litbaza книги онлайнРоманыЕдинственная наследница - Звева Казати Модиньяни

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 123
Перейти на страницу:

– Я бы хотел поговорить с достопочтенной матерью-настоятельницей, – объяснил он.

– Вот как, – сказала старушка не без иронии, показав морщины, которые лучами расходились от углов ее глаз. – Ах, какой прыткий! «Хочу поговорить с матерью-настоятельницей». Ты знаешь, сколько народу хотело бы поговорить с ней? Ты это себе представляешь? – В лице старой монахини было и женское любопытство, и монашеская степенность. – Ты что, знаком с матерью-настоятельницей? – Она говорила с ним так, словно и не собиралась покинуть окошечко и открыть ему дверь.

– Нет, сестра, – признался Чезаре, терпеливо перенося дотошность монахини. – Я незнаком с матерью-настоятельницей.

– Видишь, значит, я была права, – ответила монахиня, все время меняясь в лице в своем театрике-окошечке. – О чем ты хочешь говорить с ней?

– Мне нужно получить у нее некоторые сведения. – Монахиню было нелегко уговорить.

– И ты хотел побеспокоить мать-настоятельницу только для этого? Какие сведения? – спросила она с любопытством, совсем не монашеским.

– Сестра, причина у меня есть, – ответил Чезаре решительным голосом, – но я не могу сказать вам, какая.

– Ах вот как! Посмотрите-ка на него!.. – укорила она, покачивая головой в своем театрике. – А впрочем, подожди-ка минутку! – сказала она, неожиданно захлопнув окошечко.

Прошло несколько тягучих мгновений тишины под солнцем перед темным подъездом. С площади доносились голоса и праздничные звуки, но на площадке перед коллегией не было ни души. Наконец створка двери открылась, и старушка впустила его.

– Ну ты и прыткий, – пробормотала она, медленно обходя вокруг него и обшаривая его любопытным взглядом. – Хочешь видеть мать-настоятельницу, и притом немедленно, а сам даже не договорился о встрече. – Она бормотала это про себя, как бы в раздумье, продолжая внимательно разглядывать его и словно бы ища в лице и фигуре этого парня какое-то давнее воспоминание, которое постепенно обретало в чреде давно забытых событий осязаемо ясную форму.

Уже то, что его впустили, было для Чезаре удачей.

– Вы думаете, она сможет принять меня? – спросил он.

– Увидим, – ответила монахиня, продолжая вглядываться в его лицо. – А ведь те же глаза, – прошептала она, неожиданно переменив разговор.

– Какие глаза? – удивился парень.

– Твои глаза, – настаивала монахиня. – Я эти голубые глаза уже видела.

Чезаре пожал плечами: где она могла его видеть? Старость – не радость: у монахини все перепуталось в голове.

– Так сможет она принять меня?

– Кто? – Легкими касаниями старушка сняла невидимые пылинки с его рукава.

– Мать-настоятельница, – терпеливо повторил Чезаре.

– Подожди. Я пойду доложу о тебе, – сказала монахиня.

Чезаре остался один в квадратном монастырском дворике, обнесенном изящными колонками, закрытыми внизу балюстрадой, заставленной цветочными горшками. Дорожки из белого гравия огибали красивые клумбы. Посередине журчал фонтан в виде широкой гранитной чаши, по краям которой четыре беломраморные голубки брызгали водой из клювов. Журчание фонтана в тишине и этот дворик, благоухающий травой и цветами, навевали чувство гармонии и покоя.

Из глубины портика, словно выходя из картины, появилась хрупкая женская фигурка, одетая в черное, с руками, спрятанными в широких рукавах монашеского одеяния. По мере того как женщина приближалась, черты лица ее приобретали отчетливость: строгие властные глаза, крупный, но хорошо вылепленный нос, тонкие губы. Белоснежная повязка закрывала лоб и часть щек, голова была закрыта черной накидкой. Очень красивая и еще молодая, она казалась феей-хранительницей этого замкнутого мирка с его незыблемой тишиной, ласкаемой журчанием фонтана и витающим над ним ароматом трав и цветов.

– Пойдемте со мной, – сказала она, не останавливаясь, и Чезаре покорно последовал за ней. Этот уверенный, но в то же время мягкий и мелодичный голос произвел на него особое впечатление – такой голос не услышишь в том мире, в котором жил он.

Они прошли весь портик, поднялись на второй этаж и вошли в прохладный коридор. Монахиня открыла небольшую, но массивную дверь, которая вела через две мраморные ступеньки в просторное помещение, в полутьме которого витал тонкий аромат спелых колосьев и старинного дерева. Стены были белые, мебель самая необходимая: продолговатый темный ореховый стол и несколько стульев с высокими спинками. Позади стола виднелось деревянное распятие. Мать-настоятельница села на свое место за столом с неуловимой грацией, на ее просторной одежде не было ни складки, спина прямая, пальцы рук слегка касались друг друга, что выдавало привычку к молитве.

– Слушаю вас, – сказала она.

Чезаре был немного растерян и подавлен этой обстановкой, присутствием этой молодой монахини, которая с вежливой светской улыбкой смотрела ему прямо в глаза, как бы подчеркивая то огромное расстояние, которое разделяло их.

– Вы в самом деле мать-настоятельница? – недоверчиво спросил он.

– Я мать-настоятельница, и я здесь, чтобы выслушать вас. – В первый раз в жизни к нему обращались на «вы». – Надеюсь, дело ваше недолгое, у нас еще много неотложных дел.

– Эта история немного странная, – запинаясь, сказал он. – Да она, наверное, и неинтересна для вас. Мне бы просто хотелось узнать… У вас, конечно, есть документы, какие-то бумаги за прошлые годы. Я бы хотел узнать, была ли здесь раньше служанка по имени Изолина.

Монахиня поглядела на него, не выказывая никакого интереса к его словам.

– Почему вы хотите это узнать? – спросила она.

– Она была моей прабабушкой. – Чезаре не удалось сохранить нужное спокойствие.

– И она работала в этом монастыре?

– Да, как мне говорили.

Монахиня в своей невозмутимости казалась нарисованной, белый фон и распятие подчеркивали ощущение картинности.

– Можно справиться в архивах, – сказала мать-настоятельница. – Нужно обратиться к прошлому веку. По-вашему, в какие годы Изолина была с нами?

– Точно я не могу сказать. Посчитайте: моя мать родилась в 1876 году, а ее отец около 1850-го. Значит, моя прабабушка должна была находиться здесь в эти годы.

Вспышка румянца залила лицо монахини, ее глаза засверкали от негодования.

– Здесь никогда не рожали, – проговорила она твердо, но все же не повышая голоса.

– Возможно, это случилось прежде чем она попала сюда, – осмелился вставить Чезаре, понимая, что сделал что-то не так.

– Мы хорошо знаем тех, кого принимаем в этой обители, – холодным тоном сказала она.

– Может быть, если бы я рассказал вам подробно мою историю, – добавил он, – вы бы поняли.

– Я здесь не для того, чтобы выслушивать чужие истории, – возразила она, вставая и прекращая разговор. Было такое впечатление, словно она сама хорошо знала эту историю, но не хотела говорить о ней.

1 ... 30 31 32 33 34 35 36 37 38 ... 123
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?