– В лесах.

– Откуда ты знаешь?

– Я помню, – Развияр улыбнулся. – Это моя родина. Отец был из пригорков, а мать…

– Гекса.

– Да. Ее привезли в селение, когда она была маленьким ребенком. Верхом на двуногой ящерице.

– Ребенок гекса? Верхом? Один? Ты ничего не путаешь?

– Нет.

– Странно, – властелин помолчал. – А кто продал тебя в рабство?

– Я не помню. Помню огонь: селение сгорело.

– Хочешь отыскать пепелище? – властелин обнажил в ухмылке зубы.

– Я не знаю, что искать. Он сказал мне, чтобы я не пытался найти гекса…

– Он?

– Библиотекарь. Которого убили.

– Золотые умеют ненавидеть, как ни ты, ни я не умеем, – властелин покачал наполовину пустым бокалом. – Гекса для них – не люди и даже не звери.

– Он меня спас. Перед смертью.

– Темная история… Ты знаешь, что библиотеку сожгли?

– Что?!

Несколько минут Развияр сидел неподвижно. Слезы текли по его щекам, по губам, капали с подбородка.

– Дело рук Нови, соперника Ногтя. Власть над Фер возьмет тот, кто стравит ночных баронов не на жизнь, а на смерть… Это отлично понимает Император.

Развияр закрыл лицо руками.

– Рабский рынок теперь перешел к Нови, – ровным голосом продолжал властелин. – Посмотрим, сколько он продержится… Я не хотел тебе говорить. Но ты все равно узнал бы.

* * *

Мертвый зверуин покоился на квадратном камне. Как и в прошлый раз, властелин поставил фонарь у его изголовья. Утро-Без-Промаха, маг, проклявший соплеменников, по-прежнему лежал на боку, подобрав когтистые лапы и сложив руки на груди. Развияр вспомнил: «Во многих непокорных кланах люди перестали называть утро утром, чтобы не поминать имя страшного волшебника-раба».

Дрогнуло пламя светильника.

– Что-то изменилось, – вслух сказал Развияр.

Его страх перед замкнутым пространством не то чтобы пропал – вылинял, как тряпка на солнце. Мертвый зверуин в наполовину истлевшем мундире, его закрытые глаза, предания о богах, породивших кланы, богиня Воф, вступившая в связь с горным водопадом, головы на пиках, озеро Плодородия – все это было много больше и Развияра, и его страха. Рядом с кровавой историей, которую олицетворял лежащий на камне, стыдно было помнить о собственной мелкой боязни.

В подземелье в самом деле что-то изменилось. Мертвец осунулся, и кожа его съежилась, потемнела. В неподвижном прежде воздухе теперь чувствовались дуновения – случайные, непостоянные. На камне выступила влага.

Властелин огляделся, подняв фонарь. На гладком полу лежали отколовшиеся с потолка каменные осколки, которых прежде не было.

– Что это? – спросил Развияр.

– Я не знаю, – властелин потянул носом воздух.

– Может быть, новые постройки… может быть, оседает гора?!

– Нет, – сказал властелин, и от звука его голоса у Развияр мурашки пробежали по спине.

Он поставил фонарь у изголовья мертвеца и вынул что-то из кармана. Развияр увидел кольцо с крупным бирюзовым камнем – кольцо, прежде бывшее на пальце зверуина.

– Мне не нужно чужого, Утро, – с этими словами властелин вернул кольцо на мертвый палец. – Я сделал то, что собирался сделать ты. Будь доволен.

Пламя в фонаре встрепенулось – и замерло, неподвижное.

* * *

– Уже утро, – сказала Крылама.

Развияр подскочил на кровати:

– Что?!

Крылама, девушка без памяти, стояла у окна:

– Утро. Чего ты испугался?

– Ничего, – он протер глаза. – Ступай.

Она ушла, как всегда, без лишнего слова. Развияр вышел на длинный балкон, увитый зеленью, и умылся прямо из водопада.

«И умрешь, когда увидишь себя запертым в мирке своей косности, безвольным, упустившим жизнь». Он чувствовал себя запертым, даже стоя на вершине горы, под открытым небом. Скорченной личинкой в яйце огневухи.

– Медный король, – сказал Развияр вслух. – Медный король… что бы такого предложить тебе в обмен на то, что мне нужно?

Он мысленно перебирал свои вещи, самые дорогие, и не находил ничего хоть сколько-нибудь достойного жертвы. Даже книга «Хроники зверуинов», пробитая стрелой и побывавшая в ручье, была уже прочитана; если бы Развияр догадался отдать ее Медному королю в библиотеке, едва развернув первую страницу. О да, это была бы славная жертва.

Развияр подставил голову ледяным струям, катящимся с высоких ледников. Эдак он всю жизнь проживет, больше никогда не получив, «что нужно»; а ведь ему позарез необходимо это неведомое, что может дать только Медный король…

Солнце светило сквозь падающую воду. Развияр посмотрел на горы – и увидел движение на дальних дорогах.

* * *

– Началось, – сказал властелин. – Они идут. Хочешь посмотреть?

И он уступил место возле подзорной трубы. Развияр прижался лицом к еще теплому окуляру и увидел межевой знак на новой границе – пику с белым черепом на острие. Уже давно ни один зверуин не решался приблизиться к этой вехе.

Он чуть повернул трубу. Мелькнула дорога и пропала, Развияр увидел размытое небо и тень от скалы, и такие же размытые, мерно движущиеся фигуры. Закусив губу, он медленно и аккуратно повернул окуляр.

Плотным строем шли полулюди черной масти, и другие, полосатые, серые и желтые. Лица четвероногих были закрыты шлемами. На их спинах восседали всадники, тоже в шлемах, в нагрудниках, с луками за плечами. Они катились, будто поток, и на глазах Развияра миновали пограничную веху, даже не взглянув на нее.

– Не похоже, чтобы они ползли на коленях, – сказал Развияр.

– Тем хуже, – властелин был мрачен. – Они глупее, чем я думал. Ты видишь – я не хотел их убивать, теперь придется.

Развияр еще подкрутил окуляр. Всадники спустились с каменистой дороги на грунтовую, и строй их окутался желтой пылью.

– Я уничтожу цвет их войска, – сказал властелин горько. – И кто тогда будет служить стеной между моими владениями – и Императором?

– Их очень много, властелин, – сказал Развияр.

– Тем хуже. Я не хотел таких жертв.

– Они будут перед замком сегодня. Через несколько часов.

Властелин оскалил желтоватые зубы:

– Я хотел бы, чтобы ты разделил со мной эту ношу. Полсотни личинок я возьму на себя, а ты… сколько сможешь.

* * *

Войско зверуинов рассыпалось по склону ущелья. Полулюди прикрывали щитами себя и всадников; там были красные, черные, белые и многоцветные щиты со знаками кланов. Там были длинные пики с летящими по ветру лентами. Развияр невольно залюбовался.