- Бесполезно, мой мальчик, - рассмеялась сраная ведьма. – Ты не сможешь освободиться, пока Опал этого не захочет. Ах, прости, ты знаешь ее, как Лиззи. Моя девочка очень сильна. А после сегодняшней ночи станет еще сильнее. Мы обе станем.

 - Что ты собираешься делать?

 - Многое, - загадочно ухмыльнулась она. - Не волнуйся, ты ничего не пропустишь.

 Дуйсех отошла, снова проверяя работу Лиззи, а потом в саду появился еще один человек, несущий на руках плачущих детей. Тори и Роуман. Он убьет Лиз!

 Мужчина положил их прямо на землю и исчез так же быстро, как и появился. Ноа стиснул зубы, пытаясь совладать с яростью, пока дети надрывались от плача.

 -  Сегодня, наконец, свершится то, чего я ждала сотни лет. Тебе повезло, ты станешь свидетелем исторического действа, - продолжила разглагольствовать Дуйсех. – А пока моя дочь готовится к ритуалу, я не прочь скоротать время за разговором. У тебя наверняка много вопросов?

 - Отпусти моих детей, сука!

 - Фи, какой ты скучный, - отмахнулась она. – Правда, их плач меня тоже раздражает, но это ненадолго. Как бы то ни было, я думала, ты спросишь, каким это образом я так долго живу. Или почему я тебя не убила за весь тот год, что ты был у меня под носом, беспомощный и без памяти. Или, на худой конец, как это я смогла из старухи миссис Олдридж превратиться в Пэм? Получше прежнего сосуда, правда? Хочу тебя обрадовать, тело твоей Кьяры тоже недолго будет пустовать. Было бы жаль потратить впустую такую хорошую комбинацию генов. Однажды мой сосуд заболел раком и мне далеко не сразу удалось собрать силу, чтобы занять новый. Знаешь, как это неудобно, жить в умирающем теле? Тела оборотней физически прочнее и не подвержены таким неприятным болезням, так что мне пришла в голову потрясающая идея занять один из них. Почему бы не твоей жены? Она яркая штучка, мужчинам такие нравятся.

 Ноа изо всех сил пытался абстрагироваться от детей, яростно соображая, пришло ли время подать знак своим ребятам или немного подождать и дать чертовой Лиз шанс оправдать себя.

 - Если ты хочешь поболтать, то мне гораздо интереснее твои планы насчет меня и моей семьи, а не загадочные факты из твоего прошлого, - нарочито спокойно сказал он.

 - Но тебе ведь интересно, - капризно протянула Дуйсех. – Разве тебя совсем не трогает мысль, что в ближайшие пять-десять лет я буду разгуливать в теле твоей жены? Я-то думала, что ты ее любишь.

 - Не понимаю, почему ты пришла к такому выводу.

 - Мальчик, притворяющийся бездушным…

 - Я закончила, - прервала ее Лиз.

 Дуйсех вмиг потеряла всю свою игривость. Подойдя к чертежам дочери, она вылила на них какую-то субстанцию из маленькой бутылочки, которую достала из кармана и взмахом ладони зажгла огонь. Жидкость на земле ярко вспыхнула и погасла, оставив после себя странный сладковатый запах, который он ощутил, даже находясь в нескольких футах от них. Далее, она сделала надрез на ладони и капнула несколько капель своей крови на выжженную землю. Дочь повторила этот маневр за ней.

 - А сейчас, начинается самое интересное, Ноа, - сказала Дуйсех. – Главным ингредиентом моего ритуала является Фитцджеральд прямой линии в возрасте до одного года. Кого же ты выберешь: своего наследника или свою дочь?

 - Я убью тебя, сука! – яростно закричал Ноа. – Только тронь их!

 - Вот из-за этого горячего нрава ты мне и нравишься, - издевательски рассмеялась она. - А что, если принести двойную жертву? Как думаешь, может, тогда я стану еще сильнее?

