Ход Галицийской битвы стал бы совершенно иным – с более серьезными и решительными стратегическими последствиями.

Вместе с тем заострим внимание на том обстоятельстве, что конница 8-й армии столь удачно прикрыла свое оперативное объединение, что факт сосредоточения брусиловской армии остался для австро-венгерского командования загадкой – что также наложило существенный отпечаток на ход Галицийской битвы.

С точки зрения оперативных аспектов действий конницы в кампании 1914 г. Томашевская операция в ходе Галицийской битвы 1914 г. представляет особый интерес.

В ходе этой операции русский 25-й армейский корпус с приданными 1-й и 4-й Донскими казачьими дивизиями к 17 августа 1914 г. был отброшен австровенграми от Красностава – и отходил к Холму. В это время русские 19, 5 и 17-й армейские корпуса, охваченные с флангов и связанные боем по фронту, находились в критическом положении. 5 австро-венгерских корпусов плотной массой концентрически давили на 3 русских корпуса. Австро-венгерские 2-й корпус с северо-запада от Замостья, а 17-й и 14-й вместе со 2-й кавдивизией с юга и юго-запада готовились выйти на тылы и окружить русских. Казалось – «Канны» были неотвратимы.

Командующий русской 5-й армией генерал от кавалерии П. А. Плеве, желая облегчить положение правого фланга 19-го корпуса, приказал выдвинуть 4-ю и 5-ю Донские казачьи дивизии к правому флангу этого соединения. Но комкор-25, в подчинении которого находились 1-я и 4-я Донские казачьи дивизии, вместо 4-й Донской, имевшей 24 сотни и 12 орудий, предпочел направить на выручку охваченного соседа 1-ю Донскую казачью дивизию, имевшую 10 сотен и 6 орудий.

16 августа 5-я Донская казачья дивизия выдвинулась из Холма к Войславице – имея задачей установить связь между 25-м и 19-м корпусами. На 17 августа дивизии была поставлена задача выбить противника, занимающего переправы на линии Липины, Грабовец, и занять д. Жукова. С аналогичной задачей через Гаевники к д. Жукова выдвигалась и 1-я Донская дивизия.

Обе дивизии выбросили вперед густую сеть мелких разъездов, в общей сложности 6 сотен (2 – от 1-й и 4 – от 5-й Донских дивизий).

Пользуясь лесами и темнотой, а также тем, что в районе разведки австрийцы имели слабую завесу из кавалеристов 9-й кавдивизии и егерей 25-го егерского батальона, на рассвете 17 августа казачьи разъезды пробрались на тылы австро-венгерского 2-го корпуса. Так, разъезд урядника Березова проник в тыл 25-го егерского батальона у дер. Жукова. Разъезд урядника Ивлиева добрался до д. Чесники (в районе огневых позиций артиллерии австрийской 25-й пехотной дивизии, наступавшей на фронт Волица, Снятицкая и Снятыче с северо-запада).

Утром 17 августа штабы дивизий имели многочисленные донесения, в том числе и донесения урядников Березова и Ивлиева, доставленные быстро и благополучно из тылов противника конными ординарцами. Последний факт сам по себе показывал, что в районе действий 1-й и 5-й Донских дивизий нет сколько-нибудь значительных сил австрийцев. Донесения доставлялись с большой скоростью.

1-я Донская подошла к д. Гаевники с северо-запада – и вступила в бой с невыясненными силами австрийской пехоты. 5-я Донская в 5 час. 30 мин. выступила из Войславице: 27-й казачий полк – через д. Осочина на д. Гаевники, а прочие полки и артдивизион – на Грабовец. Дальнейший ход событий протекал так:

