И он снова пропустил мимо ушей ее дерзость.

— Ничего, леди Имоджин, мы понимаем, что вы пережили трудное время, и мы прощаем вас. Может, вы мне расскажете, что написано в этих документах?

— Я согласилась выйти замуж за лорда Фицроджера из Клива и сохраняю за собой право правления Каррисфордом, который перейдет к моим детям, за исключением старшего сына, который унаследует замок Клив и другие владения моего.., моего мужа.

Она перехватила взгляд Фицроджера — он помогал ей выдержать церемонию.

— Мой муж от моего имени станет охранять Каррисфорд и платить рыцарские налоги вам, государь. С помощью моих клерков я стану управлять замком Каррисфорд.

— Под руководством вашего мужа, — подсказал ей король.

— Простите, ваше величество?

— В документе говорится, что вы станете управлять Каррисфордом «под руководством лорда Фицроджера, моего мужа», а должно быть написано «Тайрона Фицроджера». Здесь нужно исправить.

Значит, теперь она знала имя мужа.

— Вы все понимаете, леди Имоджин? Эти слова ограничивают вашу власть.

— Я это знаю, — сказала Имоджин, кинув взгляд на Ублюдка Фицроджера.

— И вы с этим согласны?

— Да.

— А как насчет приданого? — спросил один из гостей.

Фицроджер ответил ему на это:

— Леди вступает в брак, будучи более богатой, чем я, поэтому мы не посчитали нужным упоминать о приданом. Присвоение моего титула ее землям и составляет ее приданое, потому что я только что отвоевал их для нее.

Это было заявлено Фицроджером довольно грубо, но точно.

— Я с этим совершенно согласна, — подтвердила Имоджин.

— Хорошо, — довольным тоном сказал король. — Тогда нет никаких причин для задержки, и мы должны стать свидетелями этого брака.

Имоджин взяла протянутое ей перо и подписала документ, поставив еще крест, что означало дополнительно данную клятву выполнения условий брачного договора. Она смотрела, как Фицроджер тоже подписывал бумаги и также нарисовал крест. Затем бумаги подтвердили все свидетели с помощью подписи, печатки или какого-то другого знака.

Она очнулась, когда Фицроджер взял ее за руку.

— А теперь ты должна присягнуть в вассальной верности Каррисфорда королю Генриху.

Генрих сел, а Имоджин преклонила перед ним колени как вассал перед властелином и положила руки ему на колени. Это был весьма торжественный момент, и девушка испытывала приятное волнение. Она завоевала эту честь своей смелостью, почти так же, как рыцарь завоевывает это в бою.

Потом настало время произнести клятвы в супружеской верности.

Фицроджер сказал:

— Тебе не стоит идти по двору, когда на ногах еще не совсем зажили раны. Вот кресло, тебя на нем могут отнести.

Имоджин увидела кресло, к которому прикрепили длинные шесты. Два крепких воина должны были нести невесту. Она вздохнула с облегчением, потому что ей было неприятно ступать босиком по грязи.

— Благодарю вас, — сказала она Фицроджеру.

Он уже много сделал для нее, но по-настоящему она была благодарна ему именно за это.

— Это все устроил Ренальд.

Ей следовало догадаться, что Фицроджер , не стал бы тратить время на решение подобных проблем — ее всегда могли отнести и на руках. Имоджин улыбнулась Ренальду и уселась в кресло.

Девушка ухватилась за ручки, когда ее подняли вверх, и все отправились в часовню. Отец Фульфган шагал впереди с распятием в руках. Казалось, что его главным желанием было очутиться где-нибудь в другом месте.

Во дворе собрались слуги, и когда процессия появилась перед ними, раздались приветственные возгласы. Имоджин услышала, как приветствовали ее, короля и Фицроджера. Но она также заметила, как мало осталось прежних обитателей Каррисфорда. Наверно, многие из них были заняты подготовкой праздничной трапезы, но скорее всего некоторые из старой прислуги пока еще не возвратились в замок.

Фульфган исчез в часовне, а ее носильщики поставили кресло у входа, где была расстелена ткань, на которую могла встать Имоджин. Интересно, об этом тоже позаботился сэр Рональд? Имоджин вздохнула, когда увидела, что это был кусок великолепной вышивки, изображающей охотничью сценку. Вышивка висела в кабинете отца, но при захвате замка была иссечена в клочья.

Король встал рядом с ней, а Фицроджер — по другую сторону.

Затем появился Фульфган. Поверх заплатанной черной сутаны он надел епитрахиль и выглядел так, словно сейчас произойдет обряд отпевания, а не венчания жениха и невесты. Выражение лица у него было просто ужасное. Он стал оглашать содержание брачного контракта низким и сильным голосом, но делал это так, будто перечислял список преступлений, требующих наказания.

— Тайрон Фицроджер из замка Клив, вы согласны с вышеперечисленным и свидетельствуете, что станете все честно выполнять? И что это ваша действительная подпись?

— Да, — произнес жених.

— Имоджин из Каррисфорда, вы согласны с вышеперечисленным и подтверждаете, что станете все честно выполнять? И что это ваша настоящая подпись?

Он спросил Имоджин так, как будто обвинял ее в чем-то весьма страшном. Она с трудом проглотила слюну.

— Да, — прошептала Имоджин.

— Все присутствующие могут засвидетельствовать, что вся церемония и документы были подписаны по доброй воле?

Послышался гул голосов, выражавший всеобщее одобрение.

— Тогда все в порядке, — с отвращением сказал отец Фульфган. — Если желаете, мы можем продолжать.

Имоджин увидела, что король с трудом сдерживает смех. Она прикусила губу. Имоджин не привыкла насмехаться над отцом Фульфганом, ей это казалось греховным.

Король взял холодную правую руку Имоджин, легонько пожал ее и вложил в правую руку Фицроджера. Прикосновение мужа было теплым и твердым. Затем Имоджин сверху положила свою левую руку. И окончательно образовался крест, когда супруг свободной рукой надел ей простое золотое кольцо на палец со словами:

— Этим кольцом я венчаюсь с тобой. Этим золотом оказываю тебе честь, и этим приданым я одариваю тебя.

— Благодарю тебя, лорд Фицроджер, за то, что ты вернул мне мой замок.

Имоджин жутко хотелось бы избежать следующей части церемонии, но ей все же пришлось преклонить колени и поцеловать ему руку.

— Я подчинюсь вашей власти, мой муж и господин.

И только сейчас она поняла, что не сможет сама подняться с колен, не разбередив своих ран. Она беспомощно посмотрела на него, ожидая помощи.

Ублюдок обхватил ее талию и осторожно помог подняться. Она знала, что он очень сильный, но ее опять поразило ощущение его ловкости и силы, потому что он не обладал уж очень массивной фигурой. Фицроджер не отпустил ее, а продолжал прижимать к себе. Потом он торжественно поцеловал ее, нежно прикасаясь губами.