– Ложись на спину, – велел он, когда Маша снова оказалась в центре света.

Она молча послушалась. Он видел, как вздымается ее грудь, и мечтал припасть к ней губами. Коленки, что она плотно сжала, мелко подрагивали. И Никита проговорил:

– Раздвинь ноги. Позволь сегодня быть себе моей развратной девочкой.

Очередной судорожный вздох вырвался из ее груди, а в следующий момент он издалека смог увидеть то, что она старательно прятала. И даже с такого расстояния он заметил, какая она влажная.

– Закрой глаза…

Голос его слушался плохо, того и гляди рискуя стать узнаваемый. Но пока еще Маша ни о чем не догадывалась, а лишь молча подчинялась. Он слышал ее сбивчивое дыхание, видел, как подрагивают ее веки и губы, словно она собиралась заплакать. А щель ее уже вовсю сочилась любовными соками, маня приблизиться поближе, ощутить ее запах и вкус.

– Теперь можешь открыть глаза, – с замиранием сердца проговорил Никита, останавливаясь у распахнутых ног этой невероятной женщины.

Она подчинилась, и первое, что он подметил, было узнавание. А потом в глазах ее засветилась улыбка.

– Ты снова мне снишься, – тронула улыбка и губы, когда она пробормотала эту короткую фразу.

Тогда и Никита позволил себе проговорить своим голосом.

– Как хорошо, что тебе снюсь я, а не кто-то другой.

И вместе к небу вознеслись…

В этот раз все было не так, иначе. Я и не поняла, когда впала в то особенное состояние, когда реальность стирается, и место ее занимает эротическая иллюзия.

Еще за дверью, где меня оставила загадочно улыбающаяся Алина, я почувствовала запах благовоний, от которого привычно закружилась голова. Когда вошла, запах усилился, а сознание мое поплыло по темной комнате, растворяясь в ней, частично покидая меня. А потом раздался этот чарующе-низкий голос, мгновенно возбудивший меня. А может, возбуждаться я начала еще раньше, от самой мысли о том, что мне сегодня предстояло, и от неизвестности, как на этот раз все будет происходить.

Я не жалела, что решилась отправиться на четвертый сеанс, но поняла это, только когда услышала мужской голос и увидела в ярком световом пятне одинокую кушетку. Она показалась мне такой же оторванной от реальности, как и сама я. И на этой кушетке мне предстояло раздеться под пристальным вниманием того, кого я не видела, но кто уже безумно меня возбуждал.

Вы когда-нибудь прохаживались голышом, когда знали точно, что за вами кто-то наблюдает? Если нет, то попробуйте представить себе такую ситуацию, поставьте себя на мое место.

Мне потребовалась вся сила воли и выдержка, чтобы не выдать паники, когда снимала с себя одежду. В помещении было тепло, но я моментально замерзла, словно меня окатили холодной водой. И сразу же после этого мне стало нестерпимо жарко. Этот жар затопил меня изнутри, и первые шаги в таком виде показались мне самыми трудными.

Ноги слушались плохо, когда я шла к тому, что сегодня должно было совмещать в себе массажный стол и кровать. Немного стало легче дышать, когда оказалась в темноте. Но уже через пару секунд мне пришлось вновь ступить в пятно яркого света.

И он смотрел на меня, фиксируя все! Каждый мой шаг, движения головой или руками. Его взгляд я физически ощущала, как будто он касался меня.

Несмотря на фантастическое возбуждение, что испытывала в тот момент, меня разбирало крайнее любопытство, как на этот раз все пройдет. А еще я хотела увидеть своего партнера, как в прошлый раз. Покажется ли он мне сегодня? И воплотится ли прошлая иллюзия? Пожалуй, последний вопрос волновал меня сильнее всего. Я хотела и сегодня заниматься любовью с Никитой, пусть он и будет всего лишь игрой моего воображения.

– Ложись на спину, – велел мне самый сексуальный голос в мире, когда приблизилась к ложу.

Без труда подчинилась, потому что, честно говоря, ноги уже отказывались меня держать, а в животе все скрутилось в тугой узел и тянуло вниз.

Прохладные простыни приятно охладили мою пылающую спину, посылая по телу новый импульс возбуждения.

– Раздвинь ноги, – велел он, и я сделала это – показалась ему.

И это тоже далось мне без особого труда, разве что пришлось перебороть толику стеснения, что все еще теплилась в душе и сознании. Но и она потом испарилась. Освободив место желанию, что затопило меня целиком.

Когда он приблизился ко мне и разрешил открыть глаза, в первый момент я испытала настолько сильный прилив радости, что даже устыдилась его. Надо мной стоял Никита, полностью обнаженный – в точности такой, каким видела его в прошлый раз. И на этот раз иллюзия казалась мне еще более реалистичной. Я видела его расширенные от страсти глаза, вздымающуюся грудь, возбужденный член, когда скользнула взглядом вниз. Он тоже хотел меня, не меньше, чем я его. Но догадывалась, что прежде мне предстоит таинство доведения до наивысшего возбуждения, когда уже терпеть не останется сил.

Никита опустился на колени у меня между ног, и его горячие ладони прижались к моему животу.

– А я боялась, что мне может присниться кто-то другой, – ответила я на его фразу и сразу же задохнулась, когда его ладони накрыли мою грудь, а сам он склонился над моим лицом.

– И ты бы разрешила любить себя кому-то другому? – проговорил мне в губы.

– Н-нет… – не очень уверенно отозвалась.

Я размышляла на эту тему. Есть ли у меня возможность отказаться от эротической составляющей массажа, если на этот раз, а в особенности, после прошлого раза, моим партнером будет планироваться не Никита? Ответа на этот вопрос не было, но свои ощущения и эмоции я понимала отлично. Никого другого на его месте я бы видеть не хотела! И скорее всего, ничего бы не было. Понятия не имею, каким образом лишилась бы иллюзии, освободилась бы от дурмана, в котором находилась, но приложила бы к этому все усилия. Сейчас, когда он спросил об этом, последние сомнения исчезли.

– Нет! – повторила с полной уверенностью за миг до того, как губы его накрыли мои.

Даже поцелуй на этот раз показался мне не таким, как в прошлый. Эмоции мгновенно зашкалили, когда язык Никиты проник в мой рот, и повторили те, что уже испытывала раньше, когда он целовал меня по-настоящему. Как же такое возможно? Неужто иллюзия может быть настолько приближенной к реальности? Я чувствовала его запах и тепло тела. Его руки обжигали мою кожу, тогда как сам он продолжал целовать меня. Я же с упоением вторила ему, чувствуя как его плоть упирается мне в лоно, но совсем чуть-чуть, едва касаясь. Знала, что произойдет это, но не сейчас.

– Я люблю тебя, моя Маша, – оторвался он от моих губ и заглянул в глаза.

Получить такое признание было ужасно приятно, даже несмотря на его иллюзорность.

– Я тоже любила бы тебя, будь ты настоящим, – прижала я ладонь к его щеке, лишь для того, чтобы снова ощутить его настоящесть.

– А ты представь, что я настоящий.