«27-й полк при подходе к д. Осочина в 8 часов утра обнаружил австрийскую пехоту, занимающую окопы южнее названной деревни. Спешив 2 сотни войск, старшина Попов начал наступление, наметив главный удар на левый фланг противника, обходя его лесом. При выходе на опушку леса, обращенную к д. Гаевники, спешенные части были встречены сильным ружейным огнем из противоположной рощи и завязали перестрелку. В 9 час. 30 мин. подскакал казак 15-го полка и доложил, что роща занята сотней их полка; огонь немедленно был прекращен, из рощи же стрельба продолжалась по-прежнему. Боясь обстрелять своих, командовавший спешенными частями войсковой старшина Тарасов отвел сотни к коноводам. В это время замечены были на опушке названной рощи австрийцы, которые до того весьма искусно укрывались. Немедленно было начато наступление. Противник не выдержал огня и, бросив окопы, начал отступление к роще. Для преследования его 4-я сотня пошла лавой в конном строю, настигла у леса и порубила 6 человек, остальным удалось укрыться в роще. 3-я сотня немедленно спешилась и в пешем строю выбила противника из рощи при содействии 2 сотен 13-го и 15-го Донских казачьих полков. Преследуя противника, полк выгнал его на части ген. Полякова».

К полудню 17 августа командир 2-й бригады 1-й Донской дивизии генерал-майор К. С. Поляков принудил эту пехоту сдаться. Это была 6-я рота 25-го егерского батальона. В плен сдались 3 офицера и 101 солдат. Достигнув этого успеха, К. С. Поляков решил подтянуть кухни, офицерские вьюки, сварить обед, пообедать и отдохнуть – о чем он донес командирам 25-го и 19-го корпусов и сообщил начдиву 5-й Донской.

Этими событиями ознаменовалось тактическое взаимодействие между 1-й и 5-й Донскими дивизиями и оперативное взаимодействие с 19-м армейским корпусом, истекавшим кровью под ударами австровенгерских 2-го и 9-го корпусов.

Тем временем главные силы 5-й Донской казачьей дивизии подошли к Грабовец. 1 сотня заняла высоты юго-восточнее д. Гора Салтыс для обеспечения главных сил, а главные силы свернули на запад к д. Чешин (где находился 25-й егерский батальон австрийцев) и при содействии 27-го полка, действовавшего на Чешин с запада от д. Гаевники, серьезно потрепали батальон, остатки которого бежали на Станиславовку.

Разбив 25-й егерский батальон у Чешин, 5-я дивизия вернулась к д. Гора Салтыс. Здесь дивизия стояла до полудня 17 августа. После полудня начдив-5 решает продвинуть дивизию к Миончин и Завалев. Вечером 17 августа деревни были заняты. К вечеру того же дня в Завалев прибыл и К. С. Поляков с частями 1-й Донской дивизии.

Таким образом, вечером 17 августа в д. Завалев сосредоточилось 22 сотни и 12 орудий 5-й Донской и 10 сотен и 6 орудий 1-й Донской дивизий – всего 32 сотни и 18 орудий, то есть конная масса в 4500–4700 сабель.

Появление этой массы в тылах австро-венгерского 2-го корпуса ставило противника в критическое положение: обходивший оказался обойденным. 13-я и 25-я пехотные дивизии этим вынуждались к отходу. Впрочем, австрийцы вечером 17 августа еще не вполне представляли себе, что в их тылах находится крупная конная масса русских – и поэтому на 18 августа командарм-4 генерал пехоты М. Ауффенберг поставил задачу продолжать окружение русских корпусов.

Расположившись в Завалев, начдив-5, бывший за старшего, распорядился: «33-му полку выставить охранение по линии Миончин, Невирков, Котлице». Но, вследствие недоразумения, приказ не дошел до командира 33-го полка. Таким образом, конная масса ночевала в тылу австро-венгерского 2-го корпуса без охранения. Не меньшую беспечность проявили и австрийцы – ничем не потревожив в ночь на 18 августа беспечно спавших казаков. Только на рассвете австрийцы выставили к д. Котлице в качестве заслона отряд полковника Штеера (Босно-герцеговинский егерский батальон, 1-я, 3-я и пулеметная роты 25-го егерского батальона).