– Конечно, побуду. Вот только объясни мне, кто это меня всю жизнь позорил за роман с женатиком? Кто это был-то? Элина, ты помнишь, как некоторые мне лекции читали про мою аморальность? Клеймили меня всячески.

– Было дело, – подтвердила Элина.

– Сдаюсь! – Вероника подняла руки вверх. – Была неправа, каюсь и прошу прощения. Я вот в больнице лежала, смотрела в потолок и думала, никто мне ничего хорошего в жизни не делал. Никто, кроме Полянского. И видела бы я эту больницу дорогущую, как свои уши. И зарплату, и должность. Он меня, конечно, ценит, как специалиста, но таких специалистов, если честно, на моё место семеро в шляпах в очереди стоят. А тут еще узнал, что я из дома ушла, жильё снимаю, так сразу денег на квартиру предложил. И я подумала, чего я теряю-то? Ну, чего? И мужик он симпатичный, всегда мне нравился. Жизнь прошла уже, а я её толком и не разглядела. Решила, буду наверстывать.

– И правильно! Кто б спорил. – Ольга вздохнула и пожала плечами. – А ведь еще недавно кто-то говорил, что ему жареная картошка гораздо интересней всякого секса. Надо же, как всё изменилось. За это надо выпить.

Чокнулись, выпили.

– А Григорий твой? – поинтересовалась Элина. – Он как? На развод согласен?

– Нет, конечно. Они там все не согласны. Представляете, позвонил мне, когда я еще в больнице лежала, ну, после того, как она сказала, чтоб я сдохла, и говорит, что я могу возвращаться. Мол, у нее задержка просто была, и третьего ребенка не ожидается. Типа бояться нечего! Как будто я ребенка её испугалась. Он, девочки, так ничего и не понял. А уж когда я сказала, что на развод подаю, там и вовсе массовая истерика началась. Так-то только одна орала, а теперь все хором. Гришка аж визжал в трубку.

– Вооот, милые мои подружки, где настоящие вампиры гнездо свили. – Элина погладила Веронику по спине. – Как же хорошо, что ты ноги оттуда унесла, а то б сожрали тебя и не подавились!

– И за это тоже надо выпить, – сказала Ольга. – Внуков вот только жалко.

– Внуков жалко, – согласилась Вероника. – Но я им целевую помощь оказывать буду. Типа за детсад платить и за школу.

Чокнулись, выпили.

– А как там твой основательный поживает? – спросила Элина у Ольги.

– Никак, канул в Лету, – сообщила Ольга.

– Странно, вроде всё так хорошо развивалось. Нелогично как-то это, – сказала Элина. – Однако хватит о грустном, давайте о свадьбе. Ты хоть успеешь вернуться из своего грехопадения? – поинтересовалась она у Вероники.

– Конечно, успею. Мы всего на четыре дня.

– Ну, да! Грехопадение – дело нехитрое. – Элина рассмеялась. – Предлагаю заказать лимузин.

– Лимузин? – удивилась Ольга. – Для чего?

– Как для чего?! Для перевозки наших тел. Ты ж говорила что эта, мать жениха, настаивает на традиционной торжественной регистрации во дворце бракосочетания на набережной Красного Флота или как там она сейчас называется.

– Ну.

– То есть, ты поедешь туда на трамвае?

– Почему? На такси. Туда трамваи не ходят.

– С туфлями в сумочке. Там снимешь сапоги, сдашь в гардероб, наденешь туфли… Или ты в шикарном платье будешь при сапогах выступать?

– Она свои говнодавы наденет, – вставила Вероника.

– Ты бы помалкивала, – огрызнулась Ольга. – У тебя и платья-то приличного нет.

– Я в Германии куплю.

– Не надорвешься? Тут тебе и переговоры, и грехопадение, и платье.

– А ты не завидуй.

– Кончайте базар! Или вы желаете ехать на автобусе с остальными гостями? В шубах, шапках, валенках! – продолжила Элина гнуть свою линию.

– А ты предлагаешь в голом виде на лимузине?

– Именно! Все втроем, в вечернем, в туфельках, как белые люди.

– А кто красную дорожку от лимузина расстилать будет?

– Без дорожки обойдешься. Расходы беру на себя.

– Ой, здорово! – Вероника захлопала в ладоши.

– Бредятина какая! – фыркнула Ольга. – Невеста с женихом на лимузине и три старые шмары туда же! Тоже на лимузине.

– Ты забыла, что старых шмар будет только две. Я вечно молодая красавица. – Элина залпом допила свой бокал. – Слушайте, давайте уже красное пить.

– А как же рыбу-то с красным? – съязвила Ольга. – Не по понятиям.

– Нет! Я чувствую мне здесь не рады!

– Да рады тебе, соскучились, только не надо на лимузине, а! Очень тебя прошу. Ну, хочешь, машину с шофером найми? Только поскромнее, чем этот чертов лимузин.

– Эх, деревня! Хорошо. Так и быть. Можем, кстати, из ЗАГСа заодно и маман твою до ресторана подвезти.

– Нет!!!! Только не это.

– Я пошутила. Даму отправим с остальными гостями на автобусе.

– Вот помрет твоя Дама, – встряла Вероника. – Будешь потом сожалеть и локти кусать.

– Ты опять? – Ольга нахмурилась.

– Чего? – не поняла Вероника.

– Со своими моралями лезешь? Ты свою мамочку лучше вспомни и локти себе покусай. Я б на тебя посмотрела, где б ты сейчас была и на кого походила, если б она не сковырнулась до сих пор!

– А давайте за деток наших выпьем, – предложила Элина.

– Вот уж нет! – рявкнула Вероника.

– Да что же это делается-то, а? – Элина всплеснула руками. – Меня всего два с половиной месяца не было, а вы готовы друг друга загрызть и меня заодно.

– Это нервное, – пояснила Вероника. – Недотрахеит называется.

– У кого недотрахеит, а у кого и климакс!

– Вот уж не надо! – возмутилась Вероника. – Мой искусственный климакс компенсируется искусственными гормонами, то есть, отсутствует, а вот у некоторых….

– Кстати, о климаксе. – Элина сделала таинственное лицо. – У меня, похоже, все-таки дело вышло на финишную прямую. Натуральные эстрогены спешным порядком покидают мое прекрасное тело.

– Это ты как поняла? Что на финишную? – поинтересовалась Ольга. Она с ужасом думала о том, что ей до этой финишной еще далеко.

– Болевой порог резко снизился.

– Точно! – подтвердила Вероника. – Потения эти дурацкие, жар – это всё ерунда. Оно, говорят, у некоторых и не прекращается до самой старости, а вот боль теперь от всякого пустячного ушиба просто неимоверная. Даже искусственные гормоны не помогают.

– Зато не течет, как из ведра! – выдвинула свой аргумент Ольга. – Я задолбалась уже. Оно же теперь в самый ответственный момент начинается. Ну, когда не ждешь!

– Вы только подумайте, как в природе всё хитро устроено. Не можешь больше детей рожать, ша, значит, будешь теперь боль терпеть, как все остальные смертные. В смысле мужички. Хотя, и среди баб в детородном возрасте полно тех, которые от любой царапины хныкать начинают. Терпеть таких не могу! – Вероника стукнула кулаком по столу.