— Да ладно тебе, — лениво огрызался грузчик, — ну чего разлаялась.

Выпить, что ли, нельзя?.. Сама же знаешь, работу я свою делаю…

— А кто пять минут назад чуть ящик не расколотил? — сетовала баба, размахивая руками. — Если бы хоть одна бутылка треснула, так я бы с тебя в тройном размере высчитала, — угрожающе заколотила она кулаком по кузову.

Мужик взял следующий ящик грубовато, бесцеремонно, и тут же протестующим хором забренчали бутылки, а он, не обращая внимания на мелодичный звон, продолжал нести его к двери.

— Уволюсь, так сама, что ли, таскать будешь, — вяло отреагировал мужик.

— Хотя если посмотреть на тебя, то сумеешь. Сколько же в тебе пудов будет, матушка?

— А твое какое дело?

Захар пропустил вперед мужика и пошел следом.

— Ильинична, а ты баба-то мягкая, допустила бы до себя, я бы показал, что значит настоящий мужик.

Женщина неожиданно тонко прыснула. Похоже, что похвала пришлась ей по душе. Махнув ладошкой, она произнесла:

— Ладно тебе! Ты с перепоя еще и не такое наговоришь.

— А у настоящего мужика сила с перепоя только удваивается. Может, убедиться хочешь? — Он поставил ящик и игриво подступил к женщине. И та, предвидя нешуточную атаку на свою честь, поспешно отстранилась.

— На жену бы осталось, а ты на других баб заглядываешься.

Отношения между ними были нескучные, и Захар не удивился бы, если бы узнал, что увалень-грузчик прижимает сочную бабенку где-нибудь в глубине склада, заставленного коробками с вином.

За прилавком стояла накрашенная желтоволосая девица лет тридцати.

Густые пряди падали на плечи. Захар невольно задержал взгляд на златовласке.

Наверняка прибыла откуда-нибудь из дремучей провинции завоевывать хлебосольную Москву. Мечтала сверкать на подиуме длинными ногами и подставлять под сверкающие юпитеры смазливое личико. Но жизнь оказалась куда более циничной, чем это представлялось в бабушкиных рассказах. Отвергнутая и, возможно, неоднократно растоптанная, она поняла, что заоблачная жизнь не для нее и самое большее, на что она может рассчитывать, так это на водочный прилавок и на приставания подвыпивших кавалеров.

На лице девушки запечатлелась житейская мудрость, как если бы она прожила втрое больше своих лет. Похоже, она сознавала, что ей досталась не самая печальная участь. Ее менее удачливые подружки давно стали собственностью сутенеров и терпеливо отрабатывали не только ритуальные субботники на пикничках разудалой братвы, но и едва ли не каждый день платили дань милиции где-нибудь в тесном «луноходе», явно не приспособленном для любви.

Златовласка понимающе улыбнулась Захару, застыв тему у прилавка, и негромко поинтересовалась:

— Вам что, водочку?

Чаще всего голоса у продавщиц винных магазинов звонкие, нахрапистые, закаленные в многочисленных перепалках с клиентами. Такими голосами не стыдно вести мужиков в штыковую атаку, а утихомирить разбушевавшихся завсегдатаев и вовсе пустяшное дело. Здесь же голос прозвучал тихо, с бархатными интонациями, как будто женщина пыталась убаюкать раскапризничавшегося ребенка.

Захар ответить не успел — грубоватый голос поторопил его:

— Ну, чего встал, не видишь, что ли, люди делом занимаются. Дорогу давай!

Захар обернулся — перед ним стоял грузчик с пустым ящиком в руках.

— А ты что, не пройдешь, что ли? Во-он сколько места.

— Мне что, тебя ящиком зацепить? — В голосе грузчика послышались угрожающие нотки. — Это я мигом могу тебе устроить.

— Ты бы свою удалую силушку на баб оставил, — миролюбиво заметил Захар, — тогда хоть польза какая-то будет: тебе в радость, да и женщине удовольствие доставишь.

— А ну пойдем, поговорим, — загорелся не на шутку грузчик, — а то при барышне неудобно…

— Кузьмич, ну чего ты к парню пристал? — все тем же бархатным голоском начала увещевать его блондинка. Как будто речь шла не о назревавшем мордобое, а о шоколадной конфете, стянутой без спроса со стола.

— Я к нему пристану тогда, когда рожу разобью, — не на шутку злился грузчик, — а сейчас только вежливости учу.

— Послушай… старый хрыч, — без затей обратился к нему Захар, — ты действительно ищешь на свою задницу неприятностей, мне так тебя понимать? — Захар невесело улыбнулся. Рабочий день на новом месте заканчивался бурно. Две ссоры за день не такой уж плохой показатель даже для подростка переходного возраста. — У меня не входило сегодня в планы бить тебе морду, но уж если ты так решительно настроен, то я не могу отказать тебе в этой любезности, — не повышая голоса продолжал Захар, чувствуя, что адреналин в его крови начинает понемногу закипать. Точно так же бурлит кислород в жилах у подводника, быстро поднимающегося с большой глубины. — Только дай мне купить то, для чего я сюда пришел. Договорились?

— Я тебя на улице обожду, — угрожающе пообещал грузчик.

— Смотри, не убеги раньше времени, — хмыкнул Захар, — чтобы мне тебя искать не пришлось, — и, любезно улыбнувшись продавщице, сказал:

— Мне, девушка, пивка для рывка… пару коробок. Водочки «Столичной», шесть бутылок. — Продавщица быстро набирала на калькуляторе цифры, лукаво посматривая на Захара.

Ему подумалось, что если немного постараться, то это знакомство может вылиться в очень милый и многообещающий роман. Девушка наверняка одинока, успела устать от случайных связей, и ей хочется стабильности и покоя. — Так… Ага! Копченой колбаски с килограммчик, крабовых палочек… на любителя. Да, вот этих…

Хлебушка. И сала копченого.

— Пировать собрались? — улыбнулась блондинка.

— Что-то вроде этого. Будет мальчишник. Не желаете разбавить своим присутствием наше убогое общество? — закинул удочку Захар, пристально всматриваясь в ее лицо. А брови-то дрогнули, вот даже искорки какие-то в глазах блеснули.

— Как-нибудь в следующий раз, — многозначительно пообещала девушка.

Ее голос прозвучал мягко и одновременно очень сочно, так может говорить только любящая женщина, которая уже успела расправить постель и теперь терпеливо, и в то же время настойчиво, поторапливает возлюбленного к более активным действиям.

— Это не последняя наша встреча, — взял Захар потяжелевшую сумку.

— Надеюсь, — тонкие холеные пальчики изобразили знак прощания, — если вас грузчик не пристукнет.

Егор стоял немного поодаль и неторопливо курил, не без сладкого кома в горле провожая взглядом всякую интересную девушку. Он был из тех мужчин, которые считают, что некрасивых женщин не бывает.

Грузчик стоял около машины и о чем-то разговаривал с шофером.

— Ты бы не убегал, у нас будет о чем с тобой поговорить, — угрожающе напомнил он, сделав шаг навстречу.