В машину она садилась так же неторопливо, как и выходила, но с яркой улыбкой на губах. Счастье выплескивалось из нее как брызги от волны, бьющейся о берег.

– Прокатимся?

– С ветерком.

– Да, я знаю, как твой ветерок превращается в ураган.

– Будет тебе ураган. – Никита усмехнулся и положил руку ей на коленку.

– Тогда хоть на край света!

– Так далеко? Без подогрева? Будет непросто.

Лариса вроде бы пропустила намек мимо ушей, но продолжала смотреть на него с веселой улыбкой. Когда они выехали со двора, она потянулась к Никите и ловко расстегнула пояс на его брюках. Эта особа действительно знала, как подогреть его интерес.

В ресторане «Павелец» не подавали буйабес и филе атлантического сибаса, но запеченного сига и уху из стерляди готовили здесь недурно. Марьяна ела аккуратно, куски не роняла, мимо рта не проносила. При этом она не пыталась изображать из себя аристократку, с детства приученную ко всем разновидностям ножей и вилок, старалась держаться естественно.

Но вдруг Марьяна совсем не так проста, как кажется? Может, она как та утка, которая только с виду плывет спокойно, размеренно, а на самом деле отчаянно работает лапками, спрятанными под водой?

Трофим поднял бокал.

– Предлагаю выпить за Никиту и Ларису, – сказал он, за мягкой улыбкой скрывая жесткую подоплеку своего намерения.

Марьяна вопросительно приподняла брови.

– Ты, может быть, не знаешь, но сегодня Никита женился на Ларисе. – Трофим внимательно посмотрел на Марьяну и не заметил переполоха.

– Женился? – спокойно проговорила она.

– Или загс, или пропал.

– Только так?

– И не иначе!

– Интересно.

– Лариса добилась своего.

– Даже не знаю, можно ли ее поздравить с этим. – Марьяна пожала плечами.

– А почему нельзя? – спросил Трофим, пытаясь разглядеть зависть.

– Все-таки она поступила нечестно.

– Но добилась своего.

– А что Никита?

– Повез ее в Москву, к себе домой. У них сегодня первая брачная ночь. Ты рада за Ларису?

– Если Никита ее не бросит, то буду рада. – Марьяна с подозрением глянула на Трофима.

Похоже, она уловила нездоровый интерес в его поведении.

– А если бросит?

– Значит, она это заслужила.

– Ты хочешь, чтобы он ее бросил?

– Я тебя не понимаю! – Марьяна недоуменно вскинула брови. – Какое мне дело до Ларисы?

– Вы же подруги.

– Мы работали вместе.

– С Никитой ты тоже работала.

– И что?

– Ты рада за него?

– Ты ведешь себя странно, – сказала Марьяна с укором и удивлением.

Она не могла понять, почему Трофим несет какой-то вздор.

– Думаешь? – Он нахмурился.

– Ты, наверное, расстроен? – смилостивилась она. – Это из-за того, что Лариса заставила Никиту жениться на себе?

– А ты бы радовалась на моем месте?

– Не знаю.

– Лариса поступила подло.

– Не спорю.

– Ты могла бы так?

Какое-то время Марьяна возмущенно смотрела на него, ничего не сказала, сложила столовые приборы и опустила голову.

– Я тебя обидел?

– И всегда будешь обижать.

– Почему?

– Ты разочаровался в женщинах. Твоя жена тебе изменила, Лариса повела себя подло, значит, и я могу поступить так же. Я все понимаю. Но пытать меня не надо. Не веришь мне, ну и ладно. Я тебя не держу. – Марьяна подняла голову и с горечью посмотрела на Трофима.

На ее глаза набегали слезы.

– Извини. Что-то на меня нашло, – сказал он. – Это все из-за Ларисы. Как подумаю, что эта стерва обвела нас вокруг пальца!..

– Я все понимаю. Но меня с Ларисой сравнивать не надо.

– Не буду.

– А выпить? – Марьяна глянула на его бокал, который он так и продолжал держать в руке.

– Если только за Никиту. – Трофим пожал плечами.

– Может, у них сложится?

– Не знаю.

– Все равно давай за них выпьем. Как-никак первая брачная ночь.

Они выпили, Трофим предложил повторить, но Марьяна отказалась. Она боялась, что вино ударит ей в голову, не хотела терять контроль над собой.

Никита проснулся от приятных прикосновений. Лариса лежала рядом с ним, ее пальцы гуляли по его груди. Он видел ее в зеркалах на дверцах шкафа. Она затаенно улыбалась, думала о чем-то своем. Ей нравилось ласкать Никиту, значит, она думала сейчас о нем.

Хорошо это или плохо? Лариса, конечно, превосходна в постели. Под ручку с ней прогуляться совсем не стыдно, как раз наоборот. Но как можно расслабиться в объятиях женщины, имя которой – коварство и вероломство?

– Это у тебя разминка? – спросил он.

– Ты проснулся? – Она просияла.

– Можешь приступать к серьезным процедурам.

– Слушаюсь и повинуюсь.

Сначала вниз по животу спустились ее пальцы, а потом и губы. Никита захмелел в предчувствии сильных ощущений.

Но Лариса вдруг поднялась с постели и заявила:

– Сначала завтрак.

– И пива!

Сегодня у Никиты выходной – Трофим разрешил. Лариса и вовсе безработная.

Лариса появилась минут через двадцать. На подносе у нее стоял потный бокал с холодным пивом, а в тарелке дымилась яичница. Сама она была в полной боевой готовности – распущенные волосы, макияж, из одежды только короткий передник. Перед тем как поставить поднос на кровать, Лариса сделала легкий реверанс.

– Ты даешь, мать! – Никита в предвкушении потер ладони.

– Пока нет.

– Все еще впереди. – Он взял бокал с пивом, жадно припал к нему, ополовинил и вернул на поднос. – Что там у нас, яичница? А почему без колбаски?

– Не нашла.

– Так я скажу, где она.

– Уже нашла. – Лариса игриво улыбнулась.

Она действительно все знала и умела, устроила Никите такую яичницу с колбаской, что о пиве он вспомнил только тогда, когда все закончилось. К тому времени оно уже нагрелось, но Лариса не поленилась, сходила за холодным. Она готова была угождать ему во всем, но разве ж это плохо?

– Я с Глебом на днях говорил, – сказал он, когда Лариса легла рядом с бокалом в руке.

Она напряженно глянула на него. Не нравилась ей эта тема.