- Я ничего не делала, - твердо произношу, проходя мимо нее. – Михалыча забери.

После чего собираю необходимые вещи, телефон, накидываю куртку и выхожу на улицу. Люсе тоже сообщают о том, что ей придется проехать в отделение, но мне все равно. Я не собираюсь дожидаться сестру, и даже разговаривать с ней не собираюсь. Не хочу. Лишь бы кота она домой отвезла. Мне от нее ничего не надо больше.

Поскорее бы разобраться в этой нелепой ситуации и во всех обвинениях, что на меня пытаются повесить. Мысленно принимаю решение, что работать на Ковальски больше не буду. Даже если Джейс не имеет к этой подставе никакого отношения. Найду, пускай, не такую престижную работу, но хотя бы там, где мне не будут создавать проблем.

Что же я дура такая?! Не надо было помогать Джейсу. Не надо было вообще во все это влезать!

Полицейские сопровождают меня до машины в полной тишине. За воротами я сразу вижу Жасмин. Она разговаривает с каким-то мужчиной, который держит в руках планшет и что-то записывает. Видимо, ее показания. На глазах женщины слезы. Она периодически стирает их наманекюренными пальцами.

Я ей не верю. Не верю в ее искренность. Все это какая-то постановка, а Жасмин в ней главный режиссер.

Уже хочу сесть в автомобиль, как вдруг замечаю Кевина. Он направляется от ворот в сторону Жасмин, но взгляд его сосредоточен на мне. Холодный, пронизывающий и тяжелый. Меня начинает колотить от этого взгляда. Я хватаюсь за ручку дверцы и застываю. Неужели он верит в мою причастность? Или он сам все подстроил вместе с Жасмин?

Кевин еще какое-то время смотрит на меня, потом отворачивается и поглаживает плачущую женщину по плечу. Сердце в груди сжимается и на несколько секунд перестает биться. Вот значит как, мистер Дорнан? Ну и черт с вами!

Дрожащими пальцами открываю дверцу, забираюсь на заднее сидение машины и утыкаюсь лбом в холодное оконное стекло. Оно мгновенно запотевает от моего горячего дыхания. Первый порыв – провести ладонью по запотевшему стеклу, чтобы увидеть Кевина еще раз. Он больше не смотрит? Он продолжает обнимать Жасмин?

Нет. Не хочу видеть это. Закусываю губу до боли и сжимаю руки в кулак. Все хорошо, Маш. Ты справишься. Ты же не в криминальном боевике, где так просто обвинить человека в том, в чем он не виноват. Не нужен тебе никто. Ни Кевин, ни Люся. Никто.

Я пытаюсь убедить себя, успокоить, но слезы все равно катятся по щекам.

Маша

Всю дорогу я молчу и разглядываю ночные укрытые снегом улицы, проносящиеся мимо нас за окном автомобиля. Я думала, что со мной в машину посадят Люсю или Джейса, но этого не произошло. Ни сестру, ни босса я больше не видела.

Сейчас столица не кажется мне такой праздничной, какой казалась еще две недели назад. Теперь ни яркие гирлянды на домах, ни мигающие разноцветными огнями окна, не вызывают во мне предвкушения Нового года. Мне хочется закрыть глаза и перенестись назад во времени, чтобы изменить прошлое, но дело в том, что я даже не знаю, что именно менять? Если бы я не согласилась помочь Люсе забрать дочку Ковальски из детского сада, Кевин потом не обратил бы на меня внимания? Если бы я отказалась ехать за папкой в офис, меня бы не подставили? Или, что бы я ни поменяла, сегодняшний день все равно бы закончился так, как он заканчивается? Моим задержанием и вывернутой наизнанку душой.

Холодный пронзительный взгляд Кевина все еще стоит перед глазами. За что он так со мной? Я ничего плохого не сделала. Так чем я заслужила подобное обращение?

Вопросов по дороге мне не задают. И полицейский за рулем, и Баев, сидящий на пассажирском сидении, все время молчат или кратко переговариваются между собой, словно меня и нет здесь. Так я и ощущаю себя. Никем. Пустым местом.

Когда через пару часов машина останавливается, я сначала недоуменно смотрю в окно, потому что вижу вовсе не отделение полиции, да вообще ничего не вижу, связанного с полицией. Вместо этого нас окружают высотки. Пребывая в своих тревожных размышлениях, я не заметила, как мы подъехали к комплексу апартаментов. Здесь обычно арендуют квартиры приезжие с толстыми кошельками. Что мы тут делаем?

- Выходите, Мария, - ровным тоном произносит Баев, и сам выбирается из автомобиля.

Я вылезаю следом и сразу же бросаюсь за мужчиной, который, не дожидаясь меня, направился к подъезду.

- Подождите! Зачем мы здесь?! – хватаю его за руку. Он на миг оборачивается и окидывает меня спокойным взглядом.

- Пойдемте, Мария, я вам позже все объясню.

Баев делает знак рукой другому полицейскому, видимо, чтобы тот оставался в машине, после чего взбегает по ступенькам на крыльцо и открывает подъездную дверь. Абсолютно ничего не понимая, я захожу в подъезд, нервно поглядывая на мужчину. Хватит с меня сюрпризов на сегодня! Что сейчас-то происходит?! И что это за обет молчания, который мешает им объяснить мне нормально, в чем дело?

На лифте мы поднимаемся на шестнадцатый этаж и дальше подходим к одной из дверей.

Баев не открывает ее, а сначала поворачивается ко мне:

- Отдайте мне свой телефон.

- Простите?

- Я вынужден его изъять.

Шокировано  пялюсь на него секунд десять.

- С какой целью?!

- Так нужно. Мария. Не спорьте.

- А если я не отдам? – вздергиваю подбородок.

- Тогда я буду вынужден применить силу, - вздыхает мужчина и протягивает мне свою широкую ладонь.

Что?! Да это вообще незаконно! Хотя о каком законе идет речь, если меня без вины подозревают невесть в чем, привезли черт знает куда и ничего не объясняют?!

Раздраженно достаю телефон из кармана куртки и шлепаю на ладонь Баева. Спорить я особо никогда не умела.

- Пожалуйста!

Мужчина удовлетворенно убирает его во внутренний карман пальто, после чего открывает дверь и впускает меня в квартиру. Первое, что я замечаю, когда он включает свет в просторной прихожей, это детские сапожки, стоящие на обувной полке рядом с большими мужскими ботинками. Это вводит меня в какой-то ступор. Чья это квартира? Баев меня к себе домой что ли привез?

Осматриваю помещение. Я могла бы описать эти апартаменты одним словом – роскошные. Не сравнятся с нашей маленькой квартиркой, которую мы делим с сестрой. Тут даже коридор больше нашей гостиной. Несмотря на роскошь, я понимаю, что квартира не особо обжитая. В ней нет типичных признаков того, что здесь постоянно проживают. Ни разбросанных вещей, ни фотографий на стенах или стеллажах. Пусто и бездушно. Только обувь подсказывает, что кто-то здесь все же бывает. Очевидно, апартаменты все-таки арендованы на время.

Не выдерживаю и обращаюсь к Баеву.

- Где мы? И зачем мы здесь?

Мужчина все это время стоит на пороге, не разувается и не раздевается. Сейчас в руках он держит небольшой конверт. Когда я задаю ему вопрос, Баев молча кладет конверт на стеклянную тумбу рядом с обувной полкой.