даже не помнила момента, когда сон застал врасплох. Телефон сигнализировал о разряженной батарее, время почти перевалило за полдень. Вот вечно у неё так: то не уснуть, то не проснуться. Она терпеть не могла сбитый режим сна, но с организмом было сложно спорить.

Соён поднялась только за тем, чтобы поставить телефон на зарядку и снова упасть на кровать. Кто-то что-то написал, причём лично — групповые чаты Соён ещё вчера перевела в беззвучный режим. Провод зарядника как раз дотягивался до подушки. Девушка открыла приложение и чуть не подпрыгнула на месте, когда увидела сообщение от менеджера Хана.

«Вы дома?»

Она проверила: парень написал около двух часов назад. И в голову тут же пришла возможная причина. Наверное, он просто хотел заказать доставку и писал, чтобы проверить сможет ли Соён встретить курьера. А принести могли парные вещи для зеленого квадратика — встречи с Хонсу, которая как раз стояла в расписании в конце недели. Они с менеджером Ханом обговаривали вопросы доставки, когда девушка подписала контракт. И в документ специально был внесён её адрес — Джемин точно знал, где на самом деле жила Соëн.

«Простите, что не отвечала. Да.»

Она отложила телефон и встала с постели. К приезду курьера стоило привести себя в порядок. Всё-таки, её могли узнать. И хорошо бы, чтобы внезапный пост в социальных сетях с упоминанием Соён содержал хвалебный комментарий. Что-то вроде: «Доставлял ей вещи, и она симпатичнее, чем на экране».

Соён намочила волосы и с помощью расчëски и фена принялась укладывать аккуратные, чуть подкрученные пряди у лица. Очередной «Ka-talk!» не услышала за шумом. Но звонок в дверь оказался громче.

Девушка в длинной тунике и велосипедках открыла дверь и увидела на пороге Хан Джемина.

— Добрый день.

Она растерялась и пропустила парня в квартиру. Вообще-то, гостей Соён не любила и редко приглашала кого-то в дом. Хотя бы потому жила в съёмной квартире-студии. Джемин сделал только шаг и уже оказался на кухне, в спальне и гостиной одновременно. Слева как раз была дверь в совмещённый санузел, а справа — шкаф для обуви и одежды. Менеджер замер на пороге и окинул комнату взглядом: в глазах мелькнуло непонимание.

Из мебели у девушки были кровать и беговая дорожка, напольные весы и табуретка, которая использовалась скорее как стремянка, нежели как стул. Кухонная зона была маленькой — два шкафчика снизу и один навесной, а холодильник — большим. Плита на две конфорки вполне устраивала, чайник был электрическим. Соён не готовила. И почти не ела.

Менеджер Хан протянул ей пакет, всë ещë рассматривая комнату.

— Что-то случилось?.. Я не ждала сегодня. Мне казалось, белый…

Она как будто ещё не до конца проснулась, даже голос не завысила до привычного для посторонних милого тона. Пакет, довольно увесистый, чуть качнула в руках, но внутрь не заглянула. Только смотрела на Джемина, не понимая, почему он здесь. Казалось, что сам менеджер тоже не мог ответить на вопрос. В его планы, очевидно, не входило попадание в чужую квартиру. Но вот они оба стояли и смотрели друг на друга: Соëн, успевшая уложить волосы только с одной стороны, и менеджер Хан, не знающий, куда деть руки, в которых теперь не было пакета. Ступор длился пару секунд, прежде чем Джемин медленно и с расстановкой заговорил.

— Так как вы заболели, я принял решение передать вам что-нибудь. Парни же заботятся о своих девушках, верно?

Соён кивнула, а затем опустила взгляд. Она приоткрыла и заглянула в пакет. В нëм оказалась еда. Контейнеры стояли друг на друге, сбоку располагался свёрток с чем-то.

— Пройдёте? — спросила девушка, делая ровно три шага, чтобы добраться до кухонной зоны и поставить пакет на столешницу.

Соëн зажмурилась, но, открыв глаза, всë ещë видела еду, а обернувшись — Джемина, успевшего стянуть обувь, наступая носками на задники кроссовок. Он действительно стоял в еë квартире. И это было очень странно.

— Я тогда… Сделаю фото? Для соцсетей.

— Если вас не затруднит.

Ответ тоже был необычным. Менеджер Хан не настаивал, хотя мог бы.

Соëн вытащила содержимое пакета и разложила на столешнице.

— Ого…

— Я не знал, что вы едите.

Девушка услышала шаги, но Джемин не приблизился к ней. Просто положил обувь на этажерку, как будто это было абсолютно нормально в этой ситуации. У неё даже гостевых тапочек не было, но едва ли парень обратил на это внимание.

— Вы не ответили на сообщение.

— И вы купили всё, что было в магазине? Этим можно накормить всю группу.

Менеджер Хан посмотрел на два пластиковых контейнера: с бульоном и рамëном. Они не были настолько большими, как о них говорила Соëн. Даже две булочки — с персиком и с вишней — не выглядели так, чтобы Джемин сказал, что этого хватит на семерых. А про пакет с фруктами так тем более не подумаешь: кисть винограда, три яблока и пара мандаринов — ничего грандиозного.

— С чего вы вообще взяли… — вздохнула Соён, смотря на еду. Она в эту секунду даже забыла, что постель не заправлена, а на беговой дорожке висит полотенце. Ладно хоть дверь в ванную закрыла и не имела привычки раскидывать вещи. Зато недоделанная причëска и оставленный как попало фен точно давали понять, какая из Соëн хозяйка. Джемин, если и заметил, дипломатично промолчал, ничего не сказал о небольшом беспорядке.

Он вытащил из кармана телефон, открыл истории аккаунта Imprint и показал Соён экран. Ей пришлось подойти ближе, чтобы увидеть хоть что-нибудь.

«Что-то готовим!» — гласила надпись на бумеранге, в котором шестеро девушек сидели с бумажками в руках. Соён в кадре не было, но нельзя же из этого делать вывод, что она заболела. Девушка хотела сказать об этом Джемину, но он только коснулся экрана и показал следующую историю. Инён держала в руках телефон с открытой фотографией Соён, а остальные девочки делали большое сердечко из рук. Внизу экрана мигал значок, обозначающий необходимость включить звук, и субтитры.

«Соён-онни с нами! Она приболела, но помогает нам дистанционно. InMe, берегите себя и пожелайте Соён скорейшего выздоровления!»

— Это… — протянула девушка, действительно не зная, как реагировать. Раньше таких постов между камбэками не делали.

— Встречу с Хонсу можно перенести…

— Это фиктивно, — перебила она, пока Джемин не успел распланировать страшные последствия её несуществующей болезни. — Я соврала им.

Он вздохнул: это всё усложняло. Соён подумала, что участницы подставили её этой историей, но вслух ничего не сказала, только виновато поджала губы. Публичное объявление о болезни на самом деле вносило