, муж Реджины не откажется вам их оплатить.

Уже не сдерживаясь, Майкл расхохотался во все горло и вышел на улицу, с удивлением глядя по сторонам. Вовсю сияло солнце, пели птички, кругом шли довольные, улыбающиеся люди. Почему раньше он ничего этого не замечал? Был настолько зациклен на своих проблемах?

Засунув руки в карманы и громко насвистывая какую-то популярную мелодию, он пошел пешком, любуясь прекрасным летним вечером. Душу грело одно только слово: свобода!

Наконец-то он свободен и может без препон поговорить с Хелен!

Примчавшись этим же вечером в Манчестер, Майкл первым делом выяснил, дома или нет Хелен. Можно было, конечно, предварительно позвонить, но, зная ее упертость, он на это не решился.

Узнавший его консьерж ответил, что мисс Рэдли дома нет. За ней приехал ее старый знакомый, и они вместе отправились в ресторан. В какой? Он несколько помялся, но, вдохновленный пятидесятифунтовой бумажкой, ответил, чуть понизив голос:

— Они «У Максима».

Сначала Майкл не понял, у какого такого Максима они могут быть, но потом сообразил и кинулся в ресторан. Увиденное его просто поразило. Хелен сидела и вовсю кокетничала с тем самым герцогом, что был на дне рождении Маргарет. Это был сильный удар, но Майкл постарался с ним справиться. Справился же он со своей помолвкой? Значит, должен справиться и с поклонником Хелен. Со страхом посмотрел на ее правую руку и с облегчением перевел дыхание. Кольца на безымянном пальце не было. Итак, они еще не помолвлены, но, судя по всему, помолвка не за горами.

Вывод один — ему надо спешить! И для начала он решил переговорить с Хелен.

Решительно встав, он подошел к парочке, отвесил общий поклон и церемонно обратился, как и положено по этикету, к мужчине:

— Вы позволите пригласить на танец вашу даму? Мне нужно сообщить ей о некоторых изменениях в ее семействе.

Хелен с недоумением посмотрела на него, потом перевела вопросительный взгляд на Уэнсли. Тот с явным неудовольствием в голосе произнес:

— Ну, если ты этого хочешь, дорогая.

Неохотно поднявшись, Хелен вышла с Майклом на танцпол и положила руки ему на плечи. Напрягшийся от этого невинного прикосновения Майкл с трудом удержался, чтобы не прижать ее к себе как можно плотнее. Но, прекрасно понимая, что на этом их совместный танец тут же кончится, деловито начал:

— Ты помнишь наш последний разговор?

Пытливо посмотрев ему в глаза, Хелен утвердительно кивнула.

— Хорошо. Ты мне сказала, что не будешь разговаривать со мной до тех пор, пока я буду помолвлен. Ну так вот, я свободен.

Она отрицательно качнула головой.

— Я говорила тебе не так. Я сказала, что не хочу быть причиной чужих страданий. А если ты из-за меня расторг эту помолвку, то не надейся, что я тебя прощу. Точно так же, как и Реджина.

Майкл улыбнулся, блеснув ровными зубами.

— Ты не права, дорогая, обвиняя меня в этом разрыве. Я не настолько глуп, чтоб столь неосмотрительно рисковать нашими отношениями. И виноват в нашем разрыве с Реджиной вовсе не я, а твой брат.

От неожиданности Хелен сбилась с такта, остановилась и впилась пристальным взглядом в его лицо, ища следы обмана.

— Не может быть! Эдуард такой порядочный человек! Он не мог сделать ничего такого, что могло бы скомпрометировать девушку до такой степени!

Флеминг ухмыльнулся еще шире.

— Он и не компрометировал.

Хелен замерла в ожидании продолжения, и Майкл, дождавшись от нее довольно чувствительного тычка в бок, наконец выпалил:

— Он на ней просто женился! Реджина позвонила сегодня матери из Гретна-Грин и сообщила об этом!

Хелен несколько раз нервно сглотнула. В ее голове пронеслась паническая мысль — неужели брат решил избавить ее от вынужденного брака и пожертвовал собой сам? То, что он, такой предусмотрительный и рациональный, внезапно влюбился в эту девочку, не укладывалось в голове.

— Какой кошмар! — неосознанно вырвалось у нее.

Майкл насторожился.

— Что в этом плохого?

Хелен растерянно посмотрела на него.

— Все! Плохо все!

Майкл ничего не мог понять.

— Если ты боишься, что у нее нет ни гроша в кармане, то смею тебя уверить — она весьма и весьма богатая наследница.

Это так соответствовало ее догадке, что Хелен прижала пальцы к запульсировавшим холодной болью вискам. Высвободившись из объятий Майкла, она подошла к Винсенту и слабым голосом попросила:

— Отвези меня домой, пожалуйста! У меня ужасно разболелась голова!

Тот быстро встал, бросив угрожающий взгляд на застывшего на месте Флеминга. Они ушли, а Майкл, потребовавший бренди, пил порцию за порцией и все никак не мог успокоиться.