Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перекинув свою тушку через забор и ещё не встав обеими босыми ступнями на землю, он увидел меня и проворно выхватил из-под одежды длинный странного вида нож.
Но тут же увидел чёрный зрачок «Браунинга», направленный ему в лоб, и в его раскосых глазах появилась некая растерянность. Ну да, как говорил Чапаев в анекдоте: что же это ты, милок, с голыми пятками да на шашку?
Даже если передо мной был какой-нибудь заслуженный шаолиньский «мастер спорта», он должен был понимать, что я успею убить его раньше, чем он перейдёт к своим дрыгоножествам и рукомашествам.
– Fangxia ni de wugi! – произнёс я, следуя подсказке «адаптера». Н-да, на китайском стандартная фраза насчёт «бросай оружие» прозвучала как-то слишком уж непривычно для русского уха. И не уверен, что я, делая над собой усилие в попытке не сломать язык, произнёс её стопроцентно верно.
Неудачно подрабатывавший шпионом хмырь был заметно удивлён, когда с ним заговорили на языке родных бамбуков (или какое у них там, в КНР, национальное дерево?). Но, с другой стороны, он меня вполне понял и ножичек отбросил от себя послушно, практически не раздумывая – чисто на рефлексе.
– Ты кто такой? – спросил я. Автоматика работала безотказно, и я произносил слова, даже до конца не понимая, что говорю по-китайски. Мозг отказывался воспринимать, когда я, думая вполне себе по-русски, выдавал вслух некую очень странную для себя любимого белиберду. Любопытное было ощущение от этого вынужденного раздвоения, ни с чем не сравнимое, просто что-то с чем-то…
– А ты? – дерзко ответил он вопросом на вопрос.
Опять всё то же самое. Какая же наглая сволочь попалась…
Хотя и он, и я вполне могли «недопонять» друг друга. По-моему, автоматика переводила только самую суть, но всех смысловых нюансов явно не улавливала. Что возьмёшь с электронного переводчика?
– Изволь отвечать, или убью! – пригрозил я, подбирая наиболее простые и доходчивые слова и постаравшись придать своему лицу максимально суровое выражение. Возымело это какое-то действие или нет – судить не берусь.
– Меня послали прошлой ночью, вместе со многими другими, – затараторил китаёза. И опять было подозрение, что «адаптер» переводил все произносимые им китайские слова как-то сильно упрощённо. Нет, основной-то смысл до меня вполне доходил, но вот детали… Например, что это за такие «многие другие», может, это всё-таки обычная «банда» или «шайка»?
– Надо было захватить плохого европейского человека и узнать, где он и его ведьма прячут предмет, – продолжал чирикать допрашиваемый. – Так, чтобы опередить японцев…
Что он имел в виду насчёт какой-то там ведьмы, я не очень понял, поскольку одновременно им были произнесены слова nuzi (то есть «баба» или «женщина») и wupo (то есть «ведьма»).
А вот здесь с «синхронным переводом» начались явные проблемы. Ладно, я согласен, когда европейца называют как-то типа Ouzhou ren, а японцев – Riben ren (спасибо, что не перевели как-нибудь типа «злой дяденька»), но вот в отношении той вещицы, которую «прятал плохой европейский человек», «адаптер» явно переклинило, поскольку сначала он почему-то выдал мне в мозг словечко Qiji, что в переводе с китайского (если верить той же автоматике) означает «чудо» или «диво», а уж потом более нейтрально назвал его «предметом». Что это, мать его так, за «диво чудное»?
– Так ты что же, не японец? – уточнил я на всякий случай.
– Я китаец! – объявил чудоискатель с некоторой, как мне показалось, обидой. Точнее сказать, автоматика перевела это слово как «китаец», хотя на самом деле мой азиатский «друг» сказал, что он «нюйчжень», то есть «маньчжур». Причём этот маньчжур вполне себе понимал китайский. Хотя последнее не должно было удивлять: это века за три до этого маньчжурам считалось западло чирикать на мандаринском или, там, пекинском диалектах, а в новейшие времена они уже смотрели на многое куда проще и конструктивнее…
– Ну я так и понял. Допустим. Что дальше и при чём тут японцы?
– Сегодня нам сказали, что бог покарал японцев. Они попали в засаду, и их всех убили. И нам надо успеть, пока они не прислали ещё кого-нибудь. А вы разве про это не знаете?
Не уверен, что японцев покарал именно «бог», а не «боги» – снова вылезла особенность «электронно-подстрочного перевода»…
– Что, чёрт возьми, по-вашему, означает «вы» и что именно мы должны знать?
– Ты похож на англичанина! – неожиданно объявил маньчжуристый китаёза таким тоном, будто это разом всё объясняло. Кстати, англичанин по-китайски обзывался Yingguo ren, то есть среди прочих европейцев они их явно и недвусмысленно выделяли…
– А ты похож на покойника, – гаденько усмехнулся я. – Допустим, я англичанин. Но что, по-твоему, значит «тоже знаете»? Ты вообще о чём?
– О предмете, плохом европейском человеке и его ведьме.
– А что я, чёрт побери, должен про них знать?
– Что этот предмет – большая ценность и этот плохой человек и его ведьма владеют им не по праву!
Час от часу не легче. Оказывается, мой «клиент» ещё и подворовывает? Бля, в нашем «сценарии» не было ни единого слова о том, что этот сраный Голлум, кроме всего прочего, ещё и умудрился спереть у местных хоббитов или орков какую-то весьма нужную «прелесть» и теперь они его за это, судя по всему, с фонарями ищут!! Что-то тут у меня не сходилось. Да ещё и какая-то ведьма замешана…
– И что такого ценного в этом предмете и откуда он взялся? – потребовал я объяснений, пытаясь хоть немного внести в этот мутный вопрос ясность. Но лучше бы вообще ни о чём не спрашивал…
Поскольку маньчжурский охотник за «прелестью» разразился длинным и путаным монологом, из которого я с удивлением узнал, что это грёбаное то ли «чудо», то ли «диво» некогда, очень давно, принадлежало какому-то «Великому Цэрпху школы Дхуйнянкумара» и хранилось в древнем монастыре Латинг в У-Танге (вот мало мне было в своём времени конкретно долбанувшихся на почве Тибета и Шамбалы шизиков!?), где-то в Гималаях (ну разумеется!). От этих непроизносимых названий даже голова заболела…
И этот самый «плохой европейский человек», которого сегодня ночью так хотели захватить живьём японцы, на пару с его «ведьмой» то ли самолично выкрали пресловутое «чудо» из монастыря, то ли наняли грабителей, то ли перекупили его у тех, кто это «диво» стыбзил. Етить-колотить, ну вот зачем он это делал, разом усложнив жизнь и себе, и мне,
