Света и Полина были на каком-то детском празднике, день рождения одноклассницы Полины, кажется. Я долго сидел на диване и возвращался мысленно на несколько дней назад, тщательно разбирал каждую фразу своей жены, каждый взгляд, движение и даже частоту дыхания. Я ждал звонка от Стаса, что и произошло ближе к десяти часам:

– Привет, это я. Закрыли тему.

– Каким образом?

– Деньги отдали, расписку и оригиналы он вернул. Ну и написал на листе бумаги, что не имеет претензий и все такое.

– Стас, ну и как он отреагировал?

– Предлагал пойти взаимозачетом, но мы с тобой это уже обсуждали. Я хотел его послать, но взял и предложил типа через пару месяцев встретиться и более детально изучить покупку всего бизнеса. Ты не думай, я сказал так для того, чтобы этот человек от меня отстал. Но в целом он вел себя спокойно и уверенно. Только бровь у него дергалась иногда… Короче, все. Как Света? Передай, мол мы все решили, но, если можно, лучше так не поступать. Ладно, этот – тихий коммерс, попался бы персонаж поважнее, тогда, дружок, мы с тобой попотели бы.

– Старик, спасибо тебе огромное, ты не представляешь, как меня отпустило сейчас…

– Ровный, ты мне брат. Отпустило, ну и хорошо. С тебя бутылка этого, как его…

– С меня бутылка «Маккалан».

– Да, точно. Ну все, на связи…

В этом доме меня больше ничто не держало. Минут двадцать я искал наши чемоданы, планировал собрать целых два, но ограничился самым необходимым. Беспорядочно все побросал, плотно закрыл, сел напротив и вернулся к своему любимому занятию – не думать ни о чем и ни о ком. Мелочь начала лаять, прервав череду моих пустых фантазий. Наступила реальность: я поцеловал собаку, поднял чемодан, вышел из квартиры, дошел до машины, сел и понял… мне некуда ехать. Я направился в сторону Новодевичьего монастыря, а когда приехал, оставил машину со стороны набережной и пешком сделал два круга вокруг озера. Вернулся в машину и набрал Свете:

– Привет, это я.

– Ты куда пропал? Зачем ты чемодан достал, ты вообще где? Полина расстроилась, что ты не дождался ее…

– Света, я ушел от тебя. Поживу один некоторое время, дальше посмотрю, как все сложится. Ты, конечно, имеешь право думать что угодно, но я скажу тебе сам – у меня никого нет. Просто устал. Для Полины придумай что-нибудь.

– ТЫ ЧТО, РЕШИЛ? Как ты можешь со мной так?..

– Послушай, я принял решение, я не могу…

– Это все из-за денег? Не знала, что ты окажешься таким убл…

– Ребенок тебя услышит, давай без истерик, завтра тебе позвоню.

– Ты совсем…

Я выключил телефон, вернулся в машину и заснул на заднем сиденье как младенец. Даже если бы захотел снять номер в гостинице, попросту не смог бы доехать из-за вероятности заснуть за рулем и разбиться насмерть. Спал до утра как убитый. Первая ночь одиночества показалась мне холодной, но безумно приятной. Тело устало, но душа – свободна, и только мысли о Полине чуть не довели меня до слез. Ничего, все можно будет изменить в другую сторону, в лучшую. Нельзя жить в одном пространстве с человеком, которому не доверяешь, это давит на сознание, притупляет все чувства, инстинкты и уничтожает всякую индивидуальность.

Пару часов я определялся, кому можно позвонить, а кому не нужно. Стасу – точно нет. Он и так очень мне помог совсем недавно. Мать меня не поймет и не одобрит мое решение, ни при каких обстоятельствах. Она всегда боролась за целостность семьи даже при всех своих подозрениях, что отец ходил налево. Оставался один Олег…

Почему следы звериных лап радуют нас больше,

чем следы человеческих ног?

Животные – очень милые друзья:

не задают вопросов и не критикуют.

– Олег, твоя квартира на Патриках пустая? Я имею в виду, можно ли там пожить некоторое время? Примерно месяц.

– Ну да, конечно. Я там редко появляюсь. Что случилось? Ты поссорился с женой?

– Нет, не просто поссорился. Все идет к разводу. К матери я не хочу ехать, будет грузить. В гостиницу тоже не могу, глупо в родном городе брать номер для сна, а не для одноразового секса. Гостиница нужна в центре. А в центре могут засечь и что подумают? Те, кто знает правду или догадывается, поржут. Те, кто не знает, разнесут информацию по сети. Теперь у сплетников, онанистов, халявщиков, блядей и дур, таких, как Света, есть свое пространство в каждой из социальных сетей. Ну, ты понял. Снимать что попало тоже не хочу. Ты мне поможешь или будешь в трубку молчать?

– Без проблем. Живи сколько надо, только кота корми. В принципе можешь и не кормить, но в этом случае домработница будет появляться каждый день. Тебе это надо? Кот мамин, не обижай. Он кастрированный, тихий и все время спит. У Ольги аллергия, поэтому у животного отдельная квартира. Мать все время на даче, ей не до него.

– Да буду, не переживай. Зовут его как?

– Боря. Но это неважно. Он живет сам по себе. Не ручной. Как ему яйца отрезали, он перестал к нам подходить. Типа обиделся.

– Я его понимаю. Тебе чуть-чуть задницу подремонтировали, так ты устроил целую трагедию, а его колокольчик на помойку отправили навсегда!

– Не узнаю тебя. Ты, братик, какой-то чувствительный стал. Жди меня в твоем любимом кафе, я приеду через час.

Он мне передал ключи в «Академии» на Бронной и сразу поехал на работу. В отцовскую контору меня не тянуло, особенно после всех разборок. Заказал я с собой пару пицц и только собрался выходить, как позвонила мать:

– Ну зачем ты так? Прежде чем все рушить, следует подумать о последствиях! Как ребенок отреагирует? Ты зачем ушел?

– Достала она меня. Нет никакой любви, уважения ноль, на фиг она снилась. Ты еще ее защищаешь? Напомнить, что она натворила? Между прочим, мы чуть не лишились бизнеса из-за ее тупости!

– Тебе нужно успокоиться, подумать о ребенке, вспомнить все хорошее, набраться сил, да и в конце концов, научиться прощать, как твой отец.

– Мама, давай только о нем не говорить ничего. Он у нас не был святым.

– Твой отец никогда так не поступил бы. Никогда, слышишь меня?

– Короче, ма, мне бежать надо. Позвоню позже.

– И где ты будешь жить? Почему не ко мне?

– У Олега есть пустая квартира в центре, побуду пока там. К тебе не хочу, мне надо побыть одному.

До квартиры я поднял только чемодан с самым необходимым и пиццу. Открыл дверь, внимательно посмотрел по сторонам. Студия огромная. Около батареи я заметил плетеную корзину, напоминающую детскую люльку. Кота не видно. Кухня справа. Возле стола на полу две металлические миски. Двуспальная кровать по центру, на ней постельное белье самого отвратного зеленого оттенка и маленькая игрушка, похожая на дохлого петуха. Я приблизился, чтобы рассмотреть, – точно, мертвый резиновый петух. Я, конечно, не детектив, но все вокруг говорит о существовании кота, а самого кота нет. Спрятался, наверное, да и черт с ним. С животными я контактирую легче, чем с людьми. Если быть откровенным, у меня иногда язык живет отдельно от тела. Иначе как объяснить, например, мое заявление год назад на открытии клуба «Сохо», когда в ответ на звонок Стаса я громко пьяным голосом сказал: «Тут миллион людей и столько же женщин, приезжай»?!