— Нет. Ваши двери были закрыты.

Ну конечно. Никого из нас вчера не было в офисе.

— Черт! А раньше ты почему мне ничего не сказала?

— Ты меня не спрашивала.

Я проглотила ругательство, готовое сорваться с моих губ.

Крис узнал о том, что погибли его близкие. После того, как я уехала из офиса в тот день, я в сейф не заглядывала и бумаг не касалась, так же как и сегодня, я просто не успела это сделать. Может быть, их там и не было уже. С одной стороны, это было мне на руку, поскольку следователи не могли добавить к моему большому списку подозрений новые. А с другой стороны, кому нужна та папка?

— Вот и я думаю, — задумчиво изрекла Юля.

Я так и не поняла, к чему эта фраза. Неужели я рассуждала вслух?

Предпочитая думать, что эти слова были адресованы мыслям нашей секретарши, а не моим, я продолжила задавать вопросы.

— А в отделении ты что говорила по поводу той папки?

— Ничего. Меня не спрашивали.

— Ну конечно, — усмехнулась я.

Я некоторое время помолчала. Волнующие меня вопросы были озвучены. А так как протоколы допросов мне неоткуда было взять, приходилось довольствоваться тем, что сказала Юля, и своими домыслами.

— А ты уже была в Ллорет-де-Мар? — спросила я.

— Да, — восторженно сказала Юля.

— С Максом?

Юля вздохнула и ничего не ответила.

— Извини, — я поняла, что бестактно затронула то, что не следовало. — Если не хочешь говорить или тебе больно, то я пойму.

— Нет. Все нормально, — шмыгнула носом Юлиана. — Я была здесь с Максимом.

Отдыхали?

— Я отдыхала, а Макс по делам. У него тут домик на пляже и ресторан. Он купил их два года назад.

Моя бровь взлетела вверх.

Вот так так!

Два года назад? Откуда же он взял деньги?

Юлиана продолжала.

— Я покажу потом. Там очень весело и красиво.

— Он не говорил, откуда у него деньги?

— Нет. Знаю, что у него много друзей. Разных, — нахмурилась Юля. — А один раз он в драку влез. Его побили, да. А еще… — она запнулась. — Нет, я не должна говорить. С меня взяли слово.

Макса? Побили? Просили не говорить? Что за ерунда начинается снова?

Я вся превратилась в слух, действуя уже на пределе мозговой активности.

— Сильно побили. Я возле него почти неделю сидела, — продолжила Юля, словно пытаясь увести разговор в сторону. — Сначала я думала, что из-за меня они с Крисом решили друг другу морду набить. Согласись, это здорово, когда за тебя дерутся мужчины?

— Эмм, — только и смогла протянуть я.

Опять Кристофер… Черт, все ниточки ведут к тому, что он с самого начала ввязан в это дело. А я закрываю на это глаза, потому что импонирую ему.

— И кто там еще был? — спросила я.

— Кристина, я не скажу, — засмущалась Юля. — Я просто не знаю этих людей и ту женщину. Да и мне нельзя отвечать, а то получится, как с той ячейкой.

Час от часу не легче!

С какой еще ячейкой?!

В памяти услужливо вспыхнул образ беленькой коробочки с замочными скважинами, которая аккуратненько лежала в сейфе у меня на работе.

Стоп, стоп! Притормозите с таким мозговым штурмом. Я и не просила Юлиану ни о чем мне рассказывать. Но своим поведением она дала мне понять, насколько сильно ей хочется поговорить об этом.

— Ты что-то видела? — спросила я и бросила пробный камешек: — Мне кажется, что тебе сложно держать это в себе и хочется поделиться с кем-нибудь.

Юля нахмурилась и отвернулась.

— Хорошо, — вздохнула я. — Я знаю того, кто просил тебя молчать?

— А если знаешь, это что-то изменит? — возмутилась она.

— Может быть, многое, а может быть, ничего, — честно ответила я.

Блондинка снова промолчала.

— Ты можешь мне не рассказывать о самом событии, но об участниках рассказать можешь?

— Нет, — она снова отвернулась.

— Про Кристофера ты уже проговорилась.

— Значит, я больше не скажу ни слова, — буркнула она не поворачиваясь и продолжая смотреть в иллюминатор.

— Ты понимаешь, что тебе может угрожать опасность, если ты что-то видела? Настолько серьезное, что Крис отдает тебя под защиту своего человека, отправляя в Испанию.

Почему только именно сейчас, мне не было понятно.

— Ты мне угрожаешь? — снова прослезилась Юля, и в ее глазах отразился страх.

— Мы с тобой в одной лодке, если ты не заметила.

— Это самолет, — блондинка уронила голову на ладони и разрыдалась в голос.

Разговор был окончен.

Я нахмурилась, откинувшись на спинку сиденья.

Час от часу не легче, честное слово. Ячейка появилась пару лет назад. Буду считать, что афера началась тогда, и оставалось просто дождаться, пока ее исполнители займут нужные места. У меня в голове весь этот бред про статуэтку взамен на фирму все еще не мог разложиться по полочкам — а тут новая информация.

Еще несколько часов я провела в молчании, и где-то через полчаса Юля стала успокаиваться. Я еще пыталась разобраться с полученной информацией, но уставший мозг упорно отказывался работать. Мое изможденное тело настойчиво призывало меня отдохнуть. Поэтому в скором времени я задремала.

Из тупика не выйти? Значит, мне нужно взлететь.

Алекс Фишер

Единственный способ избавиться от искушения — это уступить ему.

Оскар Уайльд

Испания встретила нас бодрящей прохладой ночи и очень неприятным запахом. У нас на родине так пахнет из канализации. Я скривилась, вдыхая непривычный воздух. Казалось, вокруг витал аромат тухлой рыбы и гниющих водорослей. Как мне подсказывали воспоминания, так пахло море. На самом же деле это был очень чистый морской воздух. Куда же без тины и рыбы? Море ведь. Вода. Просто мы, городские жители, постоянно вдыхающие смрад и копоть из выхлопных труб автомобилей и заводов, настолько привыкли дышать химией, что любой другой запах являлся для нас отравой. Даже кристально чистый.

Поблагодарив команду за отличный полет, я, шатаясь, вышла из самолета. Несколько часов сидения дали о себе знать. А еще провалы в воздушные ямы при посадке, словно мы прыгали с одного воздушного слоя на другой. Это было малоприятным удовольствием. На американских горках не каталась, но отлично помню аттракцион «Супер-8». В этот раз я тоже хваталась за ручки сиденья. У меня жутко вспотели ладони. А когда самолет кренило при повороте — появлялось четкое ощущение головокружения. Был момент, когда мне вообще показалось, что двигатели выключили, и мы находимся в свободном падении. Тогда и возник непрошеный вопрос, далеко ли до земли.