 Ноа ее уже не слушал. К черту Лиз с ее планом, детей здесь вообще не должно было быть. Он оглушительно свистнул, подавая знак своим людям, а когда, даже спустя пять минут, никто не вышел, а Дуйсех с Лиз продолжили манипуляции со своим обрядом, понял, что больше не может ждать. Мужчина изо всех сил пытался достучаться до своей второй сущности. Если волк выйдет наружу, то окаменение может пройти. Другого выбора у него, в любом случае, не было. Лиззи его обманула.

  Он закрыл глаза и попытался вытолкнуть из сознания все лишние звуки, чтобы поймать рычание волка. Через несколько секунд пальцы на ногах охватила мучительная боль, сродни  тысячам одновременных порезов, поднимаясь выше по ступням и распространяясь постепенно по всему телу. К счастью, в тот момент, когда тело переходило из человеческой ипостаси в животную, магия против него была бессильна.

 Как только его лапы коснулись земли, Ноа молниеносно атаковал Дуйсех, целясь в ее горло. Она отбросила его взмахом руки и он пролетел по воздуху несколько футов, жестко врезавшись в стенку беседки. Ноа сразу же вскочил на ноги, готовый снова броситься в атаку, но его снова отшвырнули мощным потоком воздуха. Встав в третий раз, он с удивлением понял, что его опередили. На Дуйсех сзади напала, непонятно откуда взявшаяся, Кьяра, на бегу запрыгнув ей на спину и повалив ту на землю, приземляясь сверху. Не успела ведьма прийти в себя, как в ее горле оказалась вилка, причем вторую Кьяра зажимала в кулаке, явно сбираясь воспользоваться также и ею, но не успела. Только Ноа подпрыгнул к ним, вонзаясь зубами в бедренную артерию ведьмы, как Кьяра, сидящая верхом на ее спине, обмякла, падая ему на голову. А в следующее мгновение, он почувствовал, что и сам снова окаменел. Чертова Лиз!

- Боже, ненавижу твою жену, – проворчала она, взмахом руки освобождая Дуйсех от их тел. - Вечно она все портит!

 Ноа жестко приземлился на спину и услышал стон Кьяры, с которой произошло то же самое. Лиз склонилась над ним и, взяв за морду, посмотрела прямо в глаза.

 - Становись обратно человеком и без глупостей, - приказала она. – Или я воткну эту вилку в шею Кьяры и она точно истечет кровью, потому что я знаю, куда бить.

 Ноа прикрыл глаза, смиряясь с неизбежным и издавая нечеловеческий крик. Это был самый худший момент обращения. Его кожу будто разъедала кислота, а кости словно сломали все сразу на мелкие осколки. Боль была невообразимой и, в течении следующих бесконечных минут, он не мог ощущать ничего, кроме нее. Какая бы опасность не висела над ним, невозможно было сосредоточиться. Он забыл обо всем и единственное, что осталось в его голове - мысль о смерти, которая могла принести облегчение. Но, внезапно, его будто омыла прекрасная прохлада. Боль начала отступать, смываемая каким-то странным, неведомым ему ранее, чувством. Не прошло  и минуты, как ясность сознания вернулась. Он снова лежал в саду своего тестя, голый и дрожащий от напряжения.

 - Все? Пришел в себя? – спросила Лиз, касаясь его плеча.

 Он снова был окаменевшим и не мог двинуться, но тело привычно болело после обращения обратно в человека. В волчьем обличье он эту боль не чувствовал.

 - Что… делаешь? – мучительно прохрипел Ноа. – Дети…

 - С детьми все в порядке, - сказала девушка. – Но их присутствие обязательно. Поэтому просто сиди смирно.

 Она подошла к Дуйсех и Ноа заметил, что та лежит неподвижно. Лиззи перевернула ее на спину и начала нащупывать пульс.