Так совершенно неожиданно – или, напротив, вполне ожидаемо? – нарисовался возможный мотив убийства. А ведь с начала расследования к тому моменту не прошло и 12 часов!

Суперинтендант поручил детективам произвести сбор информации по маршруту возможного следования автомашины Уотта из Кэйрнбаана в Глазго и обратно в ночь на 17 сентября. Если в ту ночь мистер Уотт и впрямь уходил или уезжал из гостиницы, то… не мог ли почтенный глава семейства лично это самое семейство устранить?

Первый участок пути, на который детективы обратили внимание, являлся паромной переправой через реку Клайд под названием «Ренфрю ферри» («Renfrew Ferry») на тогдашней окраине Глазго. Человек, подъезжающий к городу с севера-запада, должен был обязательно ею воспользоваться, поскольку проезд к району Ратерглен другим путём в те годы был чрезвычайно неудобен и требовал значительных затрат времени. Паром в «Ренфрю ферри» действовал с начала XVII столетия и был довольно удобен. В 1954 году переправу перестроили, запустили новый паром. И надо ли особо говорить, что капитан парома являлся полицейским осведомителем?

Да, он им являлся. Паромом пользовались автоугонщики, перегонявшие в ночное время угнанные машины с одного берега реки Клайд на другой. Разумеется, опытные преступники паромом не пользовались, прекрасно понимая, что полиция имеет в виду эту переправу и с большой вероятностью догадается проверить её, но… Но не зря же говорится, что не следует недооценивать предсказуемость тупизны! С момента запуска нового парома в 1954 году его капитан Джон Тейлор (John Taylor) сообщил полиции о более чем 20 подозрительных владельцах автомашин, которые в результате последовавших проверок были идентифицированы как автоугонщики. Информация, поступавшая от осведомителя, хорошо помогала раскрытию преступлений.

Новый автомобильный паром «Renfrew Ferry» был запущен в 1954 году и действовал 30 лет.

Зная об этом, детективы обратились к капитану с вопросом: видел ли тот тёмно-бордовый «воксхолл» 1955 года выпуска в ночь на 17 сентября? И – бинго! – оказалось, что Тейлор не только видел такую автомашину около 3 часов пополуночи, но и рассмотрел сидевшего за рулём мужчину, и даже запомнил собаку на пассажирском сиденье. Это была не комнатная собачонка, но и не очень большая, похожая на… лабрадора! А Уилльям Уотт отправился 9 сентября на рыбалку, взяв с собой лабрадора по кличке Куинни. Надо же, как всё сходилось…

Правда, предприимчивый капитан номер тёмно-бордовой автомашины не записал по причине простой, но веской. Человек за рулём не казался подозрителен – он выглядел респектабельным, очень спокойным, даже расслабленным, а потому Тейлор, оценив мужчину намётанным взглядом, автоугонщика в нём не признал. И, кстати, не ошибся, Уотт автоугонщиком действительно не являлся! Когда капитану показали стопку из 24 фотографий разных мужчин среднего возраста, тот без затруднений выбрал фотографию Уотта, заявив, что именно этот человек находился за рулём тёмно-бордового «воксхолла». И добавил, что узнал бы его даже из сотни похожих джентльменов.

Именно на таком тёмно-бордовом «Vauxhall Velox», выпущенном в 1955 году, и разъезжал Уилльям Уотт.

Через 3 дня в уголовный розыск полиции Глазго обратился некий Родерик Моррисон (Roderick Morrison), заявивший, что около 02:30 в ночь на 17 сентября он с женой стал свидетелем довольно странного и даже подозрительного инцидента. Двигаясь в автомашине по дороге от Глазго на север, он в районе озера Лох-Ломонд попал в зону плохой видимости. Автотрасса в том месте следовала по изрезанному побережью озера и описывала несколько крутых поворотов, кроме того, над озером висел туман, клочья которого мешали обзору дороги. В какой-то момент свидетель увидел впереди автомашину, двигавшуюся навстречу на большой скорости. Водитель демонстрировал неплохие навыки экстремального вождения, но сильно рисковал. В какой-то момент, уже перед самой встречей с машиной Моррисона, таинственный автомобиль исчез.

