– А как же кураторы, наблюдающие за ними?

– Кураторы занимаются главным образом оценкой ситуации. Выбор же конкретных действий, как правило, всегда остается за оперативниками. В конце концов, все определяется их квалификацией и степенью подготовки.

На протяжении разговора Дейл ни разу даже не попытался дать знать о себе. Однако Андрей чувствовал, что он внимательно следит за ходом беседы. Похоже было, что Дейл ждал чего-то очень важного, что, как ему казалось, непременно должен был сказать Алексей Александрович. Да Андрей и сам понимал, что куратор работ на Айвеле-5 отнюдь не случайно зашел в столовую… А быть может, он сам должен был спросить о чем-то Алексея Александровича?

– И какую же степень ответственности вы как куратор определили бы себе как агенту, превысившему свои полномочия? – спросил Андрей и тут же почувствовал, что именно этого вопроса ожидал от него Дейл.

– Степень безответственности, проявленная мной, свидетельствовала о том, что к оперативной работе в дальнейшем я непригоден. Именно такое решение и вынесло жюри, разбиравшее мое дело. И я считаю его совершенно справедливым.

– Но при этом – никакого раскаяния?..

Алексей Александрович едва заметно улыбнулся и слегка качнул головой из стороны в сторону.

– Какова дальнейшая судьба агента, признанного негодным для оперативной работы?

– Агенту предоставляется право выбора. Он может либо остаться работать в Статусе, либо вернуться на свою родную планету. Естественно, во втором случае из его памяти будут вычеркнуты все годы, проведенные вне дома. Но Статус берет на себя обязательства по реадаптации бывшего агента на его родной планете. Многие бывшие оперативники со временем становятся, как и я, кураторами.

– Несмотря на допущенные в свое время ошибки?

– Руководство считает, что бывший агент, осознавший все те последствия, к которым мог привести его просчет, будет особенно внимательно следить за тем, чтобы другой не повторил той же самой ошибки. И, по-моему, в этом есть определенный резон. – Правая рука Алексея Александровича легла на стол. Чуть приподняв пальцы, он резко опустил их вниз, выбив короткую дробь на столешнице. – Хотя в моем случае это правило не сработало.

– Вы хотите сказать…

Андрей умолк, не закончив фразу, почувствовав, что с Дейлом что-то не так. Он едва ли не физически ощутил, как все то, чем являлся сейчас Дейл, сжалось внутри у него в тугой комок нервов.

В полнейшей растерянности Андрей молча глядел на своего собеседника, сам понимая при этом, что выглядит довольно-таки глупо. Он мысленно обратился за помощью к Дейлу, но получил весьма неопределенный ответ. Обычными словами его, с некоторой натяжкой, можно было передать так: «Отстань, не до тебя сейчас».

Алексей Александрович между тем еще пару раз стукнул пальцами по крышке стола, после чего ладонь его неподвижно легла на пластиковую поверхность. Он смотрел на Андрея внимательно, но без улыбки. Лицо его было не напряженным, но сосредоточенным. Похоже, куратор понимал, что с парнем не все в порядке, но при этом он не намеревался предлагать ему свою помощь. Он наблюдал за ним с той же внимательностью и таким же интересом, с какими энтомолог следит за перемещениями муравья по выстроенному специально для него картонному лабиринту, не зная заранее, хватит ли у насекомого сообразительности для того, чтобы отыскать выход.

И все же первым нарушил молчание именно Алексей Александрович.

– Ну так что, ты понял, что я хотел сказать?.. – негромко произнес он. И после короткой паузы добавил: – Дейл…

– Да, – глухо произнес Андрей ответ Дейла. – Я был не вправе принимать какое-либо участие в судьбе Вайма Гортина.

– Совершенно верно, – чуть наклонив голову, менторским тоном произнес Алексей Александрович. – И дальше?..

– Меня ожидает отставка…

– Это вопрос? – приподняв край левой брови, уточнил Алексей Александрович.

– Нет… Я знаю, что меня ждет отставка.

– И как ты относишься к этому?

– Я нарушил правила…

– Это я и без тебя знаю. Меня интересует, как ты теперь оцениваешь свой поступок?

– Я был не прав…

– Я хочу знать причину твоего поступка.

– Я хотел спасти человека…

– А по-моему, ты попросту решил сыграть роль вершителя человеческих судеб, – удивительно быстрым движением, так что Андрей даже вздрогнул от неожиданности, Алексей Александрович вскинул руку и хлестко ударил концами пальцев по краю стола. – Так?.. Отвечай!

– Послушайте, – попытался сказать свое слово Андрей. – Мне кажется, что сейчас не место…

– Не вмешивайся! – сверкнув глазами, резко оборвал его Алексей Александрович. – Пусть ответит Дейл!

Андрей на мгновение онемел, не зная, что можно на это сказать. Затем губы его тихо произнесли:

– Да… Это была гордыня…

– Вот!

Алексей Александрович поставил руку локтем на стол. Его указательный палец был направлен точно в переносицу собеседнику. Почему-то Андрей сразу же понял, что на этот раз куратор обращается в первую очередь к нему.

– Это урок для тебя! – продолжал между тем Алексей Александрович. – У нас мало времени, поэтому мне пришлось преподнести его именно в такой форме. Запомни, Андрей, когда в Кедлмаре тебе захочется что-то сделать, кому-то помочь или даже просто о чем-то поговорить, прежде всего подумай о том, насколько это необходимо для выполнения поставленной перед тобой задачи. Если возникнет хотя бы малейшее сомнение в целесообразности того или иного действия, лучше ничего не делай – оставь все так, как оно есть… Это, надеюсь, понятно?

– Вполне…

Андрей хотел было еще что-то добавить, но не успел.

– Теперь что касается тебя, Дейл, – продолжил Алексей Александрович. – Как ты понимаешь, твое дело должно быть рассмотрено жюри Статуса. До тех пор ты временно отстранен от оперативной работы. Завтра на Айвель-5 отправляешься не ты, а Андрей Макеев. Ясно?

– Да.

– Ты – это только его расширенная память. Персональная справочная программа. По сути, ты не имеешь никакого права находиться в Кедлмаре. Идти на нарушение установленных правил меня вынуждает то, что сложившаяся ситуация не имеет прецедентов. Подготовить еще одного агента, способного заменить тебя, мы уже не успеем, а оставить тот участок работы, которым должен был заниматься ты, без всякого прикрытия нам не позволяет ситуация в Кедлмаре, которая, судя по твоим же докладам, в любой момент может привести к возникновению неуправляемой цепной реакции. Если Макеев получит за свою работу оценку «отлично», а это в немалой степени будет зависеть и от тебя, то в таком случае жюри, возможно – я говорю «возможно» и при этом не берусь оценивать степень вероятности такой возможности, – позволит тебе продолжить работу в Кедлмаре… Все.