В рубрике «В Комитете государственной безопасности СССР», ставшей в восьмидесятых годах уже обычной для читателей, советская печать сообщила: «7 марта 1983 года во время работы со шпионской радиоаппаратурой был задержан с поличным первый секретарь посольства США Ричард Осборн. У него изъят комплект портативной разведывательной аппаратуры специального назначения для передачи шпионских сообщений через американские спутники связи «Марисат» и собственноручные записи, исполненные в блокноте из быстрорастворимой в воде бумаги, изобличающие Р. Осборна в шпионской деятельности. За действия, несовместимые со статусом дипломата, Р. Осборн объявлен персоной нон грата».

Юридически противоправная для американцев сторона дела состояла в том, что специальная аппаратура, которую ЦРУ предполагало использовать для агентурной связи в нашей стране, представляла собой радиопередатчик. Как таковой, он подлежал обязательной регистрации, как и другие радиосредства, которые московская резидентура применяла в операциях по поддержке связи со своей агентурой в СССР. Понятно, что американцы не могли обращаться к советским властям с просьбой зарегистрировать в установленном порядке такую аппаратуру.

Изъятые у Ричарда Осборна спутниковые устройства включали электронный шифратор-накопитель с 33 кнопками, соответствующими буквам латинского алфавита (при использовании аппаратуры агентом – советским гражданином легко устанавливаются русские буквы). Объем памяти шифратора-накопителя – около тысячи знаков. При максимальной «загрузке» радиопередача проходит за 20 секунд.

Радиосвязь может осуществляться в любое время суток с открытой местности или из помещения. Малые габариты (размеры 310*10*18 миллиметров), вес 2,3 килограмма позволяют без труда закамуфлировать его в бытовых предметах – портфеле, хозяйственной сумке, чемоданчике и тому подобном, учитывая, что запуск аппаратуры может производиться с помощью выведенного тросика. Антенну агент должен сориентировать на юг, где находится «Марисат-3».

Остается назвать имена участников этой операции, сотрудников посольской резидентуры в Москве: второй секретарь Уильям Планкерт, атташе Филип Рейнолдс, а также сам резидент Карл Гебхардт (он прикрывался должностью первого секретаря диппредставительства). Четвертого вы уже знаете: Ричард Осборн, действовавший, так сказать, в «поле».

Резонанс плана «Редсокс»

За много лет до описываемых событий, участником которых стал атташе посольства США в Москве Люис Томас, задолго до того, как президент Рейган провозгласил новый «крестовый поход» против Советского Союза, американская и английская разведки развернули нелегальную засылку в СССР многочисленных агентурных групп по плану «Редсокс». Это была крупномасштабная послевоенная разведывательно-диверсионная операция спецслужб Соединенных Штатов и Великобритании. Однако в середине пятидесятых годов ЦРУ и СИС вынуждены были свернуть операцию «Редсокс». Точнее, отказаться от нее их заставила советская контрразведка.

Но в то время это было важнейшее направление разведывательно-подрывной деятельности спецслужб Вашингтона и Лондона, скопированное с акций гитлеровской военной разведки и контрразведки в период войны против нашей страны. Перед американскими и английскими агентами, которые засылались на советскую территорию, ставились задачи совершать диверсии, корректировать цели для ядерных бомбардировок, вербовать новую агентуру, организовывать «группы сопротивления» и другие.

«Агенты ЦРУ, – заявил руководящий сотрудник управления Гарри Розицки, – засылались в Россию всеми возможными путями: по суше, морем или с воздуха, из Скандинавии, Западной Германии, Греции, Ирана и Японии. Операции ЦРУ являлись настоящим огневым рубежом. Они прорывали фронт противника, прощупывали на месте его оборону, наводняли население подрывной пропагандистской литературой, призывали его к вооруженному сопротивлению существующему режиму».

Нелегальные агентурные группы состояли из 2–4 человек, были хорошо обучены и надлежащим образом экипированы. Они формировались с помощью эмигрантских националистических организаций из оказавшихся за рубежом так называемых «перемещенных лиц» и перебежчиков. Вот в одной из таких групп и оказался молодой парень из Белоруссии, попавший в самом начале войны в окружение и в плен к немцам. Называю его кодовой фамилией «Борисов» – не его подлинной, чтобы не напоминать о прошлом. Он уже был достаточно наказан и своей последующей честной жизнью искупил совершенное преступление.

…Разведывательно-диверсионная школа ЦРУ в пригороде Мюнхена. Сюда после многолетних скитаний по лагерям военнопленных и пунктам для «перемещенных лиц» и попал «Борисов». Белорусским националистам не стоило большого труда привлечь его в одну из своих организаций, а затем передать американской разведке. В школе «Борисов» стал «Карлом».

В августе 1952 года «Борисова»-«Карла» и троих его сокурсников – «Бена», «Джо» и «Фина» – привезли на американский военный аэродром, и отсюда начался роковой для него полет. Конечный пункт ночного воздушного десанта – один из глухих районов Белоруссии. Группа «Карла» – одна из многих, которые должны были служить планам подготовки к атомной войне с Советским Союзом, разработанным американскими стратегами. Ее снабдили всем необходимым – автоматами, пистолетами, ножами, взрывчаткой, специальными авторучками, которые выбрасывали смертоносный газ, радиопередатчиками, картами, компасами. При задержании группы советскими контрразведчиками агенты-диверсанты отчаянно отстреливались. «Карла» ожидало бы суровое наказание, если бы не молодость и раскаяние.

Когда многие годы спустя в ЦРУ узнали, что «Карл» живет в Белоруссии, посольской резидентуре поручили связаться с ним, чтобы вознаградить за прошлую службу и решить его дальнейшую судьбу. Мне трудно судить, что побудило «Борисова»-«Карла» сообщить о полученном им письме из Москвы. Возможно, чувство возмездия в отношении американской разведки, искорежившей его жизнь. Но как бы то ни было, письмо пришло, и в нем говорилось: «Мы хорошо помним тебя, помним дорогого Карла. Давай встретимся побыстрее». Назывались конкретное место и дата.

Для первого отдела Второго главного управления поездка «Борисова»-«Карла» и встреча с разведчиком ЦРУ «в скверике на улице Чайковского» представлялись многообещающими с оперативной точки зрения. Слишком вызывающими были действия посольской резидентуры в последнее время, слишком часты стали вербовочные подходы со стороны американских разведчиков к работникам советских учреждений за границей. Выбить из игры разведчика-агентуриста резидентуры, несколько остудить горячие головы в ЦРУ, а заодно и напомнить о провале программы «Редсокс», дорого стоившей нашей стране, – об этом думали в контрразведке. Догадывались, кто мог выйти на контакт с «Борисовым», и не ошиблись. Люис Томас, атташе отдела безопасности посольства, сотрудник резидентуры, жил недалеко от того небольшого сквера, где в одиннадцать часов вечера должна была состояться встреча. Тем более, что предлог для вечернего гулянья у Томаса был хороший – вывести собаку.

Поздним вечером 2 июня 1983 года Томас с черным пуделем вышел из своей квартиры в здании посольства и направился к скверу. «Борисов» уже там, он прячется в темноте. Томас видит «Карла» и, подойдя поближе, со словами: «Это вам, там инструкции», передает ему пачку мятных конфет. В следующий момент Томас в руках контрразведчиков, черный пудель с удивлением наблюдает, как растерянного и потрясенного хозяина сажают в подошедшую автомашину. Его увезут в приемную КГБ, ставшую уже привычным местом для провалившихся американских разведчиков. Ну, а пуделя отведут в посольство.