Гости все пели. Сима на кухне с Марией Ивановной готовили чай, варенье по вазочкам разливали.

– Сим, ты представляешь, что он мне сказал?

– Василий Аркадьевич?

– Ну да. Говорит… ой, мне даже неудобно…

– В любви признался? – обрадовалась Сима.

– Хуже!

– А что ж тогда?

– Он сказал… не хочу ли я…

– Как?

– Не хочу ли я за него замуж выйти! – зажмурившись, произнесла учительница.

– А вы? Что вы ему ответили?

– Я ему показала паспорт!

– Господи, эка невидаль! Нашли что показать, – разозлилась Сима. – Он же старше вас годов на десять. У него же дети институт закончили!

– Я знаю. И что вдовец, я знаю. Но он-то не знал, сколько мне лет. Он же думал, что меньше! Симка, меня никто, никогда, ни разу в жизни замуж не звал!

Она заплакала, прижавшись к Симиному плечу.

– Так это ж здорово! – утешала ее Сима. – У вас семья будет! Я не знаю, как вы столько лет одна живете!

– Сама не знаю! Сим, что я сказала в ответ на его предложение?

– Что? – забеспокоилась Сима.

– А я сказала, что это глупо, что в этом возрасте молодиться грех. Что пошел бы он со своим предложением…

– Ну и дура вы, Мария Ивановна! Извините, но только дура вы полная.

– Я знаю, знаю, знаю! – плакала и смеялась учительница. – Я даже не ожидала от судьбы такого!

– А раз вы сами понимаете, что вы дура, я вам глупого поступка совершить не разрешу! Пойдете замуж! Василий Аркадьевич – чудесный человек, я это сразу поняла. Я видела, как он глядел на вас!

– А ты не дура? – вдруг спросила Мария Ивановна. – Я «горько» кричу, а она от мужа морду воротит. Или он все еще к этой ездит?

– Никуда он не ездит. Он по субботам в городе по делам бывает, – солгала Сима.

Никому, даже близкой подруге никогда она не рассказывала о поездках Виктора в город.

А как терпела – сама не смогла бы объяснить…

– Так, Мария Ивановна, вытерли слезы и пошли к гостям. Радоваться надо, а не рыдать! И теперь уж я вам точно свадебное платье сошью!

– Да когда тебе шить, тебе некогда!

– Ночами шить буду, не волнуйтесь! – заявила Сима ответственно. – И не вздумайте в магазине купить. Только в моем платье в ЗАГС пойдете!

Первую ночь в новом доме супруги спали каждый в своей спальне. За много лет уже привыкли ночевать в разных комнатах.

Спальня Симе нравилась, но уснуть на новом месте она никак не могла.

Раздался стук в дверь. Сима вскочила, на пороге стоял Витя.

– Тебе чего? – удивилась Сима.

– Так, поговорить.

– Утром поговорим! Завтра вставать рано, – грубо отрезала она.

Витя развернулся, чтобы уйти.

– Вить, а чего сказать-то хотел? – спросила вслед Сима уже по-доброму.

Витя вернулся. Зашел в комнату. Сел на кровать, а потом обнял жену, да так, что понятно стало, зачем пришел. Руки его заскользили по телу Симы.

– Да что ж ты… Да зачем… Да я…

Только не дал он ей договорить.

… Он вытянулся рядом с ней в кровати, а у нее слезы потекли по лицу рекой.

– Ну, чего ревешь?

– Так ведь забыла уж, как это бывает.

Витя усмехнулся, но уже не зло, как прежде. Он смотрел на зареванное лицо жены, и какая-то нежность в его взгляде мелькнула, доселе ею незамеченная. Она быстро отвернулась, пряча лицо в подушку. Вот запомнить бы, как он глядел на нее сейчас! Надолго-надолго! Ведь неизвестно, когда еще так ласково глянет!

* * *

В городе обиженная Ира сидела на кровати. Витя протянул ей небольшую пачку денег.

– На вот, это тебе на первое время, пока без работы осталась!

– А я виновата, что магазин закрылся? Я все это придумала, да? А мне жить надо, жрать, пить, квартиру эту содержать… – причитала Ира.

– Ну, я на той неделе еще принесу.

Ох и дурак доверчивый Зорин! Думает, что и впрямь Ирочку сократили, а потому помочь ей надо! Не знает ничего о Пал Палыче, о том, что бросил он ее, и осталась она без средств!

– Да? Ты-то стал приезжать ко мне раз в месяц! Думаешь, ничего не замечаю? Что, с жабой своей спишь, да? – взревела Ирка.

– Прекрати.

– Ага, скажи еще, что она не жаба.

– Она не жаба, – тихо сказал он.

– Что? Что ты сказал? А ну повтори, повтори, повтори! Сутки ты здесь, я целые сутки только и слышу: трактор купили, конюшню строим… Разговоры, как у болвана деревенского.

– Так я и есть болван деревенский. Ты поди себе городского-то поищи! – засмеялся Витька.

– Что? Я на тебя пять лет жизни угробила, замуж второй раз не вышла, хотя могла бы, могла! Я, дурочка, уши развесила, пять лет тебя с женой делила… Ублажала! А теперь – поди вон, Ира, да?

Витя обнял ее.

– Да не сказал я такого, не сказал!

Ира начала расстегивать на нем рубашку и страстно целовать.

– И не скажешь… Не разрешу! Не пущу никуда!

На все теперь готова, только б не ушел!!!

Сима торопливо поднималась по лестнице ЗАГСа. Откуда-то сверху был слышен марш Мендельсона. И целая толпа людей, спускающаяся вниз, чуть не сбила Симу с ног. Счастливый жених нес на руках невесту. Ее-то, Симу, так никто никогда на руках не носил… Да и не удержал бы!

Подумала только про это, да голова закружилась, перед глазами все поплыло… Сима прислонилась к стене, тяжело дыша.

Она сделала еще несколько шагов вверх, и ноги подкосились. Она чуть не упала на ступени. А сверху слышен голос регистратора:

– Сегодня одной семьей становится больше… Вы вступаете в брак.

Симу подхватил молодой человек, помог ей встать на ноги:

– Женщина, вам что, плохо? Вам помочь?

Сима покачала головой:

– Нет! Дойду сама! Мне надо туда, скорее!

Она вырвалась из его рук и продолжила свой путь. Резко открыла дверь зала регистрации, как раз на последней фразе регистратора:

– Объявляю вас мужем и женой!

Гости стали чокаться бокалами с шампанским. Сима подошла к молодоженам. Мария Ивановна и Василий Аркадьевич кинулись целовать ее как родную.

– Симочка, прибежала все-таки, успела! Радость ты моя… Вот уж не думала, что на моей свадьбе погуляем, вот, гляди, какие фокусы-то жизнь вытворяет, а? – Учительница в сшитом Симой белом платье так и светилась счастьем да помолодела лет на десять. – Да ты чего такая бледная, а? – всполошилась Мария Ивановна.