Некоторое время никто из нас не произносил ни слова. Наконец, грот заполнили мощные раскаты голоса Великой Элузы.

– Тыыыы нееее боиииишься?

– Боюсь, – прошептал я. – Я боюсь, что не успею закончить до наступления новолуния.

– Ииии ээээто всеее?

– Я боюсь, что мне будет трудно найти души Песен.

– Ииии ээээто всеее?

Я в волнении провел ладонью по полу, покрытому кристаллическими наростами, потрогал острые грани.

– Я больше всего боюсь Седьмой Песни, насчет Видения. Но… я не знаю, почему.

– Тыыыы поймеееешь, почемууууу, еееесли дойдееееешь до послееедней.

Она почесала волосатую спину сразу тремя лапами.

– Возмоооожно, тыыыыы заодноооо узнааааешь кое-чтооооо оооо маааагии. Однааако жаааль, чтоооо тыыыы не науууучишься ничемууууу полеееееезномууу. Наааапримеееер, кааак плестииии паутииину. Ииииили кааак прожевааааать каааамень.

Риа хихикнула. Затем лицо ее стало серьезным.

– А что означают слова насчет глаза Смерти?

Белые волосы на спине паучихи встали дыбом.

– Ууууу оооогра тооооолько одииииин глааааз. Иииии он уууубииваааает любооого, ктоооо в негоооо посмоооотрит хотяяя бы нааа миииг.

Риа обернулась ко мне.

– Должно быть, именно так и погиб Туата.

– Дааааа, ты праваааа, – ответила Великая Элуза. – Иииии выыыы умреееете такооой жееее смееертью, еееесли не буууудете осторооожны.

Я нахмурился.

– Дело в том, что у меня вряд ли получится зайти дальше первой Песни. Когда ты нашла нас, мы пытались добраться до Фаро Ланна, в надежде узнать кое-что полезное. Но поскольку древолюдей на острове больше не осталось, это даже нельзя назвать надеждой.

– Ноооо боооольше ваааам надеееееяться неее на чтоооо.

– Отсюда до Фаро Ланна так далеко, – с отчаянием в голосе сказала Риа. – Мы будем идти туда неделю, и то, если больше не встретим на пути никаких опасностей.

– Неделю! – простонал я. – Но мы не можем потратить на дорогу столько времени.

Внезапно вспышка невыносимо яркого белого света возникла посреди хрустального грота и ослепила нас.

Когда я очнулся, то обнаружил, что мы сидим на зеленом лугу, на краю крутого обрыва. Вдали, у подножия утеса, шумело море. Взглянув вниз, я увидел колонии моевок и белокрылых крачек, ютившиеся на небольших скальных полках. Птицы пронзительно кричали, ворковали, высиживали яйца, кормили птенцов. В лицо ударил холодный ветер. Сильно пахло морем, соленой водой. Белая линия прибоя сменялась зеленой водой, которая постепенно темнела, нефритовый цвет переходил в ярко-синий. По ту сторону широкого пролива я с трудом различил очертания небольшого островка, темного и загадочного. За ним вздымалась белая туманная стена, окружавшая Финкайру со всех сторон.

Я обернулся к Рии и Бамбелви, которые, как и я, изумленно озирались по сторонам. Подумать только, ведь всего несколько секунд назад мы были в хрустальном гроте Великой Элузы! Где бы мы сейчас ни находились, было понятно, что отсюда до пещеры очень далеко. Какое же это чудесное искусство, переносить других на огромное расстояние! Она даже позаботилась о моем посохе. Я сделал себе мысленную заметку уделить больше внимания пятому уроку, Прыжку, если до него дойдет очередь.

Риа проворно вскочила на ноги.

– Посмотрите туда, – воскликнула она, указывая на островок. – Ты его видишь?

Я тоже поднялся, опираясь на посох.

– Да, я вижу, там остров. Кажется каким-то призрачным, нереальным, правда?

Риа пристально смотрела в сторону моря.

– Это потому, что он действительно почти нереальный. Это Забытый остров. Я уверена.

У меня по спине пробежал холодок.

– Седьмая Песня! Именно туда я должен отправиться, чтобы научиться Видению. – Я на миг обернулся к Рии и снова уставился на остров, окутанный облаками тумана, которые постоянно смещались и передвигались, как живые. – Ты видела его прежде?

– Нет.

– Тогда почему ты так уверена, что это Забытый остров?

– Я знаю о нем из рассказов Арбассы, откуда же еще! Это единственная часть Финкайры, не связанная с большим островом. Никто – говорят, даже сам Дагда – не ступал на него уже много веков. Кроме морских людей, которые обитают в этом проливе, никто не знает, как пересечь его, потому что здесь проходит сильное подводное течение. Кроме того, остров защищен мощными чарами, до сих пор не утратившими силу.

Чайка, шумно хлопая крыльями, пролетела прямо над моей головой, и я едва успел увернуться. Но все равно не мог отвести «мысленного взора» от загадочного острова.

– Судя по всему, людям туда вход заказан. – У меня возникло неприятное ощущение где-то в области желудка. – Видимо, на это есть веская причина.

Риа вздохнула, глядя на загадочный остров.

– Некоторые считают, что запрет появляться на острове как-то связан с утратой крыльев жителями Финкайры, и возник он давным-давно.

– Истинная правда, истинная правда, истинная правда, – нараспев произнес Бамбелви. Он приближался к нам со своим всегдашним унылым выражением лица, шаркая ногами и гремя бубенчиками. – Это был самый печальный день во всей трагической истории нашего народа.

Неужели такое возможно, промелькнуло у меня в голове, неужели этот шут-неудачник с вечной кислой миной знает, как люди лишились крыльев? Сердце учащенно забилось от радости.

– Тебе известно, что случилось?

Бамбелви повернул ко мне свое длинное лицо.

– Никто не знает этого. Никто!

Я нахмурился. Айла, сестра ветра, знала. Но не захотела рассказать. Я пожалел о том, что потерял возможность еще раз спросить ее об этом. Это было невозможно, так же невозможно, как угнаться за ветром. Наверное, подумал я, сейчас она уже оставила позади океан, разделяющий миры, и носится где-то над страной Гвинед.

Наконец, Риа отвернулась от моря.

– А ты не хочешь узнать, где именно мы находимся?

Я слегка подтолкнул ее локтем.

– Ты по-прежнему говоришь, как проводник.

– Потому что тебе по-прежнему нужен проводник, – усмехнувшись, заметила она. – Мы попали прямо в Фаро Ланна. На этом месте когда-то было поселение древолюдей.

Прислушиваясь к реву прибоя, который доносился снизу, я пристально осмотрел плато. С трех сторон нас окружали отвесные желтоватые утесы. За исключением нескольких куч растрескавшихся и источенных ветром и дождем камней – возможно, остатков стен или очагов – плато покрывала лишь высокая трава. Далеко на севере я различил темно-зеленую полосу леса. Дальше горизонт скрывался за пурпурной дымкой. Возможно, это были Туманные холмы.