и выл. Здесь теперь уже каждый уголочек напоминал о ней. А зная, что делали с омегами в клане Игнатова, ему становилось тошно до невозможности. Его метало в разные стороны, да так сильно, что это отражалось на состоянии остальной стаи. Были напуганы все.

– Прости… – сказал Дима, опуская голову.

– Тебе не за что просить прощения, а вот взять себя в руки и действовать ты можешь.

Тут в дом зашёл Жека.

– Лёх, там дядя Гриша приехал…

– Уже иду… А этого оставляю на тебя.

Жека кивнул.

Он молча сел напротив него, схватил за шею и уткнулся лбом в его.

– Мы её найдём. И всё наладим, слышишь, брат? – они были больше, чем друзья, они действительно были братьями, пусть и не по крови. Они все.

К ним присоединился Антон и Марк, который благодаря собственной регенерации, связи между волками и усилиями врачей быстро пришёл в норму. Парни сели по обе стороны от Димы, остальные ребята умостились в ногах. Они льнули к своему вожаку, чувствуя его боль, как свою собственную. Волки окутывали друг друга нитями связи, ощущая её силу и родство. так они просидели какое-то время, пока Дима не пришёл в относительную норму и собранность.

– Пора браться за дело, – сказал Дима. – Что у нас есть?

– Не сильно много, но кое-что есть, – сказал Григорий Антонович, который только что вошёл в дом. – Собрался? Теперь с тобой можно говорить, как с человеком? – обратился он к старшему сыну.

—

Когда Васька зашла в обеденный зал, то увидела, что за столом сидит Игнатов и ждёт её. Он вскинул на неё внимательный взгляд, заметив на её щеке слабый след от пощёчины, уголок его губ чуть приподнялся, взгляд на мгновение сделался свирепым, челюсти сжались, но он быстро вернулся в спокойное состояние, видимо он что-то отметил для себя и жестом пригласил её присесть за стол.

Теперь уже Васька не была уверена в том, что её ждёт именно «та» участь, которую она себе приписала, но всё же расслабляться рядом с этим чудовищем было нельзя. Девушка смотрела на мужчину, отмечая про себя детали. Игнатова нельзя было назвать мерзким и устрашающим, наоборот, он был недурён собой. Светлые глаза, что казалось ещё немного – и сольются с цветом бледных белков, тёмно-русые волосы с проблесками седины, хоть и возраст у него был не такой уж солидный. Морщины, что залегли на бледной болезненной коже от постоянного хмурого настроения и стресса. Но во всём его облике читалась выдержка и сила, жестокость вперемешку с какой-то… тоской?

– Я не животное, каким меня представляют, Василиса. Здесь ты в безопасности, полностью под моей защитой.

– А в гости ты меня пригласил, чтобы продемонстрировать всю свою защиту? – она старалась придать своему голосу уверенность, но подрагивающие нотки было не скрыть.

– А ты остра на язычок, как и твой отец в прошлом, – ухмыльнувшись, сказал Игнатов.

– Ты ещё смеешь говорить о них в таком тоне? Ведь это ты их убил, – прошипела она.

– Признаю, я видел смерть твоих родителей, – он приподнял руки в жесте, как будто сдаётся. – Ты ведь уже давно не ребёнок, могла бы и сама догадаться.

– Значит, ты видел, как они умирают? Самого действия тебе не хватило, ты хотел полюбоваться зрелищем?!

– Я сказал так специально. Думал, ты догадаешься. А вообще… Тебе-то откуда знать, кто виновен? Там такая неразбериха была…

– Я знаю! Я все слышала! Слышала твой поганый голос, он снится мне до сих пор!

– Ты слышала мой голос и решила, что именно я тот, кто убил твоих родителей? А ты видела, КАК я это сделал? – у Васьки в голове был словно белый шум. До этой минуты она была уверена на все 100500%, что мужчина перед ней виновен. Как он смог так быстро ввергнуть её в сомнения?!

– Я верю чутью, в нашем клане оно никого и никогда не подводило!

– Хорошо, как тебе угодно, – казалось, что Арсений говорит с долей тоски и сожаления.

– А в начале так рьяно отрицал?!

– Мне не двадцать лет, Василиса, чтобы с пеной у рта доказывать какой-то омеге, в чём есть, а в чём нет моей вины. Трата времени.

– И зачем сдалась эта «какая-то омега»?! – Вася понимала, он прав, во всём прав, только не понимала, куда ведёт весь этот разговор, что ещё больше пугало её, к чему этот разговор может вообще привести?

– Ну, раз я злодей, то буду хотя бы гостеприимным, – он щелкнул пальцами, и в зал вошёл человек вроде дворецкого, он вёз перед собой столик, хоть блюда и были закрыты, чтобы не остывали, пахло сногсшибательно. Волчица Васьки смачно облизнулась, в то время как сама Васька грозно на неё шикнула. Игнатов наблюдал за этой внутренней борьбой очень лениво, но с полуулыбкой. – Поешь, тебе понадобится много сил.

– Для чего? – довольно скептически спросила она.

– Хотя бы до того момента, как твой недалёкий альфа дотумкает и прискачет к тебе поближе.

– А ты, значит, альфа, умный?

– Опытный.

– Ну-ну…

Какое-то время они провели в молчании, пока Васька не решилась нарушить эту тишину, которая окончательно доконала ее.

– Что ты собираешься со мной делать?

– Хм… В ближайшее время ничего, ты моя гостья.

– Тогда я больше розы люблю за окном, – Вася говорила это с полуулыбкой, что скопировала с лица Игнатова. Он только смешно хмыкнул.

– Аконит растёт здесь не для тебя, – а вот это уже было интересно? Зачем вообще жить оборотню в таком месте?

– А для кого?

– Для меня.

«Понятно, что ничего не понятно», – думала Васька, а в её голове уже в рядок выстроились вопросы.

– Разве ты не волк? Зачем он тебе?

– А как много тебе известно об этом давнем враге всех оборотней?

– Я изучала травы, но…

– На меня он оказывает несколько иное действие, чем на всех остальных.

– Ясно, – и Вася отложила следующий вопрос на несколько попозже.

– Ещё вопросы?

– Их много.

– Я готов отвечать, от тебя у меня секретов точно нет, – это-то и было странно, почему именно перед ней?

– Почему именно передо мной? Я же враг?

– Враг? – он окинул ее насмешливым взглядом. – Тогда давай договоримся о ничьей? Но если серьёзно, кто тебе сказал, что ты – мой враг?

– Ты вёл на меня охоту!

– Я искал тебя, – Вася смерила его холодным взглядом. – Усерднее, чем надо было, но все же это были поиски.

– Это была охота! Для чего?! Я всю жизнь провела в попытках скрыться от тебя, в попытках выжить. Я не знала нормальной жизни, всё время