Свидетель решил, что приключилась беда, лихач потерял управление. Опасаясь двигаться вперёд в условиях плохой видимости, Моррисон съехал с дороги, поставил свой автомобиль на тормоз и вышел из салона. Жена его осталась внутри, а он в одиночку двинулся вдоль автотрассы, рассчитывая увидеть встречную машину, выброшенную в кювет. Машину он действительно увидел, но не в кювете… Она стояла у края шоссе, а её водитель сидел, опустив голову, как будто бы рассматривая нечто на коленях. Моррисон, подозревая, что человеку стало плохо и тот нуждается в помощи, стал приближаться к автомашине… её водитель зажёг спичку, закуривая, и Моррисон получил возможность хорошо рассмотреть его лицо в эти секунды… затем пламя спички погасло, и некоторое время сидевший в салоне автомашины курил. Он сделал несколько затяжек и при этом отставлял правую руку через опущенное стекло наружу, благодаря чему Моррисон мог видеть как саму кисть руки, так и тлевшую сигарету.

Так продолжалось секунд 10, может, чуть больше – всё это время Моррисон беззвучно приближался к неизвестной автомашине… Когда он подошёл совсем близко, неизвестный увидел его и как будто бы занервничал – он резко тронул машину с места и по широкой дуге объехал Моррисона, причём проделал это так сноровисто, что свидетель даже испугался. Быстро набрав скорость, странный автомобиль умчался в даль туманную – буквально туманную! – и на этом инцидент, собственно, и закончился.

Встреча на дороге оставила неприятный и немного волнующий осадок, но Моррисон быстро позабыл бы её, если бы только не увидел через пару дней фотографии Уилльяма Уотта в газетах. В них он опознал мужчину, встреченного на пустынной туманной дороге в 2:30 ночи на 17 сентября. После некоторых раздумий, посоветовавшись с женой, он принял решение рассказать полиции о странной встрече.

Это реальный Глазго второй половины 1950-х гг. Владелец мясной автолавки продаёт горожанам парное мясо. Можно сказать, сервис с доставкой к порогу дома…

Суперинтендант Хендри, узнав о заявлении Родерика Моррисона, распорядился немедленно провести официальное опознание. В здание полиции был доставлен Уилльям Уотт – причём это произошло накануне похорон его жены и дочери! – и его поставили в длинный ряд мужчин одного и ним возраста и роста. Шеренга насчитывала 20 человек – это очень много для процедур такого рода, но суперинтендант распорядился провести опознание максимально «чисто», дабы ни один адвокат не смог оспорить её результат.

Моррисон, внимательно осмотрев мужчин через одностороннее стекло, попросил всех их взять в руки сигареты. Просьба вызвала некоторое замешательство, поскольку не все курили и не у всех имелись при себе сигареты, но, в конце концов, пожелание свидетеля было выполнено. Родерик уверенно указал на Уилльяма Уотта и заявил, что опознал его не только по чертам лица, но и по тому, как тот держит сигарету… Напомним, он видел, как мужчина, сидевший за рулём автомашины, выставлял руку с сигаретой через окно!

Когда Уилльям Уотт понял, что происходит и что именно его опознал некто, о котором он ничего в ту минуту не знал [или утверждал, что не знает], с ним произошло нечто такое, что уместно назвать эмоциональным срывом. Это не была истерика в медицинском понимании этого термина, но это был яростный всплеск эмоций, хорошо понятный и очень убедительный. Уотт буквально прокричал целый монолог о том, что уголовная полиция Глазго занимается чем угодно, кроме расследования убийства близких ему людей… его расспрашивают о любовницах и устраивают опознания в то время, как у него есть надёжное alibi… его терзают накануне похорон жены и дочери… и он не позволит издеваться над собой, и всех тех полицейских чинуш, что устраивают постыдный цирк, он обязательно приведёт к судье и потребует ответа за недостойное поведение.

В этом месте важно отметить, что Уотт характеризовался всеми, знавшими его достаточно близко, как человек очень выдержанный и аккуратный в выражениях. Если рассказы о его эмоциональном взрыве правдивы – а сомневаться в этом вроде бы нет оснований – то следует признать, что в те минуты он пережил очень глубокое потрясение. Но главная проблема для следствия заключалась даже не в том, что мистер Уотт оказался 20 сентября громогласен и убедителен, а в том, что он был достаточно богат для того, чтобы нанять отличного адвоката. Согласитесь, одно дело издеваться над нищебродом